Читать книгу "Уилл Грейсон, Уилл Грейсон - Джон Майкл Грин"

бывший № 14: я слишком занят другими парнями.

бывший № 15: ничего и не было, хватит мечтать.

бывший № 16: я боюсь, ты сломаешь кровать.

бывший № 17: мне книжки читать интересней.

бывший № 18: ты влюбился не в меня, а в мою потребность.

вот и все – сотни эсэмэсок и разговоров, тысячи тысяч слов, сказанных вслух и написанных, все свелись к одной строчке. вот что становится с отношениями? сокращенная версия обиды, и не более того. а ведь было куда больше. я-то знаю.

может, и тайни знает. потому что со сцены уходят все, кроме бывшего № 1, и я понимаю, что сейчас они пройдут по очереди все, и, может, каждый научит чему-то новому и тайни, и зрителей.

поскольку до № 18 дело дойдет еще не скоро, я решаю позвонить другому уиллу грейсону. я боюсь, что у него отключен телефон, но когда я выхожу в фойе и включаю вызов (гидеон тем временем сторожит мое место), он все-таки отвечает и говорит, что будет через минуту.

я сразу же его узнаю, хотя в чем-то он изменился.

я: привет

д. у.г.: привет

я: мюзикл офигенский.

д. у.г.: согласен. рад, что ты приехал.

я: я тоже. знаешь, тут идея возникла. не у меня правда, а у друга. короче, вот что мы решили сделать…

и я ему объясняю.

д. у.г.: безумно.

я: ага.

д. у.г.: и ты думаешь, что они тут?

я: сказали, что будут. но даже если нет – есть мы с тобой.

другой уилл грейсон как будто перепугался.

д. у.г.: только ты первый. я тебя поддержу, но начать не решусь.

я: договорились.

д. у.г.: полнейшее безумие.

я: но тайни этого достоин.

д. у.г.: да, тайни достоин.

я понимаю, что надо бы вернуться досмотреть пьесу. но я хочу его кое о чем спросить, раз уж он стоит тут передо мной.

я: а можно личный вопрос? между нами, уиллами грейсонами?

д. у.г.: гм… давай.

я: ты чувствуешь, что что-то изменилось? в смысле после нашей первой встречи?

д. у.г. обдумывает вопрос секунду, потом кивает.

д. у.г.: да. я, кажется, не тот уилл грейсон, каким был раньше.

я: вот и я.

я открываю дверь в зал, заглядываю. они уже на пятом бывшем.

д. у.г.: мне надо бы вернуться за кулисы. джейн не знает, куда я ушел.

я: джейн, а?

д. у.г.: ага, джейн.

это так мило – когда он произносит ее имя, у него на лице мелькает сотни две различных эмоций – все от крайнего беспокойства до полнейшего блаженства.

я: ладно, все по местам.

д. у.г.: удачи тебе, уилл грейсон.

я: всем нам удачи.

я прокрадываюсь на свое место, к гидеону, а он рассказывает, что я пропустил.

гидеон (шепотом): шестой увлекался бандажем. до фетишизма, я бы сказал.

почти все его бывшие такие – одномерные, но вскоре становится ясно, что это сделано намеренно, тайни хотел показать, что ему так и не удалось узнать их глубже, поскольку он настолько увлекался собственной влюбленностью, что даже не задумывался о том, в кого влюбился. это до боли верно, особенно в отношении таких бывших, как я. (я замечаю, что в зале кое-кто еще ерзает на стуле, я, видимо, не единственный.) перед нами предстают первые семнадцать парней, после чего гаснет свет и качели переносят в центр сцены. внезапно в свете прожектора оказывается тайни, он сидит на качелях, и у меня такое ощущение, что мою жизнь, как пленку, отмотали назад и теперь воспроизводят у меня на глазах, теперь только в виде мюзикла. все точно так, как я и запомнил… но в какой-то момент становится по-другому, тайни сочинил для нас новый диалог.

я-на-сцене: мне очень жаль.

тайни: не жалей. я на тебя запал. а я знаю, что бывает, когда падаешь – ты ударяешься.

я-на-сцене: я так зол сам на себя. я для тебя – самый неподходящий вариант. как ручная граната без чеки.

тайни: а мне нравится эта граната.

забавно – и удивительно: если бы я так сказал, и если бы он так сказал, тогда, может, все повернулось бы иначе. я бы тогда знал, что он понимает, хоть немного. но, наверное, тайни надо было написать об этом мюзикл, чтобы понять. или чтобы сказать такое.

я-на-сцене: ну а я не хочу быть твоей готовой взорваться гранатой. да или хоть чьей-то еще.

что странно, сейчас я в кои-то веки чувствую себя гранатой, из которой чека не выдернута.

тайни смотрит в зал. он не может знать, что я здесь. но, вероятно, он все равно меня ищет.

тайни: я просто хочу, чтобы ты был счастлив. со мной, с кем-то другим или сам по себе. я просто хочу, чтобы ты был счастлив. чтобы перестал ненавидеть жизнь. такую, какая она есть. и меня тоже. хотя трудно принять, что жизнь – это полет, а потом падение. полет и падение. я согласен, что она несовершенна. согласен.

он ко мне обращается. и к самому себе. а может, это одно и то же.

я понимаю. серьезно.

но потом он меня теряет.

тайни: но есть одно такое слово, я его когда-то от фила рейсона услышал: вельтшмерц. это мировая скорбь, которую ты чувствуешь, когда мир, как он есть, не соответствует твоим представлениям о нем. и я живу в громадном океане мировой скорби, знаешь ли. и ты тоже. и все остальные. все считают, что полет должен длиться бесконечно, потому что хотят ощущать, как дует в лицо ветер, который растягивает щеки в сияющую улыбку, черт бы ее побрал. и такое должно быть возможно. полет должен длиться вечно.

я думаю: нет.

серьезно. нет.

я всю жизнь провел в полете. но не в таком, о каком говорит тайни. он ведь говорит о любви. а я – о жизни. в моем полете нет мягкого приземления. ты всегда грохаешься об землю. больно. либо насмерть, либо жалеешь о том, что не насмерть. так что пока летишь – это самое мерзкое чувство на свете. управлять ты этим не можешь. потому что знаешь, чем кончится.

я не хочу лететь. я хочу твердо стоять на земле.

что странно, мне кажется, как раз сейчас это и происходит. потому что я решил сделать что-то хорошее. как и тайни.

тайни: ты все еще граната без чеки, летящая над несовершенным миром.

нет, граната без чеки, летящая над жестоким миром. но каждый раз, когда я вижу, что не прав, чека немножко заправляется обратно.

тайни: а я все еще… каждый раз, когда это происходит, каждый раз, когда падаю и ударяюсь, такое чувство, что со мной это впервые.

он раскачивается очень высоко, с силой отталкиваясь ногами, качели стонут. такое ощущение, что сейчас вся конструкция рухнет, но он все толкается ногами, натягивает цепь руками и говорит: