Читать книгу "Дочь ведьмы - Пола Брекстон"

На следующее утро Элайза рано ушла из дома и пришла в больницу даже раньше, чем мистер Томас занял свое место за столом. Она села в кабинете доктора Гиммела и невидящими глазами уставилась в окно. После того как ей попалась музыкальная шкатулка, она уже ни в чем не была уверена. Все, в чем, казалось, девушка была твердо убеждена, теперь стояло на зыбучих песках. Элайза закрыла глаза и попыталась унять мятущийся ум. Сегодня ей предстояло оперировать Эбигейл. Ее ничто не должно отвлекать.

Дверь открылась, и в кабинет вошел доктор Гиммел с газетой в руке.

– Вы слышали? – спросил он, гневно тыча в бумагу пальцем. – Читали новости? Очередное убийство. Еще одну беззащитную женщину жестоко зарезали. В ее собственной комнате, представьте себе.

– Еще одну? – Элайза, пошатнувшись, встала. – Но это же не Потрошитель. Этого не может быть.

– Смотрите сами, – он сунул ей газету под нос. – Всего в нескольких шагах от вашего дома, Элайза. Я вам говорил, это место – яма, полная ужасов. Почему вы упорствуете в желании там жить…

Элайза его не слышала. Ее глаза были прикованы к имени жертвы. Мэри Джейн Келли. Видение, которое ее посетило несколько недель назад, образ вспоротого, превращенного в кровавое месиво тела девушки, был чудовищно точным. Она просмотрела статью, останавливаясь на подробностях, ища какой-то знак, какое-то подтверждение того, что это не было делом рук Гидеона. Возможно ли? Она посмотрела, в котором часу нашли тело. С Грессети она встретилась раньше, но полиция пока не знала точного времени, когда умерла женщина. Он выжил и сбежал, чтобы снова убить? Нет, у него точно не было времени. Как он пробрался туда, где жила Мэри Джейн? Или она ошиблась? Могло ли быть так, что он, Гидеон, не имел отношения к убийствам? Все казалось бессмыслицей. Она не могла поверить, что убийства никак не связаны с ней. Почти все жертвы были ее пациентками. И она несколько недель была убеждена, что кто-то преследует ее, прячась во тьме. И Грессети пошел за ней, когда она шла в платье Конни. И шарманщик играл «Зеленые рукава». Это должен был быть Грессети. Он ведь оказался Гидеоном. Но вопросы все равно оставались; вопросы, которым придется подождать. Доктору Гиммелу наконец-то удалось прорваться в ее мысли.

– Доктор Хоксмит! Идемте, нас ждут в операционной, – сказал он.

В операционной сестра Моррисон уже готовила стол. В поддон были насыпаны свежие опилки, а помещение было обильно орошено «карболкой». Элайза инстинктивно осмотрела ряды амфитеатра. Пусто. Надевая фартук, она увидела, что у нее дрожат руки. Девушка покачала головой, обескураженная тем, как легко ее отвлечь и выбить из колеи. Сейчас было не время нервничать. Она должна полностью сосредоточиться на Эбигейл. Но в голове все равно звенело, а кровь в жилах, казалось, кипела. Она занялась осмотром инструментов, пытаясь отстраниться от голосов, побуждавших ее использовать волшебство. Сейчас ей как никогда нужно было быть доктором Элизабет Хоксмит, ассистентом достопочтенного Филеаса Гиммела, прирожденного врача и умелого хирурга. От этого зависела жизнь Эбигейл.

– А вот и мы, – поприветствовал доктор Гиммел пациентку, когда ее вкатили в зал. – Дорогая моя мисс Гестред, я рад видеть, что вы окрепли.

Он взял Эбигейл за руку и нежно по ней похлопал. Саймон подошел и встал рядом, за спиной сестры.

– Как я могла не расцвести под присмотром Элайзы? – спросила она, улыбаясь подруге.

– Именно, именно. – Доктор Гиммел взял Саймона за локоть. – Так, мистер Гестред, не могли бы вы занять место вот там, достаточно близко к вашей дорогой сестре, чтобы оказать ей бесценную поддержку, но не слишком, чтобы не помешать нашей работе? Не бойтесь, она в самых лучших руках.

