Читать книгу "Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова"

– А… Ноилин? – упавшим голосом спросила я.

– Его задело зарядом, так что он тоже был в забытьи. Но, как говорят, его не тронули. Тех детей Аноха, что защищали данну, убили. А твой друг не сопротивлялся, потому его и не тронули.

Я представила, как он приходит в себя. Как обнаруживает, что он, сильный и умелый, не смог защитить ту, что так ему дорога. Это хуже, намного хуже, чем если бы он защищался, а его ранили и связали… Как же он теперь взбешен, как жаждет мести!

– И что же дальше? Нет, Дриан, постой. Не говори, что будет дальше. Лучше помоги мне сбежать. Будь что будет, но я должна сбежать отсюда. Не хочу, чтобы меня использовали… против него. Против них.

– Кхе… это, конечно, неожиданно, но… Может, ты и права?

Я не знала, что будет дальше. Я не знала, как смогу без Ленни управляться с магической силой, которая с каждым моим погружением в состояние «видения нитей» прибывала ко мне все быстрее и быстрее. Я не знала, смогу ли держать себя в руках, смогу ли быть настолько бесчувственной, чтобы не окунаться в магию каждый раз, когда что-нибудь выводит меня из себя. Не знала. Но знала точно одно – я больше не могу быть ничьим орудием. Ибо, посмотрев в суровое лицо Ноилина, теперь я знала точно, что никогда не смогу без содрогания видеть себя в зеркале. Ненавижу себя за слабость!

Но мое воодушевление разбилось о стену, которая звалась Ленни.

– Никки!

Он не вошел, но буквально влетел размашистым, решительным шагом. Если Валдес был хищником вальяжным, любящим поиграть со своей добычей, допускающим тот или иной вариант развития событий, то Ленни на такие мелочи, как чувства, размениваться не любил. Он всегда прекрасно знал, что нужно делать, и следовал своим планам без отклонений. А вот я этого долгое время не понимала.

– Идем, девочка моя, ты мне нужна.

Он взял меня за руку, но я решительно воспротивилась.

– Нет.

– Нет? – рука сжалась крепче, почти уже болезненно, – У меня еще слишком много дел, Никки. Не заставляй меня упрашивать тебя.

– Какие же это дела, Ленни? Данна Лиора?

– О, я вижу, ты уже осведомлена, – Ленни окатил Дриана холодным взглядом, – Тем лучше. Не нужно терять время на долгие рассказы.

– Эй, Лейн, оставь девушку в покое. Не видишь разве, она не желает с тобой идти!

Дриан не любил вмешиваться. «Мое дело – сторона», говаривал он, «мое дело – писарское, я всего лишь писарь. История диктует, что писать. А я слушаю, смотрю и пишу. Не более того».

Он и не мог ничего изменить. Он многого не знал и не понимал. И не поймет. Ведь ему было невдомек, какими разрушительными силами я обладаю, и что Ленни единственный, кто пока способен меня удерживать. Но я была благодарна менестрелю за вмешательство. На душе у меня потеплело.

– Не тебе, слизняк, указывать мне, что делать и с кем она должна идти, – рявкнул в ответ Лейн.

– Ленни! – рассерженно ахнула я и рванула руку. А мужские пальцы сжались до нестерпимой боли.

– Ты думаешь, я не знаю? – Ленни говорил не просто жестко, а презрительно и гневно, нимало не обращая внимания на меня, – Разве это не ты шпионишь для Валдеса? Разве не ты нарисовал ему карту прохода через поля ловушек? Разве не ты предупредил его о том, что мы добрались до лагеря Барсука? Где твои знаменитые птички, Дриан? Ведь именно с их помощью ты предупреждаешь Имперский сыск обо всем, что встречаешь на своем долгом и, несомненно, интересном пути? Люди охотно делятся историями с менестрелем и художником, но куда дальше эти истории попадают? А Никки об этом знает?

Никки не знала. Она застыла ледяной статуей, с мукой в глазах глядя на Дриана. Но поскольку тому явно нечего было возразить, она развернулась и первой пошла к выходу, уже и не пытаясь вырвать руку из пальцев Ленни.

