Читать книгу "Даже Смерть знает мое имя - Евгений Валерьевич Решетов"

ежели я не доставлю вас к нему. А мне выговоры не нужны. Я не хочу вылететь с работы. Только она и кормит мою семью.

— Ладно, не дави на жалость. Съездим к твоему начальнику. Только поедем на моей машине. Пошли.

— Пару мгновений. Я только сообщу своим коллегам, что уезжаю.

— Жду тебя в машине.

Я покинул особняк и плюхнулся в свой автомобиль, оставив дверь открытой. И закрыл её только после того, как Аким проскользнул в машину.

— Тьфу, гар-р-р, — совершенно точно обрисовал ситуацию фамильяр, принявшись прыгать на заднем сиденье. — Жирного графа нужно будет проучить, ежели его не посадят. Он почти уничтожил твои «доспехи». Одна радость — старик с моноклем красиво погиб, как бутылка с шампанским. Пробка прочь — и кровавый фонтан наружу. Давно такого не видел, гар-р-р. Вот Ищейку бы так отправить к праотцам, да и зачеркнуть этот пунктик Списка.

— Скоро мы с ней разделаемся, — мрачно пообещал я и поспешно добавил: — Прячься, конвоир идёт.

— Простите за задержку, — извинился полицейский и уселся в автомобиль, бережно придерживая правую ногу. — Колено болит, прям спасу нет. Особенно в такую пасмурную погоду.

— Начните брать взятки. Авось на знающего лекаря накопите, — посоветовал я, погнав автомобиль по узким улицам, покрытым белёсым влажным туманом, шевелящимся точно живое аморфное существо.

— Нет, взятки — это не про меня, сударь, — гордо вскинул седой, щетинистый подбородок мужчина, глядя за окно, где серыми тенями проносились дома. — Вот тут сверните налево.

Повернув, я буквально через квартал оказался на небольшой площади, где справа красовалось многоглавое здание, украшенное до того богато, что с моих губ даже сорвалась изумлённая реплика:

— Это замок, что ли, чей-то?

— Церковь Единого, есть такое религиозное течение, — проговорил полицейский, скользнув осуждающим взглядом по припаркованным дорогим машинам.

— Нам нужно срочно переделать поговорку «беден, как церковная мышь». Она уже не актуальна. Ну, только если её как иронию использовать.

Полицейский смолчал и указал рукой на серое неприметное здание, расположившееся напротив церкви. Я подогнал туда автомобиль, припарковал его и вместе с полицейским вошёл внутрь, оказавшись в небольшом помещении с железной дверью и окошком, могущим похвастаться крепкой решёткой.

— Открывай! — бросил полицейский через окошко небритому мужику в мятой форме и с потухшим взглядом.

Тотчас в железной двери что-то заскрежетало, и она отворилась, открывая путь вглубь здания.

Полицейский повёл меня по хитросплетениям узких коридоров, выкрашенных облупившейся синей краской. И остановились мы только около обшарпанной деревянной двери с табличкой «Капитан И. О. Петров».

Всего лишь капитан? Видимо, самый большой начальник дрыхнет в своей кроватке, а этот Петров — его ночной заместитель.

Полицейский указал мне на пару стульев около стены и с виноватой улыбкой попросил:

— Обождите тут, сударь.

— Так просто могу присесть, не отвечая на вопрос про пики точёные и писюны дрочёные? — усмехнулся я, заметив недоумение на лице мужчины.

— Это в каких же княжествах так говорят? — спросил служивый.

— В разных, — размыто ответил я, уселся на стул и закинул ногу на ногу.

Полицейский глянул на меня и деликатно постучал в дверь.

— Войдите! — вылетел из кабинета хриплый бас.

Служивый открыл дверь и вошёл, оставив меня в гордом одиночестве.

Мне пришлось минут пять бесцельно созерцать свои ботинки, кое-где покрытые жирными каплями грязи. А когда я уже вознамерился вытереть их листиком фикуса, растущего в кадке, из кабинета выскользнул мой седовласый знакомец.

— Проходите, сударь. Капитан вас ждёт.

— Ты это… если подзаработать захочешь, то приезжай сегодня вечером к воротам моего поместья, — сказал я и вошёл в кабинет.

Внутри меня ждал прокуренный кабинет с ковром на полу, книжным шкафом и прямоугольным рабочим столом, заваленным документами. Среди последних почти терялся телефон и графин с водой.

Хозяином же сего места оказался крупный мужчина с черной, густой бородой, падающей на форменный синий китель. Он восседал за столом, а тот стоял боком к двери, благодаря чему я увидел, что вместо правой ноги у мужика деревянный протез.

— Присаживайтесь, — пророкотал бородач, вытащив изо рта курительную трубку и уставившись на меня прищуренным глазом. Насупленные брови и тяжелый взгляд намекали, что у этого аристократа тяжелый нрав.

— А вы на работу, случаем, не на корабле добираетесь, грабя по пути мирных торговцев? — не удержался я, усевшись на неудобный стул.

— Не понимаю о чём вы, — буркнул капитан и следом спросил: — Ну, рассказывайте. Кто вы, откуда и что случилось в игорном доме барона Крюкова.

— Серьёзно? Вам же уже всё рассказал этот милый полицейский с больным коленом.

— А вы ещё раз расскажите! — повысил голос мужик, дохнув на меня ароматами табака, смешавшегося с нотками портвейна.

— Хм-м, — хмыкнул я и вдруг услышал раздающиеся в коридоре шаги нескольких людей. Они быстро и решительно приближались к двери кабинета капитана. — Вы кого-то ждёте?

— Нет, — ответил бородач и покосился на свой магический перстень В-ранга.

Я тоже напрягся и уставился на дверь.

Глава 23

Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет влетела Синявская, блестя довольными хмельными разноцветными глазами.

— Немедленно отпустите сударя Ратникова! — бросила она капитану, захлопнув дверь перед носом парочки мужиков в одеждах с гербами её семьи.

— Да я и не собирался его задерживать, — нахмурил густые брови бородач. — Мне нужны лишь показания.

— Сударыня, вы зря прилетели, загоняя свою метлу, — вставил я, поняв почему Мирослава так быстро прискакала сюда, покинув какое-то застолье. — Мне не нужна ваша помощь. Совершенно. Вам не удастся повесить на меня долг! А то знаю я вас. Скажете, что вы помогли мне, и теперь я должен вам.

— Да как вы смеете так обо мне думать⁈ — возмутилась она, отводя взгляд, в котором мелькнула досада. Да, дорогуша, не с тем связалась. Я далеко не лох и вижу тебя насквозь.

— Смею. Ещё как смею, — усмехнулся я и вальяжно бросил капитану, уважительно глянувшему на меня: — Продолжайте, сударь. На чём мы там остановились? Однако учтите, если через четверть часа вы меня не отпустите, то я сам сбегу, прихватив вашу деревянную ногу.

— Зачем вам моя нога? — удивился капитан, чуть не выронив трубку изо рта.

— Готов поспорить, что в ней бутылка хорошего портвейна. Я отмечу