Читать книгу "Никто, кроме тебя - Эйприл Доусон"

Мы устраиваем маленький пикник и разговариваем. Несмотря на то что я стремилась к покою и тишине, рада, что хоть на какое-то время не одинока.

– Пора идти домой. Я хочу сегодня лечь пораньше, завтра у меня по плану посещение музея Джейн Остин.

Я поворачиваюсь к Фионе, привлекательной блондинке с зеленовато-голубыми глазами, и удивленно смотрю на нее.

– Музей Джейн Остин? – Честно признаться, я даже не знала, что такой существует и что он недалеко от Винчестера.

– Да, она умерла в Винчестере и была похоронена в местном соборе. Музей находится в Чотоне, минутах в двадцати отсюда.

– Невероятно. Я мало знаю о жизни этой прекрасной писательницы.

– Тебе нравятся ее книги?

– Я их просто обожаю.

– Тогда тебе непременно надо его посетить.

– Обязательно, – отвечаю я и ставлю музей на первое место в списке мест, которые бы хотела посетить.

Уставшая, но счастливая, возвращаюсь в коттедж и сажусь в саду. Миссис Лу приносит мне чашечку чая и письмо, доставленное на мое имя. Оно из мэрии Оушен-Сити, и я, кажется, догадываюсь, о чем пойдет речь.

Дрожащими пальцами распечатываю конверт и вынимаю письмо. В нем написано, что они уведомили владельца усадьбы о моем желании купить ее. Кто владелец, не было сказано, но мне пишут, что он согласен на продажу и свяжется со мной в ближайшие дни.

Я ликую от радости и прыгаю, как ребенок. Совсем скоро удастся осуществить свою заветную мечту, и этот момент так близок! Я вне себя от радости, несмотря на печальные события последних дней. Собираюсь бежать к Мэри и просить у нее бутылку красного вина, но останавливаюсь как вкопанная и не верю своим глазам: у дверей террасы стоят мои лучшие подруги – Эддисон и Тейлор!

Глава 35

Зейн

– Да хватит уже! – кричит мама, когда я снова захожу в ее комнату.

Удивленно приподнимаю брови, не понимая, чем вызвана такая негативная реакция.

– Что случилось?

– Твой отец и ты должны прекратить постоянно опекать меня. С тех пор как я вернулась из больницы, у меня нет ни минуты, чтобы побыть одной!

– Мы хотим лишь убедиться, что с тобой все хорошо.

– Со мной все прекрасно, чего нельзя сказать о тебе.

Я отворачиваюсь и медленно сглатываю, потому что не хочу сейчас говорить о Грейс.

– У меня все хорошо.

– Чушь собачья!

– Мам!

– Зейн, подойди, – теперь она говорит спокойным, примирительным голосом.

Подхожу к ней и сажусь на край кровати. Взяв меня за руку, мама улыбается.

– Я не знаю, чем заслужила тебя и твоего отца. Вы так заботитесь обо мне и всегда находитесь рядом. Я ценю это, правда, но вы переусердствовали. Никогда больше не совершу такой глупости, обещаю тебе.

Хотелось бы мне верить ее словам.

– Могу себе представить, с какими страхами вы боретесь, и виной всему мое неразумное поведение. Я никогда не хотела причинять вам боль.

– Уже все хорошо.

– Нет, ничего не хорошо. Я совершила ошибку, и только я ответственна за то, что произошло, и Грейс здесь ни при чем.

Ее имя вызывает у меня настолько сильную боль в груди, что я на мгновение закрываю глаза. Это слишком.

– Ты расстался с ней из-за того, чего она никогда не делала.

– Хватит. – Я просто не хочу об этом думать.

– А сейчас она сидит там одна, с разбитым сердцем, и это твоя вина.

– Прекрати!

– Она тебя так любит, как ты мог бросить ее?

– Думаешь, мне это легко далось?! – кричу я и вскакиваю с кровати. Выдержка изменяет мне. Я просил маму остановиться, но она снова и снова продолжает сыпать мне соль на рану.

– Не знаю. Расскажи мне. – На ее лице ни капли сочувствия, пока я измеряю шагами комнату.

– Ты была в реанимации, когда я накричал на нее. Ты бы слышала, что я ей наговорил, вернее, накричал! – Вся сцена вновь предстает у меня перед глазами: ее округлившиеся глаза, боль, которую я причинил ей.

– Почему ты позволил ей уйти? Это была ваша первая ссора?

– Я потерял ее, потому что отнесся к ней неуважительно, сделал ее козлом отпущения. Как можно быть вместе с тем, кто смешал тебя с грязью. Я все испортил…

– Если бы все было так, как ты говоришь, мы с твоим отцом давным-давно бы уже развелись.

– Что?

– Наш брак не всегда был безоблачным и счастливым. Ты помнишь только хорошие времена и счастье, но тебе было три года, а мы с твоим отцом переживали тяжелые времена. Он практически не бывал дома, метался с одной деловой встречи на другую, и семья для него была на втором месте.

Я ничего не знал об этом, да и что я мог понимать в три года?

– Он слишком много работал, мало спал, так что однажды чуть не попал в аварию, когда в машине были мы с тобой. В тот вечер мы сильно поссорились: он обвинил меня в провале своего автомобильного бизнеса и наговорил много обидных и незаслуженных слов.

– И что ты сделала в ответ?

– Накричала на него и сказала, что он полный идиот, а потом обняла.

– Ты что? – Ее взгляд потеплел и стал немного мечтательным.

– Намерения твоего отца всегда были хорошими. Он относился ко мне с любовью и уважением, был отличным отцом, но его стремление к успеху часто ослепляло его. Можно было проглотить обиды и разочарования, которые накопились к тому времени в нашей совместной жизни, но каждый высказал свое мнение, и вместе мы нашли правильное решение. Вместе! Грейс любит тебя, ты любишь ее. Это самое главное для крепких отношений. Никто не говорит, что будет легко, но одно скажу: если вы будете честны друг перед другом, вы уже выиграли.

У меня на глаза наворачиваются слезы. Я давно осознал, что совершил ужасную ошибку, и просто ненавижу себя за то, как подло обошелся с Грейс, но не мог отменить сказанного.

Грейс так красива, умна и чувствительна, она никогда не простит моих оскорблений. Мне так хотелось позвонить ей, увидеть ее, но Грейс в Англии, а у меня нет даже адреса. Эддисон не хочет выдавать его, но в остальном ведет себя как обычно. В нашей дружбе нет места вражде. Мы взрослые люди и можем откровенно говорить друг с другом. Ничего не изменилось даже после нашего с Грейс расставания. Только я не хочу этого, не хочу расставаться с ней, потому что безумно скучаю и люблю ее.

От родителей я поехал сразу в паб на встречу с друзьями. Мы пытаемся общаться друг с другом и веселиться, но чего-то важного не хватает, особенно мне. Остальные не обращают на меня внимания, наверное, ждут, когда я сам начну разговор, но у меня нет сил обсуждать произошедшее.