Читать книгу "Дочь ведьмы - Пола Брекстон"

Г-И-Д… где Е? а последняя С? Да, все есть. Теперь понимаю. О нет. Нет! Как я могла быть настолько слепой?

От паники кровь стучала в барабанные перепонки, но спасения не было, от правды не скрыться. Имя «Саймон Гестред» было анаграммой «Гидеона Мастерса».

Оба! Грессети и Саймон. Они оба.

Она знала, что Саймон за ней наблюдает. Заметил ли он, как она взволнована? Мог ли понять, что она догадалась, кто он на самом деле? Чем больше она об этом думала, тем яснее все становилось. Грессети был уловкой, отвлекающим маневром. Гидеон наверняка знал, что Элайзе он не понравится. Создав кого-то, кого она могла возненавидеть, а потом и испугаться, он толкнул ее в объятия Саймона. Как она могла противиться его теплым чувствам, когда так боялась Грессети? И, разумеется, она отнеслась бы к Саймону не так подозрительно, если тревожилась бы по поводу неизвестно откуда взявшегося итальянца. Но что же Эбигейл? Она не могла являться его сестрой. Гидеон был сильным колдуном и месмеристом, он мог убедить несчастную в этом. Где он ее нашел? Какая-нибудь бедная, ничего не подозревающая девушка, оказавшаяся у него на пути как раз в удачный для него – и неудачный для нее – момент. Эбигейл явно не помнила никакой другой жизни. Кто знает, сколько горя вызвало ее исчезновение. Продолжала ли семья искать ее? И она, безусловно, была больна, это сомнений не вызывало. Даже сейчас Элайза видела, в каком плачевном состоянии ее печень. Удивительно, как Эбигейл прожила так долго. Элайза прикусила губу, веля себе действовать как врач и выбросить Саймона из головы. Выбросить из головы Гидеона.

– Что скажете? – Доктор Гиммел все еще стоял подле нее, поправляя на носу очки. – Что видите, доктор Хоксмит?

– Боюсь, ничего хорошего. – Элайза произнесла это громче, чем намеревалась: она слишком старалась, чтобы в ее голосе не прозвучали страх и смятение, владевшие ею.

Краем глаза она заметила, как Саймон изменил положение, подавшись вперед. При этом движении из его кармана выпали часы – и закачались на цепочке взад-вперед, взад-вперед. Элайза еще ниже склонилась над пациенткой.

– Опухоли нет. Удалять нечего. Здесь запущенный цирроз печени. Больше восьмидесяти процентов органа тяжело поражено.

– Вот как, – упавшим голосом отозвался доктор Гиммел. – Тогда поделать нечего.

Он отступил назад.

Вынести этого Элайза не могла. Она поверила, что одолела Гидеона, сразившись с Грессети, но Мэри Келли все равно умерла. Она думала, что с Саймоном наконец обрела любовь, но нашла лишь злейшего врага. Теперь ее мутило от воспоминаний о том, как она позволяла ему целовать себя и прикасаться к себе и как близка была к тому, чтобы отдаться полностью. Как она этого хотела. И вот ей суждено потерять Эбигейл. Бедную маленькую Эбигейл, которая невольно сыграла столь важную роль в сложной шараде Гидеона. Это было так несправедливо. Так нечестно. Словно ее принесли в жертву.

– Доктор Хоксмит, – Роланд склонился ближе, – пациент довольно давно под анестезией. Вы готовы завершить операцию?

– Да, – ответил за нее доктор Гиммел. – Нет смысла подвергать мисс Гестред дальнейшему истощению в ее и без того ослабленном состоянии. Дополнительная анестезия не потребуется.

«Нет. Я не позволю ей умереть. Не как Маргарет. Я могу ее спасти и спасу, какими бы ни были последствия».

