Читать книгу "Шляпа, полная неба - Терри Пратчетт"

«Лошадь», — вдруг подумала Тиффани, сама не зная, к чему. А потом поняла, что пока мыслями она была далеко, ее глаза смотрели вокруг.

— Я такого никогда раньше не видела, — сказала мисс Тик.

А Тиффани обрадовалась Лошади, как старой знакомой. Мел здесь вздымался вверх, и между холмов покоилась небольшая уютная долина. На ее крутом склоне было что-то вроде рисунка: кто-то убрал дерн длинными плавными линиями, так что полосы обнаженного мела сложились в изображение лошади.

— Это Белая Лошадь*, — сказала Тиффани.

— А почему ее так называют? — спросила ведьма.

— Потому что мел белый? — предположила Тиффани, прогоняя мысль о том, что мисс Тик немного дурочка.

— Нет, я имела в виду, почему лошадь? Это ведь совсем не похоже на лошадь, просто несколько кривых линий.

«И кажется, будто они движутся», — добавила про себя Тиффани.

Говорили, что дерн срезали люди, жившие на холмах в древние времена, те самые люди, которые тащили и ставили кругами камни, те, кто хоронил своих мертвецов в больших курганах. Они и сделали рисунок в конце этой маленькой долины. Белая Лошадь была в десять раз больше настоящих лошадей и даже совсем не походила на лошадь, если только не знаешь, как смотреть. Хотя древним художникам было прекрасно известно, как выглядят лошади, они сами держали лошадей или, по крайней мере, видели их каждый день. И если эти люди жили очень давно, это еще не означает, что они были глупые.

Однажды, когда Тиффани с отцом проезжали мимо по пути на ярмарку овец, она спросила его, почему Белая Лошадь не похожа на лошадь. И он повторил ей, что ответила ему матушка Болен, когда он был маленький и спросил ее о том же. Отец передал ее ответ слово в слово, и Тиффани теперь сделала то же самое:

— Оно не про то, как лошадь выглядит. Оно про то, что лошадь есть на самом деле.

— О, — сказала мисс Тик. Однако она была не только ведьмой, но еще и учительницей и потому, должно быть, не смогла сдержаться, чтобы не добавить: — Интересный факт: вообще-то белых лошадей не бывает. Светлая масть называется серой[4].

— Да, я знаю. Но эта — белая, — твердо сказала Тиффани.

Ее ответ заставил мисс Тик отступить, и какое-то время они ехали в молчании. Однако ведьме явно что-то не давало покоя.

— Тебе, наверное, грустно покидать Меловые холмы? — спросила она, пока телега тряслась по дороге.

— Нет, — сказала Тиффани.

— Нет ничего страшного в том, чтобы грустить, покидая дом, — не унималась мисс Тик.

— Спасибо, но я вовсе не грущу.

— Если тебе хочется поплакать, можешь не делать вид, будто в глаз попала соринка или…

— Все нормально, правда, — сказала Тиффани. — Честное слово.

— Понимаешь, такие вещи лучше не копить в себе, а то потом это может очень плохо сказаться…

— Я ничего не коплю, мисс Тик.

Тиффани и сама была удивлена тем, что ей совсем не хочется плакать, но не собиралась делиться этим удивлением с мисс Тик. Она заранее приготовила место для горя в своей душе, но оказалось, что ей нечем его заполнить. Возможно, потому, что все сожаления и колебания она оставила аккуратно уложенными и завязанными в узелок высоко на склоне холма, рядом с пузатой печкой.

— И конечно, если ты чувствуешь себя немного подавленной, ты можешь посмотреть на подарок, который этот юноша… — снова попыталась мисс Тик.

— Расскажите мне о тетушке Вровень, — перебила Тиффани.

Все, что она знала о своей будущей наставнице, — это имя и почтовый адрес. Зато адрес звучал многообещающе: «Маленький домик в лесу, у засохшего дуба возле Потеряхиной тропки. Если не застанете дома, положите письма в старый башмак у двери».

— Ах да, тетушка Вровень… — Мисс Тик смирилась с поражением. — Ну конечно… На самом деле она не так уж и стара, но говорит, что третья пара рук по хозяйству ей бы не помешала.

Тиффани никогда ничего не пропускала мимо ушей, даже когда разговаривала с мисс Тик.

— Выходит, она живет не одна? — спросила девочка.

— Э-э, нет. Не совсем так.

— Значит, у нее четыре руки?

Тиффани чувствовала, что мисс Тик пытается увильнуть от ответа.

Ведьма вздохнула. Ужасно трудно иметь дело с человеком, который все замечает. Это совершенно сбивает с толку.

— Когда вы встретитесь, ты сама все поймешь. Я не могу объяснить — что бы я ни сказала, это тебя только запутает. Уверена, вы с тетушкой поладите. Она умеет находить общий язык с людьми, а в свободное время занимается ведьмовскими изысканиями. И еще она держит пчел. И коз — их молоко, я уверена, очень полезно, ведь оно содержит гомогенизированные жиры.

— А что такое «ведьмовские изыскания»? — спросила Тиффани.

— О, это очень древнее ремесло. Она составляет новые чары, пытаясь понять, как люди когда-то додумались до старых. Знаешь все эти рецепты, где предлагают взять «летучей мышки ушки и пальцы от лягушки»? Ни у кого из нас ни разу ничего такого не получилось. Но госпожа Вровень считает, это только потому, что мы не знаем, какой вид лягушек брать и какие пальцы…

— Простите, я не стану помогать резать невинных летучих мышей и лягушек, — решительно сказала Тиффани.

— Что ты, тетушка Вровень никогда никого не убивает! — поспешно заверила ее мисс Тик. — Она использует тела животных, которые умерли своей смертью: погибли под колесами повозок или покончили с собой. У лягушек, знаешь ли, бывают тяжелые приступы депрессии…

Телега катилась себе по пыльной белой дороге, пока не скрылась из глаз.

И ничего не произошло. Жаворонки заливались в небе, летая так высоко, что их невозможно было разглядеть, ветер разносил по лугам семена трав, овцы блеяли на пастбищах Меловых холмов…

А потом что-то прокатилось следом за телегой. Оно было как маленький смерч — о том, что оно вообще здесь, говорило только облачко пыли над дорогой. Оно пролетело мимо, гудя, как туча мух.

И тоже скрылось за холмом.

Спустя какое-то время в траве раздался голосок:

— Раскудрыть его! Оно ж за ней прет, зубдамс!

Другой голос сказал:

— Но стара-то карга ж его усечет, агась?

— Чегой? Учителка? Да кака с нее карга-то!

— У ней чепунец колом, Грамазд Йан, — возразил второй голос с легким упреком. — Ты на цветики-то ее не смотри, я сам зырил: она шнурик дерг — и чепунец как встопырится!