Читать книгу "Живая сила. Дневник ликвидатора - Сергей Мирный"

А та плутониевая и прочая мелочь, что все-таки может в легких задержаться (это не исключено), осесть на одном месте, облучает ближайшие клетки настолько сильно, что просто их убивает. Убивает все клетки подряд — и здоровые, и (что очень существенно!) те, которые из-за облучения от этой же «горячей» частицы изменились, выродились, мутировали в раковые. И, убивая эти переродившиеся клетки, «горячая частица» сама же не дает развиться раку. И постепенно, по мере распада «горячих» (радиоактивных) атомов в ней, она теряет свою «горячесть»-опасность.

Но что, если вся вышеописанная последовательность защит не сработает? Это маловероятно, но возможно. Например, совсем крохотная «горячая» радиоактивная частица закрепится где-то в глубине легкого и там клетку повредит, а убить ее не сможет. Дефектная клетка пошла делиться-размножаться — и рак легкого гарантирован, не так ли?

Отнюдь. В работу вступают новые, еще более тонкие, прицельные и изощренные механизмы защиты — уже на клеточном уровне. Первая линия такой защиты — ремонтная: организм распознает дефект и чинит его, делает клетку снова здоровой, нормальной. Он, кстати, постоянно и очень интенсивно этим занимается, так что в ремонте пораженной радиацией (или чем бы то ни было) клетки для него нет ничего необычного, это его постоянная работа.

А если по каким-то причинам отремонтировать клетку не удается (слишком тяжелое повреждение), в организме есть еще одна линия защиты, которую можно назвать «санитарной»: неисправимо-дефектную клетку организм ликвидирует — убивает и удаляет…

Пробьет или не пробьет вредный фактор эту оборону, глубоко эшелонированную (т. е. имеющую много линий защиты), гибкую и мощную одновременно, зависит от баланса сил, от соотношения количества радиации (ее дозы) и защитных ресурсов организма. (Посему, например, искушать судьбу без респиратора на высокорадиоактивных местах не советую.)

В общем, не знаю, как вас, а меня глубоко радует простой факт:

МЫ — ЖИВЫЕ.

— Чушь! — воскликнул один из охотников. — Это невозможно! Какие у вас доказательства?

— Я жив, — невозмутимо ответил Мюнхгаузен. — Разве этого недостаточно?

Горин Григорий. Тот самый Мюнхгаузен. СПб.:

Прайм-ЕВРОЗНАК; М.: Олма-Пресс 2004. С. 4.

«500 рентген в час», или Развесистый клевер

(Вместо фейлетона)

Души двух чернобыльцев встречаются на небесах.

— Ты от чего умер?

— От радиации. А ты?

— От информации.

Анекдот первых месяцев чернобыля

…страшно интересно было: читать о чернобыле — и быть в чернобыле… Я на будущее научился восстанавливать, что на самом деле происходит, по тому, что об этом в газетах пишут…

ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНЫЙ НАВЫК ОКАЗАЛСЯ…

Сергей Мирный. Из рассказа «Газеты»

(глава «Развлечения»)

НАДОЕЛО читать чушь, напечатанную на роскошной глянцевой бумаге.

Сергей Мирный. Хуже радиации (Повесть,

рассказы). Харьков: Каравелла, 2001. С. 54.

«Так сколько там лет прошло после Чернобыля? Восемнадцать?» — бодро вопрошает журналист респектабельного еженедельника «Ньюсуик»[75], излажая… извините, излагая… свой вояж на юг Беларуси. Пишет, как из БРДМа радиационной разведки по рации передает: «На подъезде к городку Ясень проезжаем мимо предупреждающего знака с ярко-красным символом, похожим на клевер, — «Радиационная опасность»… Вот показалось село Дуброванное — или скорее то, что от него осталось…»

Где ж оно, это белорусское село Дуброванное? Нигде на картах не нахожу — небольшое, наверно… А Ясень есть. Он больше чем на две сотни километров на северо-запад от АЭС… Ладно. Читаю дальше…

«Через несколько часов во рту становится сухо, начинает болеть голова. Не слышно птичьих голосов, стоит невообразимая, жуткая тишина…» Жуть-то какая, братцы, в этой клевероопасной местности!..

Корреспондент продлажае… извините, продолжает: «Дозиметр показывает 10 рентген в час…»

…Ась? Мы с вами не ослышались, читатель? Не «овиделись», то есть? «10 рентген в час»?! Через 18 лет после аварии — и от АЭС за две сотни километров?! Ведь местечки с 10 Р/ч. почти сразу после взрыва и у самой АЭС поискать нужно было (смотрите рассказ «10 рентген/час»)! А со временем количество радиоактивного вещества на местности уменьшалось, уровни падали (рассказ «Чернобыльские Гималаи: Радиационный рельеф»)… И вдруг — ДЕСЯТЬ РЕНТГЕН В ЧАС?!?! Да он описался, наверное! (Я имею в виду — описАлся…)

А может, там и вправду, в Дуброванном?… Страшно сказать… Считаем быстренько: 700 рентген (это смертельная доза) — 700 Р делим на 10 Р/ч., получаем 70… Семьдесят часов — трое суток — в жутком этом Дуброванном — и ку-ку: смерть от ОЛБ, острой лучевой болезни, гарантирована… И они там живут???!!!.. ГОДАМИ????? Да сколько ж тогда там, в этом Дуброванном???

Не буду тебя мучить, читатель: там МИКРО-! Там 10 МИКРОрентген (миллионных долей рентгена!) в час! То есть нормальный, природный, дочернобыльский уровень радиации этой местности!

Нормальный фон в белорусском Дуброванном, «где птицы не поют» (от изумления, наверно, в «Ньюсуик» от июня 21, года 2004, страницу 40 прочитав, дар речи потеряли!). В селе, где поджаренные (радиацией!) утки совсем уж низко над головой летают (от радиации же — больны!). А клевер такой развесистый — ну прям сил никаких нет… На нем эти утки гнезда-то и вьют. Рядом с птичками молчаливыми. Эти, в отличие от уток жареных, не размножаются… Грустят.

10 МИКРОрентген в час. Другому там нечему просто быть[76].

Применяя известную нам методику оценки степени сказочности текста («Вместо введения» и «15 миллирентген в час»: Большая Брехня, или Только «Правда»), делим то, что пишут, на то, что есть на самом деле, и получаем:

1 000 000

Миллион.

«Коэффициент искажения реальности» — МИЛЛИОН.

Газета «Правда» — главный сказочник советских времен — со своими ста тысячами жалкими отдыхает…

Гиперсказка! Во! Она же — обычная, рядовая такая статейка о Чернобыле, о радиации…