Читать книгу "Зеленоглазая леди - Карен Робардс"

Щеки Анны залил пунцовый румянец. Смущенная, она подняла на него глаза, и их взгляды снова встретились. Не мог же он догадаться, о чем она думает? Или мог?

– Читать ваши мысли очень легко'. Они написаны на вашем лице, – сказал он, будто она вслух задала ему вопрос.

– Не знаю, о чем вы говорите!

Он посмотрел на нее насмешливо.

– А я-то думал, что вы не трусиха, Анна.

– Я не трусиха!

– Трусиха! Вы хотите меня, я это знаю. И я... я хочу вас. Последние его слова были произнесены хриплым шепотом.

– Перестаньте! Могут услышать! – зашипела она на него, бросая украдкой взгляды вокруг.

Мимо них скользили другие пары, погруженные в танец. Они явно не ведали о том, какие чувства ее одолевают, как бушует горячая кровь. Господи, этот человек мог лишить ее разума всего лишь словом!

– Вам ведь нравится быть царицей бала? – задал он провокационный вопрос, мягко улыбаясь и заранее зная ответ.

– Очень.

Анна вызывающе вздернула подбородок. Она уж точно не хотела, чтобы кто-нибудь догадался о том, какое действие Джулиан оказывает на нее.

– Я так и подумал! Вы вышли за Пола слишком уж молодой. У вас не было возможности получать удовольствие от жизни.

– Мне бы хотелось, чтобы вы перестали говорить язвительно о Поле.

Ей было так трудно сохранять необходимую дистанцию между ними, потому что на самом-то деле ей очень хотелось обвить его шею руками.

– Я так и сделаю, когда вы забудете его, – произнес он сквозь зубы.

И вдруг до нее дошло! Во внезапном озарении она поняла то, что уже давно подозревала, что мучило ее.

– Господи! Вот в чем дело! – воскликнула она в ужасе. – Вы хотите меня, потому что прежде я принадлежала Полу. Получается, что я – это всего лишь один этап в вашем бессмысленном соперничестве с братьями!

Он ничего не ответил, только смотрел на нее не отрываясь с таким видом, будто она ударила его.

В этот момент темп музыки вдруг ускорился, и Джулиан закружил ее по танцевальной площадке все быстрее и быстрее, обнимая так крепко, будто хотел раздавить. Его губы изогнулись в язвительной усмешке.

Анна заставила себя улыбнуться. Она догадывалась, что для других танцоров и всех, кто просто наблюдал за танцами, они выглядели так, как и любая другая пара. Он – такой высокий и смуглый, с этой своей разбойничьей красотой, с четкими, будто высеченными резцом, чертами; и она – маленькая, хрупкая, в серебристо-зеленом платье, с молочно-белой кожей, похожая на лесную фею. Анна представила себе эту картину, и на ум пришли Аид и Персефо-на. Она подумала, что любовь и ненависть, которые Пер-сефона испытывала к своему похитителю, вероятно, были столь же сильны, как и те чувства, что питала она к Джулиану.

Ей ужасно хотелось ранить его, уязвить, заставить страдать, отплатить ему за то, что мучило ее сейчас. И в то же время она жаждала свернуться калачиком в его объятиях, чтобы он сжимал ее и никогда не отпускал.

По его реакции она поняла, что не ошиблась. И от этой мысли ей захотелось плакать.

– Ведь это правда? Да? – спросила она тихо, когда темп танца стал более спокойным.

– Вы так хорошо меня знаете, – насмешливо сказал он, прижав ее к себе неприлично крепко.

– Пустите! Вы держите меня слишком близко к себе! – прошипела Анна.

Пуговицы его жилета врезались ей в грудь, а бедрами он давил на нее так, что их ноги оказались тесно прижатыми друг к другу. Бороться с этим было бесполезно и не дало бы ничего, кроме нежелательного внимания окружающих к их скандальной близости. Все это мгновенно пронеслось в мозгу Анны, и она изо всех сил наступила острым каблуком ему на ногу.

– Ох!

Другие пары выделывали рядом какие-то пируэты и, конечно же, заметили интригующую сцену, разыгравшуюся на их глазах. Анна чувствовала их любопытные взгляды.

– У меня болит голова, – сказала она отчетливо, чтобы каждый мог ее услышать. – Думаю, мне лучше сесть.

– Что ж, в таком случае я отвезу вас домой, – ответил Джулиан ледяным голосом, взяв ее за руку.

Анне не оставалось ничего другого, кроме как позволить сопровождать ее к выходу.

42

Он был чертовски пьян. Напившись сверх всякой меры, Джулиан вольно раскинулся в конторе Сринагара, где все стены были заставлены книжными полками.

Сняв элегантный вечерний костюм и галстук, съехавший набок, Джулиан размышлял о сложностях жизни. Он сделал очередной глоток прямо из бутылки. Ирония заключалась в том, что он, как правило, не пил. В юности он баловался таким лекарством, пытаясь утопить в нем свои печали, но вскоре понял, что злоупотребление крепкими напитками ведет лишь к мучительной головной боли и ужасному вкусу во рту. Так что же заставило его сделать такую глупость? Почему он напился?

Ответ был прост: Анна. Сегодня вечером она бросила ему такое обвинение! Неужели его отчаянное влечение к ней связано с тем, что когда-то Анна была женой его позолоченного брата?

Джулиан обдумывал этот вопрос с тщательной осторожностью, как если бы это была зубная боль.

Имело ли значение, что она в свое время была женой Пола?

Черт бы побрал эту зеленоглазую ведьму! И вот он сидел здесь, пил, доводил себя до полного отупения, когда единственное, чего он хотел, так это ворваться в ее спальню и овладеть ею, а потом снова и снова, пока не превратит ее в трепещущую неутолимым желанием плоть.

Но и это не могло бы утолить голод, разъедавший его изнутри. Он хотел, чтобы ее капитуляция была полной. Хотел не только иметь власть над ее телом, но и завладеть ее сердцем и умом.

Он хотел, чтобы она полностью принадлежала ему одному.

А то, что когда-то она была женой Пола, вызывало у него желание все сломать и изменить. Он хотел бы того же, будь ее мужем кто-нибудь другой. Когда ему удалось вернуть свои изумруды, Джулиан вдруг понял, что не в камнях и драгоценностях счастье. Он понял, что просто любит эту девчонку. Любит до самозабвения, до безумия. Любит так, как никогда никого не любил.

Джим называл его безумным, а Джулиан просто с ума сходил, желая, чтобы она любила его, а не Пола.

Ни изумруды, ни ослепляющее открытие тайны своего рождения, ни так долго лелеемые планы мести – ничто не имело для него такого значения, как жажда любви Анны.

Сначала он испытал яростное торжество, думая о том, с каким триумфом вернется в Гордон-Холл и вытеснит своего презренного брата из родового гнезда. Но, вспомнив об Анне, сразу же спустился на землю. Что бы случилось, если б он вернулся к ней и объявил, что он – лорд Ридли? Если бы попросил ее стать его женой? Весьма вероятно, она согласилась бы, а он всю оставшуюся жизнь провел бы, гадая, любит ли она его по-настоящему или ее поцелуи и вздохи были всего лишь прикрытием тайной печали по трижды проклятому Полу.