Читать книгу "Сто рентген за удачу - Вадим Филоненко"

Настоящих бродяг среди боевиков Урюка не имелось по определению, поэтому шли они, как кому нравится. Получалась занятная толпа мародеров. Мы с Мареком тщательно опекали лишь Урюка и профессора, на остальных нам было плевать.

По обоюдной договоренности с молдаванином я пошел ведущим. За мной следовали Витек и профессор, замыкал нашу группу Марек. А сзади тащился «балласт» — остальные бойцы славного мародерского отряда имени папаши Урюка. Кто поумнее, вроде Мишани, старались идти за Мареком след в след. Но большинство вели себя, словно детсад на прогулке.

Такой безалаберности и неуважения к себе АТРИ обычно не прощает, жесткое наказание следует незамедлительно.

Всяких разных аномалий на нашем пути встречалось множество, причем чем ближе мы подходили к ущелью, тем больше. На счастье бойцов Урюка, я обходил их по широкой дуге, не желая рисковать профессором и Витькой, но мимо одной из «Морозок» решил пройти совсем близко — на расстоянии десяти метров.

Эта «Морозка» была необычайно мощная, ее силы хватило, чтобы превратить в ледяные скульптуры аж три лиственницы вместе с застывшими на ветках белками-летягами. Обычно такая метеоаномалия действует в пределах сравнительно небольшого радиуса, ограничиваясь одним деревом или кустом, но эта решила: гулять так гулять.

Настоящий бродяга ни за какие коврижки не станет приближаться к подобному ледяному трио, а уж тем более пересекать весьма заметный круг заиндевевшей травы или поблескивающей наледью земли, даже если разглядит там дюжину леденцов. Бродяга отлично знает, какие цацки можно и нужно брать, а о каких не стоит даже мечтать.

Но мародеры Урюка и близко с бродягами не стояли. Разглядев леденцы, новогодними игрушками висящие на лиственницах, двое из них перемигнулись и начали действовать. Даже попытались проявить осторожность — нацепили шлемы, задействовав САЖ, наивно полагая, что эскада и полная герметичность защитят их от «Морозки». Бодро протопали по заиндевевшему мху и протянули жадные ручонки к сверкающим «игрушкам»…

Так они и замерзли — с протянутыми руками, забавно вписавшись в первоначальную ледяную композицию из лиственниц и белок.

Витек поначалу не заметил потерю бойцов, а мы с Мареком не стали огорчать его по пустякам и продолжали молча идти вперед, лишь чуть-чуть снизив темп. А у «Морозки» тем временем должны были вот-вот появиться новые скульптуры…

Даже при виде ледяной смерти своих сослуживцев несколько мародеров не потеряли надежду взять хабар. «Палками цацки сбивать надо», — решили они. С ближайшего дерева, находящегося вне зоны действия «Морозки», обломали здоровенный сук и почапали с ним к метеоаномалии. Границу покрытой инеем травы благоразумно пересекать не стали, остановились на самой кромке и ткнули палкой в леденец…

Дальше все было вполне предсказуемо. Первой заледенела ветка, а потом и тот, кто ее держал. Один из мародеров попробовал оттащить холодное тело товарища прочь от аномалии, но не успел прикоснуться к поблескивающему льдом плечу, как разделил его участь. Общий счет замороженных насмерть людей вырос до четырех.

«Морозка» в этом смысле сродни электричеству — земля замедляет ее распространение, ограничивает круг действия, а люди или звери, напротив, сразу попадают «в цепь».

Все четыре смерти уложились в пару минут. Для любого разумного человека это хороший повод задуматься и оставить наконец аномалию в покое. Но только не для доблестных бойцов Урюка. Они так и не въехали, что «играют с огнем». Сверкающие леденцы манили их, словно конфеты детей. Мародеры продолжали суетиться вокруг ледяных скульптур, а мы с Мареком тихо радовались, что отряд тает прямо на глазах.

«Забаву» прекратил свиномордый Мишаня. Он очень не вовремя оглянулся, заметил, что часть отряда не идет вместе с нами, а топчется возле белых лиственниц.

— А ну, отставить! — зарычал он на мародеров и окликнул Урюка: — Витек! Ты только глянь, что там творится!

Урюк глянул, изменился в лице и навел порядок. В смысле «провел инструктаж». На самом деле просто наорал на своих бойцов, вымещая досаду, что потерял четыре отличных эскады и новенькие АК-103.

Досталось и нам с Мареком, мол, почему проводники не уследили, мать вашу? На что мой напарник резонно ответил:

— Сам следи за своими… — Он очень точно и нецензурно охарактеризовал Витькиных бойцов и добавил: — Наше дело тебя и профессора до лаборатории живыми довести, а стеречь всяких раздолбаев мы не подписывались. По мне — так перестрелять их к чертям собачьим, чтобы не мучились, и дело с концом.

Витек скрипнул зубами, но отстал.

Марек многозначительно посмотрел на меня и едва заметно кивнул на поредевший, но все еще большой отряд: дескать, многовато осталось. Я в ответ сделал вид, будто стряхиваю грязь с плеча: мол, я знаю, где «потерять» остальных. На территории научного городка есть одна такая незаметная «Микроволновочка». Чтобы добраться до лаборатории с хабаром, ее, конечно, можно обойти… А можно и не обходить…

Во второй половине дня мы подошли к Чегодайскому ущелью. Название оно получило от одноименной реки, вернее, широкого быстрого ручья, который проложил себе путь среди отвесных базальтовых скал.

В настоящей, «земной» Сибири ни такого ущелья, ни такого ручья нет и в помине. Ученые предполагают, что это часть той, параллельной земли, вернее, смешение обоих земель. По одной из гипотез, здесь проходит один из самых больших разломов, который связывает два наших мира. Именно поэтому научно-исследовательский институт, названный ЦИРИ, построили именно тут, причем произошло это довольно давно — еще в сталинские времена.

Но даже если забыть о научной стороне вопроса, местоположение для поселения оказалось выбрано очень удачно. Широкий глубокий ручей служил постоянным источником воды, которую, правда, приходилось очищать и обеззараживать. Базальтовые скалы по сторонам ущелья надежно защищали городок от нашествия мутантов и бродяг. Узкие входы в ущелье с двух сторон перекрывали контрольно-пропускные посты, впрочем, давным-давно разоренные и недействующие.

Сам научный городок тоже давненько стоял заброшенным. Здания общежитий зияли выбитыми окнами и сорванными с петель дверями. Лабораторные корпуса и экспериментальные мастерские были обчищены до нитки. Нерастащенными оставались лишь прикрученные к полу верстаки да тяжелые станки.

Как я понял из слов профессора, нас интересовала мастерская механического цеха, четыре из пяти этажей которого находились под землей. Вообще, в ЦИРИ основную массу рабочих помещений разместили ниже поверхности — первоначально почему-то решили, что под землей самое безопасное место.

Интересующее нас здание стояло в глубине городка. Я хорошо знал к нему дорогу, не раз доводилось тут бывать и в качестве военного егеря, и позже, уже вольным бродягой.

Прежде чем войти в городок, нам предстояло миновать полуразрушенный контрольно-пропускной пост. Когда-то здесь были две вышки для часовых, пулеметный дот и шлагбаум, но дот засыпало во время землетрясения, вышки упали, а шлагбаум сломали лихие бродяги или хуги. Теперь от поста остался только облупившийся кирпичный домишко — маленькое одноэтажное здание в одну комнату с выбитыми окнами и дверью.