А Дриан, мгновенно постаревший и сгорбившийся Дриан, так и остался стоять, держа в руке позабытый пылевик.

Но Ленни, похоже, решил меня добить окончательно.

– Кстати, этим утром я многое узнал о твоем приятеле, этом Ноилине.

Мы вышли наружу. Охотники шумно собирались брать штурмом былые покои Эрранага.

– Узнал? И что же? – бесцветно поинтересовалась я, покорно следуя за Ленни.

– Лиора клянется, что он непременно явится ее спасать и никогда не бросит. Дети Аноха зовут его «даном» и слушаются его беспрекословно. Поскольку он не единокровен с хранителями, то править ими не может, но традиции позволяют главе клане выбирать себе мужа или жену из чужаков. А он будет неплохим консортом, как я думаю. Такой беззаветно любящий, такой честный и правильный! Прекрасный король для детей Аноха! Не беспокойся, я прослежу за тем, чтобы ни твоему приятелю, ни Лиоре не причинили вреда. Я не хочу лишних жертв. Но не могу ручаться за Валдеса и остальных. Они убьют твоего приятеля, если смогут. Запомни это, Никки. Если ты хочешь помочь своему другу, уговори его не рисковать жизнью его любимой и пропустить нас в сокровищницу. Мы можем даже заключить сделку. К обоюдной пользе.

Я судорожно вздохнула. Трудно было представить, чтобы Ноилин стал меня слушать – он, небось, совсем обезумел от горя и жажды мести. Но я не могла удержаться, чтобы не увидеть его еще раз. В последний раз.

Гордая женщина, она держалась из последних сил, но и на дюйм не опустила высоты своей невидимой короны. Смуглое лицо Лиоры побледнело, скорее даже посерело. Точеные черты ее, словно вырезанные рукой гениального резчика из драгоценного дерева, заострились. В огромных глазах под волнами непримиримости и упорства плескалась боль. Ее прекрасное гибкое тело скрутили магическими путами, не дающими и шагу сделать без позволения. Ее волю давили путами не менее действенными, но менее заметными.

Она не сдавалась. И в жестоких оковах она продолжала сражаться, не произнося при этом ни слова, не сделав ни единого жеста. Сильная женщина. Цельная. Непреклонная. Превыше всего ставящая честь. Необыкновенно красивая. И десятой части всех ее достоинств хватило бы, чтобы Ноилин выбрал именно ее. Они заслуживают, чтобы быть вместе.

Я не могла даже завидовать, я просто признала свое полное поражение.

Мы стояли на площади посреди верхнего Ниннесута – хозяева и незваные гости, друг против друга. Где-то позади нас вниз уходили террасы Срединного и Нижнего города; позади же детей Аноха возвышалась стена с аркадой, и длинная широкая лента лестницы, ведущей вверх и заканчивающейся пустым фундаментом с рядом высоких витых колонн, большей частью разрушенных. Когда-то там, должно быть, возвышалось величественное здание, теперь же от него ничего не осталось.

Кое-кто из хранителей оставался полускрытым – в широкой трещине, почти надвое расколовшей ступени, я с удивлением заметила подростков. Неужели детей Аноха так мало, что они позволяют сражаться несовершеннолетним? Среди тех, кто стоял напротив нас, были женщины – и я поостереглась бы сказать, что выглядели они слабее или тщедушнее мужчин. И все-таки их было не слишком много. По крайней мере перед нами стояло от силы два десятка человек. Против семи десятков врагов. Неравенство вселяло неуемную радость в сердца захватчиков и леденило взгляды защитников. Мало кто из охотников сомневался в исходе сражения; мало кто из хранителей надеялся победить. Но и сдаваться никто из них не собирался. Особенно один из них, мрачный высокий человек с седой прядью на виске. Руки его опирались на крепкий боевой посох, из-за спины выглядывала рукоять меча, но сила его была в другом, в магии – и в этом видели свою надежду дети Аноха.