Читать книгу "Телепорт - Стивен Гулд"

Я сделал несколько глубоких вдохов. Ну почему я такой пугливый? Я же неуязвим. Могу хоть сейчас прыгнуть обратно в «Мирзану». Главное, чтобы наручники не надели, без них копам меня не удержать. Могу даже дождаться, когда меня закроют в камере, и прыгнуть на свободу.

«Тебя могут убить», – напомнил внутренний голос. Да, верно.

Первую неделю рождественских каникул Милли гостила у отца в Оклахома-Сити, а в день Рождества собиралась в Уичито, штат Канзас, чтобы провести вторую неделю с мамой и отчимом. В общем, праздники у нее семейные, и, хотя мы запланировали несколько свиданий, часто тревожить ее не следовало.

Я прыгнул в Станвилл, к «Дэйри куин» на Мейн-стрит, и неспешно зашагал по улице, глядя на рождественские украшения.

Снег выпал сразу после Дня благодарения, и с тех пор держались холода, так что дворы и парки лежали под снежным покрывалом, грязным от сажи и мусора. У здания суда на сером снегу темнели тропинки, протоптанные до мертвой травы. На улицах было чисто, снег остался только у обочин, куда снегоуборочные машины нагребли целые сугробы.

Рождественские украшения, чудеса нефтехимии, город использовал уже лет шесть – я увидел те же пластмассовые звезды и сахарные посохи. Гирлянды на падубе заметно обтрепались, красную звезду на фонарном столбе у здания суда украсили надписью краской из баллончика: «Революция близка!» Кто-то другой зачеркнул слово «близка» и написал взамен «неизбежна».

Ясно, власть империалистов в Станвилле доживает последние дни.

В Алжире уже вечерело, а здесь еще и полдень не настал и люди вовсю ходили по магазинам. Если в нашем сонном центре такая суета, то страшно представить, что творится в «Уолмарте». Тут я увидел папину машину у таверны Джила, возле паркометра с просроченной оплатой.

По улице ехал трицикл, который полиция выделила женщине-контролеру платных стоянок. Миссис Томпсон, растолстевшая и расфуфыренная, в полицейской форменной куртке с синим меховым воротником, выписывала талон «БМВ» с номерами другого штата. Интересно, там оплата просрочена или миссис Томпсон штрафует водителя как чужака и/или аморального декадента? Она же все-таки жена преподобного Томпсона, баптистского священника.

Я полез в карман за мелочью. Половина монет оказались алжирскими, попалось несколько английских пятипенсовиков, хотя и пятицентовиков набралось достаточно, чтобы оплатить нужные сорок пять минут. Стрелочка поднялась вверх, и лишь тогда я понял, что помогаю отцу.

Я нахмурился. У главного входа в таверну лежал шлакоблок, которым в теплую погоду припирали дверь, чтобы не закрывалась. Может, швырнуть его в лобовое стекло «кадиллака»? Я уже двинулся в ту сторону, глядя на шлакоблок, когда мимо проехал трицикл миссис Томпсон и отвлек меня.

Наверное, отец заметил миссис Томпсон в окно, потому что в тот самый момент вышел из таверны, отсчитывая мелочь. Тут между таверной и паркометром он увидел меня.

– Дэви! – испуганно позвал он.

Моя злость никуда не делась, а тут еще ее подогрели страх и изумление на отцовом лице. Раз – и я шлепнул его по вытянутой руке. Монеты рассыпались, поскакали по тротуару, а я прыгнул в свое горное убежище в техасской пустыне.

В Тигзирт я вернулся в наряде построже – в легком льняном костюме – и отправился не в отель, а через деревню на пляж. Попрошайки на улицах попадались, но куда меньше, чем в столице. Ветер дул со Средиземного моря, ярко светило солнце. Я надеялся, что мой словесный портрет не распространяют среди жителей и гостей Тигзирта, а если и так, то сейчас я не слишком на него похож.

На пляже оказалось не очень людно, женщины в купальниках явно были туристками. Вдоль самой воды, закрытые длинной чадрой и паранджой, шли три женщины (хотя кто скажет точно?) – длинные одеяния подняты до лодыжек, голые ступни – в пене. По черным нарядам я решил, что они из Саудовской Аравии, ну а девушек в бикини мысленно записал в шведки.

Пятнадцатый загорающий, француз, говоривший по-английски с акцентом, но вполне прилично, узнал человека на фотографии.

– Да, да, мужчина с телохранителями. Он приплыл на большой яхте. – Француз посмотрел на бухту, где, защищенные мысом справа, стояли яхты. – Хм, ее тут нет. У того мужчины моторная яхта с синей трубой. Большая, как минимум метров тридцать. Тот человек сходит на берег и разговаривает с красивыми девушками, приглашает их кататься на водных лыжах.

Я поблагодарил француза и решил ограничить дальнейшие поиски этой яхтой. На пляже никто не знал ни ее названия, ни когда она отплыла, хотя несколько человек ее видели. Одна англичанка посоветовала заглянуть на топливный причал в гавани, рядом с рыбацкими лодками.

– На причале есть пара магазинов, где яхтсмены пополняют запасы. Еще там дежурит портовый инспектор, а он должен знать, что к чему.

Я сказал спасибо и пошел обратно через пляж. В туфли набрался песок: я не догадался вовремя разуться. Рядом был парапет, отделявший от улицы чей-то сад; я облокотился на него и вытряхнул песок из обуви.

Наклонившись вперед, чтобы завязать шнурки, я случайно бросил взгляд в конец улицы. На углу, ярдах в ста от меня, стоял мужчина. В руках он держал камеру с очень большим телеобъективом, направленным на меня.

Это турист, просто делающий панорамный снимок улицы? Вряд ли. Я выпрямил спину и быстро свернул за угол, в узкий проулок, идущий вверх по холму от пляжа. Оттуда я прыгнул на террасу отеля «Мирзана».

Отель стоял прямо над рыбацкой гаванью, от него добираться ближе, чем с пляжа, – тропа вниз по склону холма короче дороги, петляющей по берегу. Я быстро покинул территорию отеля, стараясь не нарваться на администратора, сдавшего меня Дарак эль-Ватани. Ясно было, что полиция следит за отелем.

Топливный причал я нашел без труда. Запах дизеля был таким тяжелым, что казалось, я его вижу. Причал напоминал тонкий палец, вытянутый в бухту, с небольшой постройкой вместо ладони. Похоже, наступил отлив: вода плескалась футах в восьми под настилом.

Двое мальчишек, дежуривших у насосов, по-английски не говорили, зато привели из постройки немолодого мужчину в джеллабе поверх западной рубашки с галстуком.

– Большая лодка, «Хадж» из Омана. Лодка приплыть ну… за горючее и сразу уплыть.

– Куда они поплыли? – Я вытащил несколько алжирских банкнот и стал держать на виду у мужчины.

Тот пожал плечами и знаком велел мне стоять на месте.

– Один момент. Я спросить.

Мужчина вернулся в постройку, но дверь за собой не закрыл. Я увидел, как он поднимает телефонную трубку и что-то говорит. Один раз он глянул через плечо, проверяя, не сбежал ли я, потом положил трубку на базу и медленно двинулся ко мне.

– Я спросить начальник порта. Он сперва не говорить, но я, ну… спорить. Он не простой. – Мужчина посмотрел на динар у меня в руке.

– Это поможет? – Я протянул ему пять банкнот по двадцать динаров. – Возьмите, подарок. В знак благодарности.