– В этом я уверен, – произнес Саймон, не сводя глаз с Элайзы.

Девушка почувствовала, что краснеет, и повернулась к Эбигейл.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Хорошо, и рада, что я здесь. Скоро вы завершите свою чудесную работу, и я освобожусь от злосчастной болезни.

Доктор Гиммел подал ей руку, чтобы помочь встать с кресла.

– Мы пока еще ждем Роланда, – сказал мужчина. – Это он опаздывает или мы от усердия пришли раньше?

Он задал вопрос, ни к кому прямо не обращаясь, но карманные часы достал Саймон.

– Сейчас без четырех десять, доктор, – заверил он и положил часы обратно в карман.

– А, так и есть. Без сомнения, он сейчас будет.

По позвоночнику Элайзы прошла судорога страха. Она не могла понять, что ее вызвало. Девушка понимала, что далека от спокойствия, но внезапность и сила этого чувства застали ее врасплох.

Как раз в этот миг в зал вошел Роланд, задыхаясь от бега.

– Простите, – выпалил он, – я задержался с пациентом, и…

– Неважно, – поднял руку доктор Гиммел. – Тут не место извинениям. Вы здесь, Роланд, и это все, что нас должно заботить.

Эбигейл помогли лечь на стол. Элайза коснулась ее лба и тихо сказала:

– Поспите. Это все, что от вас требуется.

Роланд подошел и дал Эбигейл хлороформ. Через несколько секунд ее глаза закрылись, она лежала неподвижно, не считая тихого мерного дыхания.

Элайза выбрала на подносе скальпель и сделала широкий надрез. Сестра промокнула кровь, чтобы ей было легче вставить расширители и получить доступ в брюшную полость.

– Хорошо, все хорошо, – сказал доктор Гиммел. – Так и продолжайте, доктор Хоксмит. Бережно, но твердо, твердо, но бережно. Превосходно.

Элайза действовала вдумчиво, с величайшей осторожностью, но постоянно сознавала, что операция может оказаться долгой, и нужно продвигаться побыстрее. Эбигейл была слаба. Чем дольше она оставалась под анестезией, чем больше теряла крови, чем больше приходилось выдерживать ее телу, тем меньше была вероятность, что она переживет операцию. Элайза не могла избавиться от зловещего предчувствия и ощущения опасности, которые охватили ее чуть раньше. Что их вызвало? Она попыталась вспомнить, о чем говорил доктор Гиммел. Он спрашивал, где Роланд, это она вспомнила, но парень был самым безобидным существом из всех, кого она знала. Говорили про время – рано они пришли или опоздали? Саймон посмотрел на часы.

– Осторожнее, доктор Хоксмит! – голос доктора Гиммела был непривычно резок.

Элайза увидела, что позволила крови затечь обратно в рану, затрудняя обзор. В этот миг все, что она могла сделать, – это держать инструмент, так у нее затряслись руки. Часы. Часы Саймона! Вот что ее встревожило. Когда он их закрыл, раздался отчетливый и знакомый двойной щелчок. Тот же звук она слышала в темноте возле клиники. Саймон? Но как?

– Что такое? – доктор Гиммел подошел ближе и заглянул в полость. – Элайза, что-то не так?

Она покачала головой, и чтобы отогнать страшные мысли, и чтобы успокоить доктора Гиммела.

– Нет, ничего. Просто… замешкалась. Все, печень доступна, – заявила она, слегка отклоняясь назад, чтобы доктор Гиммел мог следить за ее действиями. А сама она могла поискать в уме ответ. Девушка подняла взгляд на Саймона, не в силах удержаться, надеясь увидеть на его добром, открытом лице подтверждение того, что он был тем, кого она любила, и не был способен на столь ужасные злодеяния. Он смотрел на нее и улыбался самой любящей, самой располагающей улыбкой. Один удар сердца, и Элайза поняла, когда прежде чувствовала тепло этой улыбки. Ей в голову пришла мысль. Саймон Гестред. Второго имени нет. Просто Саймон Гестред. Она с усилием переставляла буквы в уме, молясь о том, чтобы ошибиться, но продолжая с ужасающей уверенностью.