Не отвечая Роланду и не подтверждая замечания доктора Гиммела, Элайза бережно ввела обе руки в разрез и положила их на печень Эбигейл. Она опустила взгляд, опасаясь закрыть глаза и не желая встретиться со все более испытующим взглядом Саймона. Начала про себя бормотать заклинания. Доктор Гиммел занервничал, но ничего не сказал, ожидая, что она станет зашивать рану. Роланд смотрел на нее, предвкушая дальнейшие указания. Сестра Моррисон протянула поднос с инструментами, чтобы Элайза выбрала нужный. Элайза не обратила на нее внимания. Легкий ветерок засвистел в операционной. Он набирал силу, пока не застонал под ногами собравшихся – странное, леденящее дуновение, вившееся среди людей, но не приносившее с собой свежего воздуха. Казалось, пришли в возбуждение и стали перестраиваться молекулы пространства. Сестра встревоженно огляделась и невольно подвинулась к изголовью стола, чтобы встать поближе к Роланду. Доктор Гиммел принялся восклицаниями упрашивать Элайзу побыстрее завершить работу. Саймон поднялся со своего места.

Теперь Элайза подняла голову и спокойно взглянула на него. Она чувствовала, как меняется под ее руками материя внутреннего органа Эбигейл. Изъязвленная, покрытая шрамами ткань обновлялась. Исцелялась. Элайза посмотрела на Саймона, проверяя, осмелится ли он бросить ей вызов, зная, что не остановится, пока не удостоверится в том, что Эбигейл излечилась. Явно используя магию при Саймоне, она открывалась ему. Что ж, так тому и быть. Она не даст еще одному невинному созданию умереть, если ее дар позволяет его спасти. Медленно, не выказывая ни ярости, ни прямого намерения прибегнуть к насилию, Саймон поднял левую руку. Когда она оказалась на уровне глаз доктора Гиммела, Саймон щелкнул пальцами. Доктор, вскрикнув, упал навзничь, схватившись за глаза, и неловко приземлился на первый ряд амфитеатра.

– Доктор Гиммел! – сестра Моррисон поспешно поставила инструменты на стол и бросилась к упавшему. Коснувшись его рук, она закричала и отшатнулась, изумленно глядя на дымящиеся ожоги у себя на ладонях. Саймон снова щелкнул пальцами, и сестра упала как подкошенная. Она неподвижно лежала у ног Элайзы, уронив одну обожженную руку в месиво опилок и крови на поддоне под столом.

Элайза не шелохнулась. Она крикнула:

– Бегите, Роланд! Ради всего святого, бегите!

Парень открыл рот, собираясь возразить, но замешкался. Дернув запястьем, Саймон заставил поднос с хирургическими инструментами подняться и зависнуть над столом. Стальные лезвия скальпелей на секунду блеснули, а потом три из них снялись с подноса и со сверхъестественной быстротой рассекли воздух. Первый проткнул Роланду ладонь, когда он закрылся руками в бессмысленной попытке защититься. Второй перерезал ему горло, а третий вонзился в сердце, и парень беззвучно рухнул на пол.

Саймон снова повернулся к Элайзе. Улыбнулся, и нежность на его лице вступила в безумное противоречие с его зловещими намерениями.

– Дорогая Бесс, тебя тревожит, что твой возлюбленный так себя ведет? Прости.

Он низко поклонился, изысканным жестом отведя руку. Когда он выпрямился, перед Элайзой оказался не Саймон, а Гидеон.

– Так лучше? Мы наконец-то добрались до этого момента. Больше никаких игр. Никакой беготни. Только мы с тобой, лицом к лицу.

– Не подходи, – выдохнула Элайза, собрав остатки мужества, чтобы не пуститься бежать. – Эбигейл не сделала ничего дурного. Я ее вылечу и не позволю тебе меня остановить.

Элайза взглянула на Эбигейл, не желая, чтобы та угасла. Ее собственное сердце едва не остановилась, когда она увидела, что девушка смотрит на нее. Ее глаза были широко открыты, она наблюдала за операцией с легким любопытством, не более.