Читать книгу "Прикосновение - Колин Маккалоу"

Впечатление получилось бы чуть смазанным, заметь кто-нибудь из прихожан, куда направилась Элизабет сразу после службы — в отель «Кинросс», завтракать с Руби, которая оказала ей самый радушный прием с объятиями и поцелуями.

— Значит, возвращаешься к жизни? — спросила Руби, отстранив гостью и оглядывая ее разгоревшимися глазами.

— Да, — улыбнулась Элизабет, — но только если мы и впредь будем подругами и не станем оспаривать Александра друг у друга. Я наконец-то повзрослела.

— Ну и ну! — Руби вынула Анну из коляски. — Тише, кисонька, не плачь! Привыкай, теперь будешь видеть не только Яшму и маму. А ты, Элизабет, в присутствии Нелл думай, что говоришь — дети любят подслушивать, а наша детка не по годам умна. Позавтракаем? Сегодня у нас тосты с грибами и жареная дичь. И нечего воротить нос, Нелл! Смотри, когда-нибудь пожалеешь, что отказывалась от такой роскоши. Я хорошо помню времена, когда краюха черствого хлеба с жестким сыром были для меня вкуснее нектара и амброзии!

Упреки Александра в том, что Анна растет без материнской ласки, Элизабет приняла так близко к сердцу, что даже не желала расставаться с детьми, чтобы сопровождать мужа в Сидней. Александр был страстным поклонником музыки, театра и оперы, и поскольку не понимал, почему должен отказываться от своих увлечений, в Сидней начал ездить с Руби. 1878 год сменился 1879-м, поездки участились, а Александр как-то изрек:

— Теперь, когда сообщение между Новым Южным Уэльсом и Великобританией налажено, английские оперные и театральные труппы будут чаще гастролировать у нас. Корабли могут пополнять запасы угля в промежуточных портах, благодаря Суэцкому каналу плавание продолжается всего пять недель.

В компании Руби Александр посмотрел прекрасную постановку «Венецианского купца», все оперы, которые привозили в город, и блистательную оперетту «Крейсер "Пинафор"» сравнительно малоизвестных композиторов — Гилберта и Салливана. Руби и Александр не упустили возможности побывать на Сиднейской международной выставке, разместившейся в великолепном, построенном по такому случаю дворце. В тот приезд отели города были переполнены, и Александру пришлось изменить своим привычным апартаментам. Тем более что останавливаться в его излюбленном отеле стало положительно невозможно: паровые трамваи, снующие по Элизабет-стрит, изрыгали удушливый черный дым и рассыпали снопы искр.

Бродя вместе с Руби по выставочным павильонам и искренне восхищаясь ими, Александр вдруг объявил:

— Скоро я еду в Англию.

Руби замерла.

— С какой стати?

— Хочешь, отвечу честно?

— Да, как всегда.

— Мне осточертел полный дом женщин. Близится новое десятилетие, через каких-нибудь двадцать лет наступит следующий век. Я хочу узнать, что происходит сейчас в Англии, Шотландии и Германии, где появились новые доменные печи, новые конструкции мостов и способы выработки электричества, которое скоро превратится из игрушки в могучую силу. Поговаривают даже, что создаются принципиально новые двигатели, — воодушевленно объяснял Александр. — Если бы не Анна, я взял бы Нелл и Элизабет с собой, поселил их в хорошем доме в лондонском Уэст-Энде, а сам поездил бы по стране. Но это невозможно, и, откровенно говоря, я даже рад. Мне давно пора отдохнуть от женщин, даже от тебя, Руби.

— Понимаю. — Она зашагала дальше. — А ты не мог бы навестить Ли?

— Визит в школу Ли значится первым пунктом моего плана. Если мой приезд совпадет с каникулами, я возьму его с собой. Такая поездка — бесценный опыт для будущего инженера.

— О, Александр, это замечательно! Спасибо тебе!

Он снова остановился и повернулся к ней.

— Я хотел задать тебе один вопрос. Раньше я не решался, чтобы не напоминать тебе о Ли, но он скоро вернется, а мы… уже не просто любовники, теперь я женат. Вот что я хотел узнать: как Ли удается выдавать себя за китайского князя, если он носит фамилию Коствен?

Она рассмеялась так громко и звонко, что проходящие мимо открыто уставились на них; само собой, Александр Кинросс под руку с изумительной красавицей привлекал всеобщее внимание, но обычно за ним следили украдкой, тем более что поговаривали, будто спутница вовсе не его жена.

— Александр, Ли скоро пятнадцать! Ты ждал целых шесть лет! По совету Суна я просто объяснила начальству школы, что Ли будет учиться инкогнито, спасаясь от врагов отца, которые не остановятся даже перед похищением мальчика. Это объяснение известно всей школе, а Ли искренне забавляется, слушая, как товарищи гадают, кто же он такой на самом деле. Будь в школе другие китайцы, ему пришлось бы тяжелее, но лишь в прошлом году учиться приехали двое сыновей богатых купцов из Вампоа, а Ли говорит, что им нет дела до Пекина.

— Ну-ну, — усмехнулся Александр.

— С этой поездкой ты пропустишь принятие важных законов, — продолжала она. — Я слышала, Паркс намерен урезать субсидии католическим школам, как и школам других конфессий. Но для других это не смертельно, их финансируют богатые снобы. А в католических школах учатся в основном дети из беднейших семей.

— Безмозглый протестант, — буркнул Александр.

— Еще на обсуждение вынесен новый закон о земле и еще один, ограничивающий въезд китайцев в страну. Да, и еще несколько законов о выборах. И зачем политикам вся эта возня с границами избирательных участков?

— Чтобы заполучить побольше голосов, Руби. Не задавай глупых вопросов.

— Сказать по правде, больше всего меня тревожит проект закона об ограничении торговли спиртным. Чертовы пуритане!

— Угомонись, Руби. — Александр взял ее под руку. — Кинросс под «сухой закон» не подпадает, торговля спиртным в городе и так ограничена, тем более что китайцы не пьют. Пуритане не наберут голосов — потому что китайцы не голосуют, а белые горожане слишком ценят свое право пить что и когда вздумается.

— С другой стороны, у меня отель, а не паб. А если понадобится — суну взятку полицейскому, как в Хилл-Энде.

— Уверяю тебя, это не понадобится. — Его голос изменился. — Не удивляйся, если я буду отсутствовать долго.

— А что для тебя «долго», Александр?

— Два, три, даже четыре года.

— Господи Иисусе! Да у меня к тому времени все зарастет, в четвертый раз стану девственницей!

— Я запомню, дорогая, и буду очень нежен.

— Значит, ты поможешь Ли поступить в Кембридж?

— Да. Компании «Апокалипсис» понадобятся ученые, а может, даже исследовательская лаборатория.

— Ли несказанно повезло. Хорошо бы он это понял, — произнесла Руби.

— Думаю, понимает, — улыбнулся Александр.

* * *

Для Элизабет известие об отъезде мужа, назначенном на конец 1879 года, стало неожиданностью, но не горем. Только Нелл была безутешна: с недавних пор отец начал брать ее в мастерские и в цеха, где обрабатывали добытую руду. На минувший Новый год, когда Нелл исполнилось три, она вместе с Александром даже спускалась в шахту. Но что ей делать, когда он уедет? Изо дня в день торчать дома?