Читать книгу "Даже Смерть знает мое имя - Евгений Валерьевич Решетов"

вы ведь жулик, как и Матвей Петрович. Играете в паре. Так что это я предлагаю вам один-единственный раз. Захлопните пасть, пока я не поведал игрокам, как вы их дурите.

— Тебе никто не поверит, мразь, — прохрипел Михайлов, брызжа слюной.

— Да, скорее всего, но все же мои слова запустят замечательный слух, из-за которого игроки будут внимательно следить и за вами, и за Матвеем Петровичем. Наверное, вас вдвоём даже не будут пускать за один стол, — улыбнулся я и положил на сукно свои последние карты. — Вы проиграли, сударь.

— Да, да, граф вы проиграли, — поспешно проронил бледный Матвей Петрович, нервно облизав губы. По-моему, у него даже монокль запотел. — Сударь Ратников, берите ваши честно выигранные деньги. И, молю, впредь не рассказывайте о том, что произошло за этим столом. Мы с графом, конечно же, никакие не мошенники, но нам бы не хотелось, чтобы вы разносили такие слухи. Грязь, как известно, очень охотно липнет даже к самым белым репутациям.

— Это не мы мошенники, а ты! — захрипел граф, оскалив изъеденные кариесом зубы. Вены на его лице вздулись, точно сытые пиявки, а рука швырнула в меня карты. — Мошенник и плут! Прохиндей! Вор! Сопляк!

— Заткнись! — прикрикнул на него Матвей Петрович, стараясь угомонить впавшего в бешенство аристократа, привлекающего к нашему столу всеобщее внимание.

Однако графа уже было не остановить. Он вдруг выбросил вперёд руку и активировал магический перстень, выплюнувший шар ужасно плотного льда. Благо, я был готов к чему-то подобному, поэтому успел вызвать «доспехи». Шар врезался в них и разлетелся на две половинки, отскочившее в разные стороны. И тут своё слово сказали тёмные боги, любящие повеселиться. Одна половина шара врезалась точно в голову Матвея Петровича и с хрустом сорвала её с плеч. Башка аристократа упала на пол, а следом вместе со стулом грохнулось и тело, заливая ковёр потоками крови, ударившей из шеи.

— А-а-а! — полоснул по ушам истошный женский крик и раздался грохот падения тела, лишившегося чувств.

— Я не хотел, не хотел! — судорожно затараторил граф, вытаращенными глазами пялясь на оторванную голову со ртом, раззявленным в безмолвном вопле. — Это всё Ратников! Он виноват, подонок! Ратников!

— Полиция разберётся, кто виноват! — заявил подскочивший к столу Вербов.

Вместе с бароном были и другие аристократы. Они окружили, как меня, так и трясущегося графа. Появился и сам барон Крюков, принявшийся раздавать приказы.

Официанты мигом занялись трупом, а мне было предложено подождать приезда полиции в холле, подальше от графа, забившегося в припадке безумства.

Впрочем, Михайлову хватало ума больше не применять магию, чему, если честно, я был не рад. Жирный гад сильно взбесил меня. Я жаждал его крови, он ведь покусился на мою жизнь. И если бы он продолжил швыряться магоформами, то я бы без всякой жалости грохнул его, сославшись на то, что он угрожал моей жизни. А так — придётся уйти без его души в кармане. Уж слишком много свидетелей. Тайком графа не убить. Ладно, потом его где-нибудь подкараулю, если моя мстительность не уймётся.

— Я провожу вас в холл, сударь, — проговорил Вербов, сунув мне в руки кучу денег. — Вот ваш выигрыш.

— Я пойду с вами, — показалась и Мария, взволнованно сверкая глазёнками, занявшими чуть ли не половину лица, позеленевшего от увиденной кровавой картины. — Что же теперь будет?

— Сударю Ратникову точно ничего. Его максимум отвезут в отделение, где опросят, а потом отпустят. Главный виновник злодеяния — граф Михайлов, — отбарабанил барон Вербов, собственноручно открыв передо мной дверь зала.

— Мда, граф чего-то совсем с катушек слетел. У него критические дни? — насмешливо выдал я, заметив крылатую тень, мелькнувшую под лепным потолком.

— У Михайлова порой и раньше случались истерики, но прежде он магией не разбрасывался, — хмуро проговорил Вербов, топая рядом со мной по коридору. — Да и вы, кажется, изрядно подтрунивали над ним.

— Не валите с больной головы на здоровую. Если человек не умеет держать себя в руках, то это его проблемы, — жёстко ответил я, попутно искренне жалея о том, что душа Матвея Петровича тупо ушла на перерождение. К несчастью, как-то было неприлично ловить её у всех на виду. Моветон. Однако всё равно досадно.

А ещё досадно то, что мне, кажется, придётся потратить час-другой на общение с полицией. Ну, хорошо хоть я выиграл приличную сумму денег и теперь смогу оплатить перстень, заказанный в мастерской графа Орлова.

— Я ничего не имею против вашего поведения, — примирительно проговорил барон, войдя в ярко освещённый зал. Свет люстры тут же отразился от его лысины, как от самого чистого зеркала.

— Надеюсь, и полиция не найдёт чего-то эдакого в вашем поведении, — промяукала Мария, тревожно глядя на меня.

— Сударь Вербов, отвезёте девушку домой? — спросил я, глянув за окно, где вместе с первыми лучами рассвета показался полицейский фургон и несколько легковых машин.

— Конечно, — кивнул Вербов и посмотрел на Марию. — Нам лучше уехать прямо сейчас. Вам не стоит тут задерживаться. Уверяю, дальше ничего интересного не будет.

— Поезжай, — бросил я колеблющейся девушке.

— Хорошо, — выдохнула она и поцеловала меня в щёчку, оставив в моей душе жуткое разочарование. Ох, не так я хотел закончить эту ночь, ох, не так. Мне думалось, что мы с Марией будем кувыркаться на куче денег, а тут на тебе.

Меж тем барон пожал мою руку и вместе с девушкой вышел вон, скользнув взглядом по полицейским, как раз проникшим в особняк.

Служивые тут же занялись опросом свидетелей. И меня, конечно, же опросили в первую очередь. Я всё рассказал, как было, даже не став таить того, что Михайлов предлагал мне сдать игру. Авось крупье скажет то же самое, чтобы наши показания не отличались.

И хоть я всё поведал усталому седому полицейскому, он всё же проговорил, потирая серую щеку с ниточкой шрама:

— Простите, сударь Ратников, но вам нужно будет проехать вместе со мной в отделение.

— Точно? — сурово воззрел я на него, подпустив во взгляд жалящей мрачности, пробирающей до самых костей.

Однако полицейский оказался бывалым. Он лишь отвёл взор и от своих слов не отступился, но попытался объяснить их:

— Понимаете, сударь, ситуация сложная. Мне думается, что начальник сам захочет поговорить с вами. Он непременно сделает мне выговор,