Читать книгу "Даже Смерть знает мое имя - Евгений Валерьевич Решетов"

из-за стола с толстой пачкой честно выигранных денет. Тем более выигранных у вас, судари!

— Всё верно! Правильно, — поддержали барона зрители. — Ратников волен поступить, как ему вздумается. Он и так выиграл у вас приличную сумму. Думается, что две трети конов остались за ним. Давненько вы так не проигрывались, судари.

И чем больше зрители хвалили меня, тем более зло сверкал глазёнками Михайлов. Он даже скрипнул зубами и налился дурной кровью. Кажется, аристократа сильно взбесило то, что его корона начала съезжать набок.

Матвей Петрович тоже не испытывал удовольствия от того, что народ хвалил меня. Однако он не впадал в ярость, а лишь кисло улыбался, явно уже смирившись с потерей денег.

— Ратникову просто повезло! — взорвался граф, ударив раскрытой ладонью по столу. — И, если он согласится ещё на три кона, я докажу это!

— Да, да, докажет, — пропел Матвей Петрович, тревожно глянув на разошедшегося Михайлова. Теперь он не играл роль, а реально поплыл, ведомый яростью. И я понял, что это мой шанс выиграть ещё больше денег, ведь в таком состоянии трудно следить за ходом игры.

— А я соглашусь, любезный граф, если мы сыграем друг против друга до двух побед.

— Согласен! — выпалил Михайлов, не обращая внимания на предупреждающие взгляды своего напарника. — Играем на все деньги! Я поставлю столько же, сколько и вы, сударь Ратников. Матвей Петрович, одолжите мне недостающую сумму. Через пятнадцать минут я ее верну с процентами. Не сомневайтесь. А вы все смотрите, как надо играть.

Я скрыл довольную улыбку, а зрители возбуждённо зашумели, подзывая других посетителей, чтобы и они насладились предстоящей битвой.

Мария тоже подошла и тревожно посмотрела на меня. А я ей залихватски подмигнул и кивнул крупье, начавшему сдавать карты.

Глава 22

Я поднял свои карты и мигом понял, что если проиграю с ними, то в «Азбуке» напротив буквы «И» можно написать слово «идиот» и рядом поставить мою фотку.

— Неплохо, — проговорил я, широко улыбнувшись, чтобы лишний раз побесить графа.

— Сейчас будет вам неплохо… — саркастично пробурчал тот, заглянул в свои карты и дёрнул воротник, будто он виселичной петлей стискивал его красную толстую шею.

— Мой ход, — показал я ему козырного туза.

— Ходите, — прошипел Михайлов и жирными пальцами-сосисками с трудом расстегнул две верхние пуговицы рубашки.

Я сделал ход, а потом ещё один и ещё. И до конца кона практически всегда ходил только я, из-за чего Михайлов невероятно злился, теряя контроль. Он покрылся липким потом и нервно расстегнул ещё несколько пуговиц, будто забыл, что сидит не у себя дома. Его рубашка уже не закрывала верх дряблой груди с седыми волосками и красными точками. Подобный вид заставил нескольких дам из числа зрительниц брезгливо скривиться и отойти подальше от графа, в чьих руках красовался уже целый веер карт.

— И вот вам два короля, — улыбнулся я, положив на стол свои последние карты.

— Первый кон остался за сударем Ратниковым, — чинно проговорил крупье под одобрительные возгласы зрителей.

Граф бросил карты на стол и прорычал, пронзив крупье огненным взором:

— Раздавать надо уметь! А то накидал мне одну шваль! Если ещё раз такое повторится, то я подумаю, что ты, морда, заодно с Ратниковым!

— Зря вы срываетесь на человеке, который из-за своего социального положения даже не может вам ничего сказать в ответ. Лучше сконцентрируйтесь на игре в карты. Вы же обещали нам показать, как нужно в них играть. Но пока вы показываете, как играть не нужно, — с милой улыбочкой выдал я.

Граф пронзил меня бешеным взглядом, тихонько зарычал и вырвал из рук Матвея Петровича фужер с шампанским. Он одним глотком его осушил, вытер потный лоб и прохрипел:

— Почему в зале жарко, как в Аду? Крюков велел камин, что ли, зажечь! Или это вы все надышали⁈ — обвёл он налитыми кровью глазами зрителей. — Отойдите! Не мешайте играть!

— Граф, как же зрители насладятся вашей игрой, если они отойдут? — ехидно сказал я.

— По правилам игрок может потребовать, чтобы около стола не было людей, не участвующих в игре, — вставил крупье.

— Слышали⁈ — рявкнул граф зрителям. — Отойдите!

Народ нехотя отошёл, отпуская тихие язвительные шуточки. Особенно в этом преуспел Вербов, ставший центров внимания.

Мария же молчала и лишь с восхищением поглядывала на меня. Впрочем, не только она так смотрела. Другие дамы тоже скользили по мне весьма заинтересованными взглядами.

— Раздавай, криворукий! — выхаркнул граф, грозно посмотрев на крупье.

Тот распечатал новую колоду и принялся тасовать карты, пару раз мельком глянув на лежащую перед ним стопку денег. В ней пригрелись, как мои купюры, так и графа. Кто из нас двоих выиграет, тот и заберёт всю эту горку.

И чует моё сердце, деньги достанутся мне, поскольку сразу после раздачи Михайлов посмотрел в свои карты и едва не швырнул их в лицо крупье. При этом он держал их весьма удобным для Акима образом. Он подсмотрел их и просигнализировал мне, что у Михайлова четыре карты крестовой масти и две винновой, а на кону лежала бубновая семёрка.

Мне же снова достались вполне приличные карты, поэтому я с самого начала кона принялся заваливать графа, багровеющего всё больше и больше. Казалось, что он сейчас лопнет от ярости.

И даже Матвей Петрович начал успокаивать его:

— Сударь, не стоит так переживать. И на старуху бывает проруха. Все проигрывают. Вы же не станете после этого посредственным игроком. Даже у величайших картёжников были поражения. А что касается денет… Так чего их жалеть? Завтра вы выиграете больше.

— Послушайте, послушайте, своего друга, — усмехнулся я, сознательно употребив слово «друг».

— Нет, это ты меня послушай, щенок, — глухо прорычал граф, подавшись ко мне. Он едва не улёгся потной грудью на стол. — Я тебе сейчас сделаю одно-единственное предложение. Ты проиграешь мне и выйдешь из-за стола. А ровно через час получишь всю сумму, что лежит на столе. Понял?

Крупье и Матвей Петрович быстро отвернулись, делая вид, что ничего не слышат. А никого другого около нашего стола и не было.

— Да-а-а, уязвлённое самолюбие — мощная сила, — протянул я, откинувшись на спинку стула. — Будь вы настоящим профи, который собственными силами забрался на трон лучшего игрока, то я бы вас отчасти понял. Но