Читать книгу "Драма династии Стюартов - Людмила Ивонина"

Король и метресса стоили друг друга. Барбара Каслмейн постоянно меняла любовников: подобно Мессалине, переодевшись, она покупала за золото короля ласки красивых матросов, мастеровых, лакеев. И все же, сама того не подозревая, она немало сделала для истории, поспособствовав карьере Джона Черчилля, будущего знаменитого английского полководца герцога Мальборо. Ее глаза с жадностью пожирали появившегося при дворе красивого офицера, ему было двадцать, ей двадцать девять. Долго не размышляя, молодой человек ответил на чувства Барбары взаимностью. Слухи при дворе всегда распространяются с быстротой молнии. Рассказывают, что Черчилль спас Барбару от позора, в последнюю минуту выпрыгнув из ее постели прямо в окно, когда внезапно прибыл король. По версии герцога Бекингема, Карл все-таки обнаружил Джона в шкафу своей возлюбленной и заметил при этом: «Я прощаю вас, поскольку вы добываете себе хлеб».[200] Впрочем, то был отнюдь не самый большой скандал при самом скандальном дворе Европы.

Довольно неприглядную картину происшедшего нарисовала сорок лет спустя английская писательница Мэри де ла Ривьер Манли, принимавшая участие вместе с Джонатаном Свифтом в памфлетной войне против Мальборо: «Герцогиня заплатила 6000 крон за место для него в спальне герцога Йоркского…» Что же касается более прозаического уровня, то, возможно, последний ребенок Барбары, родившийся в 1672 году, был Черчиллем. Девочка получила образование у монахинь в Париже, а умерла в 1737 году в статусе настоятельницы монастыря в Понтуазе. Как обычно, король назвал этого ребенка своим: «Вы можете передать моей леди, что я знаю, что ребенок не мой, но я признаю его в моих добрых традициях».[201] Так Джон Черчилль счастливо избежал ответственности внезапного отцовства.

Эротические особенности личности и двора Карла II тем не менее во многом способствовали развитию культуры, в частности театра. Развитие английского театра связано с «демократическими» увлечениями короля актрисами. До Реставрации в английских театрах женские роли в пьесах исполнялись юношами или взрослыми мужчинами, поскольку чопорные пуританки почитали за смертный грех выходить на театральные подмостки. Но уже в первый год своего правления Карл изъявил желание, чтобы в театральные труппы обязательно входили женщины. В числе первых вышли на сцену Нелл Гвин и Молл Девис, красота и талант которых заменили им дворянские титулы. Знатные леди с презрением смотрели на комедианток, осмеливавшихся конкурировать с ними в борьбе за внимание короля. Потребовалось вмешательство Карла, чтобы они примирились с плебейками.

Так возник театр нового типа, где женщины играли женские роли, на сцене воздвигалась арка, а постановка усложнялась с целью реалистического воздействия на зрителя. Многое в пьесах стало более изысканным, сценическое искусство постепенно утрачивало свои народные корни. Пипс, как и многие другие современники, восхищался привнесенными усовершенствованиями: «Сцена теперь в тысячу раз лучше и более величественная, чем раньше… Все прилично, никакой грубости; играют не два-три скрипача, а девять или десять, и самых лучших; на полу только тростник». Ему было приятно быть представленным Нелл Гвин и поцеловать ее: «…До чего же она миленькая».[202]

Нелл Гвин и Молл Девис появились при дворе почти одновременно — в 1668–1669 годах. Молл Девис была содержанкой Бекингема, который рекомендовал ее королю. Она славилась исполнением песенок фривольного содержания, а в танце была настолько гибкой, что ее телодвижения казались неприличными. Молл имела от Карла II дочь, названную Марией Тюдор и впоследствии выданную замуж за графа. Привязанность короля к Нелл оказалась более стойкой и сохранилась до последних дней его жизни. Благодаря ее заботам он покровительствовал театру, а на смертном одре просил своего брата «не дать бедной Нелл умереть с голоду». По свидетельствам современников, Нелл Гвин родилась на чердаке, в детстве торговала рыбой, а затем пела на улице и в тавернах, пока в 1665 году не оказалась в королевском театре. Лорд Дорсет взял Нелл на содержание, но Карл II, отправив его во Францию, переманил красавицу к себе. Разборчивый театрал Пипс и поэт и драматург Джон Драйден, в пьесе которого «Индийский император» она дебютировала, считали Нелл Гвин выдающейся комической актрисой. Король поселил ее на Пэл-Мэл, где многие его фаворитки имели свои резиденции, поскольку дома на этой улице примыкали к королевскому саду перед Сент-Джеймским дворцом. Артисты театра по повелению Карла II были названы придворными. Когда в парламенте рассматривалось предложение об обложении их налогами, оно было отклонено под тем предлогом, что актеры служат королю. «Актеры или актрисы?» — однажды неосторожно пошутил один из членов палаты общин. За эту дерзкую шутку ему был урезан нос.[203]

Время Реставрации стало эпохой возрождения драмы, столь непопулярной у пуритан. Оно связано с именами Джона Драйдена, Уильяма Конгрива и Уильяма Уичерли. Появился и новый вид комедии, отражавший морально-психологическую жизнь двора, — комедия нравов, выводившая на сцену человека, мучимого невозможностью в полной мере удовлетворить свои желания. Герои пьес Конгрива и Уичерли, Фаркара и Этериджа вели беззаботную и беспорядочную жизнь, состоящую из пирушек, забав, любовных интриг и вечного соперничества. Своеобразным предупреждением тому, чем может такая жизнь закончиться, явился появившийся в 1668 году на книжных прилавках роман Генри Невилля «Остров Пайна», который поначалу восприняли как очередное фривольное произведение. Англичанин Джордж Пайн попадает на остров, где нет никакого соперничества, никаких запретов и властных институтов, а также никакого намека на общественную мораль и религию. На острове никто не трудится вследствие исключительного богатства природы. Невилль смоделировал на острове настоящий рай, о котором, возможно, помышлял и Карл, — один монарх, один народ и полное изобилие. Правда, спустя десятилетия неограниченная свобода оборачивается ханжеством, а безвластие сменяется деспотизмом. Такова перспектива развития общества, если ничего не предпринимать![204]

Характерной чертой жизни двора и в целом жизни английской столицы при Карле II стали музыкальные связи с Францией и Италией. Вернувшись из эмиграции, король привез из Франции не только поверхностное увлечение иностранной модой, но и серьезное увлечение музыкой. Он выписывал музыкантов из-за границы и даже надеялся переманить в Лондон создателя французской оперы Жана-Батиста Люлли. Талантливый английский композитор Пелэм Хамфри был отправлен королем в 1664 году на несколько лет в Париж к Люлли для завершения образования. При Карле отпали многие препятствия для широкого исполнения музыки: помимо королевской капеллы при дворе была организована группа «24 скрипки короля», в Лондон приглашались крупные иностранные артисты, а придворной музыкой в целом с 1666 года управлял француз Луи Грабю. Переселившийся в Англию в 1672 году по приглашению Карла (да и из-за происков Люлли) французский композитор Робер Камбер поставил здесь свои оперы «Помона» и «Горести и радости любви». Благодаря присутствию в английской столице итальянских композиторов, исполнителей и педагогов широко распространилась итальянская музыка, а при дворе давала представления итальянская оперная труппа. Так началась активная концертная жизнь. Правда, в казне не хватало средств даже на содержание придворной капеллы, и певшие в ней мальчики, вместо предписанной им роскошной одежды, вынуждены были выступать чуть ли не в лохмотьях.