Читать книгу "Тот первый поцелуй - Саманта Джеймс"

Бостон, 1830 год

Слезы застилали ей глаза, сердце сжималось от тоски. Она не могла больше себя обманывать…

Она умирала.

Два мальчика, столь дорогие и близкие ее сердцу сыновья, были рядом с нею в комнате, где все пропиталось запахом винных паров. Боль разрывала ее тело, но ничто не могло сравниться с той мукой, которая терзала ее душу. Как посмеет она признаться этим двум невинным существам, что скоро бросит их на произвол судьбы, потому что их отца не заботит, есть ли у них кров и пропитание?

Она страдала молча. Все трое были одиноки в этом мире, потому что Патрик О'Коннор не тратил на семью ни денег, ни чувств. Все свое время он проводил в пивной внизу, такой же пьяный, как и посетители. Лоретта не могла смириться с подобной несправедливостью судьбы. Что станет с ее сыновьями, когда она покинет этот мир? Отец почти не замечал их существования.

Дрожь пробежала по ее телу. Боже, отчего столь жестока судьба! Она лишится жизни… А ее сыновья — матери. При этой мысли крик муки и возмущения вырвался из груди Лоретты.

Не крик, а слабый, хриплый стон. И тотчас же маленькие худые пальцы сжали ее ладонь. Слабая улыбка, бледная, как осеннее солнце, мелькнула на губах Лоретты О'Коннор, и она, как могла, ответила на пожатие. Она упорствовала, оттягивая миг разлуки…

Патрик О'Коннор бесцеремонно отворил дверь в комнату, приблизился к постели и остановился, без тени сочувствия разглядывая жену. Он коротко хмыкнул, криво усмехнулся и, протянув руку, сорвал рубашку с крюка на стене и вышел. Он не удостоил жену хотя бы еще одним взглядом, тем более словом, не говоря уж о детях, которые жались поблизости. Все как обычно, с горечью подумала Лоретта. И никогда уже не будет по-иному.

Ее сердце разрывалось на части. Грубые мужские голоса и раскатистый смех проникали в комнату через открытую дверь, но Лоретта и мальчики словно не слышали их.

Лоретта с нежностью взглянула на Моргана и Натаниеля. Тень улыбки скользнула по ее губам.

Никто бы не догадался, что они братья. Тем не менее они были братьями…

Один светловолосый, словно поле спелой пшеницы, другой темный, как грозовая туча. Младший, Натаниель, появился на свет всего четыре года назад. Старшему, Моргану, уже исполнилось десять. Ничто не ускользало от внимания серьезного и рассудительного Моргана. Лоретта не уставала удивляться этой непохожести сыновей…

Снова приступ резкой боли. Милостивый Боже, молча терзаясь, думала она, кто удержит их на истинном пути? Хорошо, что средний брат умер в младенчестве, иначе она бы еще сильнее страшилась уготованной им судьбы. Слава Богу, Морган обладал не только острым умом, но и крепким здоровьем! Что же касалось Натаниеля, то Лоретта боялась за него; хотя ему никак нельзя было отказать в живости и приветливости, он временами проявлял безрассудный упрямый нрав — совсем как его отец, Господь ему судья, — что в будущем могло грозить ему неприятностями.

Что-то зашевелилось в ногах кровати. Прижимая к груди скомканный носовой платок, Лоретта разглядела Натаниеля, смотревшего на нее широко открытыми испуганными глазами. Он вдруг притих — как не похоже на него! — и это его молчание, казалось, взывало к самим небесам. Несмотря на возраст, он чувствовал беду. Лоретта попыталась улыбнуться, но напрасно.

Конец приближался.

Дыхание стало едва слышным. Как много ей хотелось сказать… И как мало у нее оставалось времени.

Лоретта перевела взгляд на Моргана. Будь это в ее силах, она бы громким воплем выразила разрывавшую душу тоску. Грустные серые глаза Моргана покраснели от подступивших слез, но он не плакал. Нет, он не имел привычки плакать, даже когда ему было очень больно.

Охваченная дрожью, потому что напряжение лишило ее последних сил, Лоретта стиснула пальцы сына. Ее губы разжались. Молча, одними глазами, она молила его.

Мальчик наклонился к матери.

Ее взгляд с нежностью скользил по его бледному худому лицу.

— Морган, — начала она едва слышно. — Морган, мои храбрый мальчик… Как мне будет тебя не хватать. Как бы я хотела остаться с вами. Если бы я только могла…

Глаза Моргана наполнились слезами, но он по-прежнему не плакал.

— Морган, теперь ты должен заботиться о брате. Конечно, я требую от тебя, слишком многого…

Но знаю, ты сможешь.

Мальчик затряс головой.

— Нет, мама, нет, я…

— Ты сможешь, — слабым голосом настаивала Лоретта. — Ты старший, Морган. Натаниель еще совсем маленький. Он не такой сильный и смелый, как ты…

Мальчик снова покачал головой.

— Не спорь, ты именно такой! Ты такой, и я очень горжусь тобою! — Стремясь убедить его, Лоретта прижала руку сына к своей груди. — Морган, прошу тебя! Ты должен сделать то, что я не могу… А твой отец не хочет… Твой брат совсем маленький. А вдруг он вырастет таким, как отец? О, Морган, ему нужен кто-нибудь, кто-то такой, как ты. Воспитывать его. Защищать. — Хриплое дыхание с трудом вырывалось из ее груди. С выражением страдания на лице она цеплялась за руки сына. — Умоляю тебя, Морган, не подведи меня! Обещай мне, или я никогда не обрету покоя!

Мальчик нервно всхлипнул, стараясь унять дрожь в голосе.

— Обещаю, что сделаю это. Для тебя, мама.

— Нет, сынок. Не для меня. Для Натаниеля. — Ее голос постепенно угасал. — Спасибо тебе. Держись, Морган. Будь сильным и смелым, старайся постоять и за себя, и за Натаниеля. Верь в себя и во Всемогущего Бога. И пусть Он хранит вас, мои любимые сыновья…

С последними словами силы окончательно оставили ее. Веки медленно опустились, а пальцы, сжимавшие ладони Моргана, стали слабыми и вялыми. Морган по-прежнему крепко держал ее за руки, чтобы не дать ускользнуть жизни, которая уже покинула ее. У него перехватило дыхание, он с трудом сдерживал жгучие слезы, а в груди зарождался и нарастал гнев, готовый вот-вот вырваться наружу. Он хотел громким криком, воплем выразить свою ярость и печаль… Но больше всего — страх. Вместо этого он оставался неподвижным, застывшим, как солдат на посту.

Натаниель подобрался поближе к брату. В растерянности он смотрел на мать.

— Морган, — шепнул он. — Что — мама спит? Морган не ответил. Он не мог вымолвить ни слова, потому что испытывал боль, какой не знал прежде… И какую, он был уверен, не испытает больше никогда.

Он все еще слышал голос матери: «Держись, Морган. Будь сильным и смелым».

Морган вздохнул. «Как? — спросил он себя. — Как выполнить ее наказ?»

— Нет, — сказал он вслух, — она мертва, Натаниель. Мертва. — Последовала ужасная пауза. — Помнишь тех котят, которых утопил папа?