Читать книгу "Приданое Эсмеральды - Нора Робертс"

«У них там на небе сегодня вечером безумная вечеринка! Это же рок-концерт на небесах», – смеялся дед.

Воспоминание ушло, но Эли почувствовал себя намного лучше.

Он подошел к дверям, ведущим на террасу, повернул ключ в замке и вышел наружу, на холодный воздух.

Волны, которые поднимал сильный ветер, приносивший с собой запах снега, неистово бились о берег. На самом краешке суши, на краю песчаной косы, над нагромождением скал возвышалась, сияя непорочной белизной, башня маяка. Дальше, на горизонте, в водах Атлантики Эли разглядел крошечную точку – корабль, бороздящий бурные океанские воды.

Куда он направляется? Что везет?

Когда-то давно они любили играть в одну игру, разновидность игры в «первую букву». Корабль направляется в Армению и везет артишоки.

Впервые за очень долгое время Эли, сжавшись от пронизывающего холода, улыбнулся.

Или на Багамы и везет бабуинов. Или в Каир с грузом кокосов. Или в Данию с компанией дантистов. Но точка на горизонте уже исчезла из виду.

Еще мгновение он оставался на ледяном ветру, прежде чем вернуться в домашнее тепло.

Ему срочно нужно чем-нибудь заняться. Выйти к машине, забрать из нее свои вещи. Распаковать их.

Но, может быть, все-таки позже.

Эли возобновил свою прогулку по дому. Зашел даже на третий этаж, который когда-то, в давние времена, когда Эли еще не было на свете, занимали слуги.

Теперь эти помещения превратили в огромную кладовку с затянутой чехлами мебелью, ящиками, коробками. Все это размещалось в основном в широких коридорах, в то время как многочисленные комнатки, когда-то служившие спальнями для горничных и поваров, оставались пустыми. Без всякой цели он прошел по ним в то крыло здания, что выходило на море, и в помещение прямо за фронтоном с его широкими стрельчатыми окнами, из которых открывался вид на море.

Комната старшего дворецкого решил Эли. Или старшей экономки? Он уже не помнил точно, где была чья. Но кто бы ни занимал эту комнату, он или она претендовали на особое помещение с отдельным входом и террасой.

Теперь больше не было нужды содержать подобный штат прислуги и вообще сохранить жилой облик третьего этажа. Так что из него не только убрали мебель, но и перестали отапливать. Практичная бабушка Эстер заперла третий этаж много лет назад. Возможно, когда-нибудь настанет день, когда новый владелец, кем бы он ни был, вернет сюда жизнь, найдет третьему этажу новое предназначение, сбросит все эти мрачные саваны с мебели, зажжет свет и вновь разведет огонь в каминах. Но сейчас здесь было так же холодно и неуютно, как и в душе Эли.

Он спустился с верхнего этажа и продолжил блуждания по дому.

И неожиданно для себя обнаружил некоторые изменения.

Одну из спален второго этажа бабушка превратила в нечто среднее между кабинетом и гостиной. Все-таки скорее в кабинет, решил он. С набором компьютерной техники на роскошном старинном письменном столе, креслом для чтения и диваном для дневного отдыха.

И несколько ее картин на стенах: розовые пионы в синей вазе; туман, поднимающийся над прибрежными дюнами. И, конечно же, великолепный вид, столь необходимый изголодавшейся душе.

Эли вошел в комнату, проследовал к столу и снял записку с монитора.

Почерком Эстер было написано:

Пиши здесь, уже пора бы начать.

Передано Эйброй.

Мгновение, нахмурившись, он смотрел на записку. Ему было немного неловко от того, что бабушка использовала соседку в качестве передатчика. Все еще держа записку в руке, он осмотрел комнату, окна, заглянул даже в маленькую ванную и во встроенный шкаф, в котором помимо простыней, одеял и подушек лежали также различные офисные принадлежности. Это значит, решил Эли, что диван раскладной.

Тоже весьма практично. В доме пять или даже больше спален – он даже не мог в точности припомнить их количество, – но почему не использовать и еще одну комнату, если есть такая возможность?

Эли присвистнул и покачал головой, увидев минихолодильник с зеркальной дверцей, полный бутылок с минеральной водой, среди которых была и его любимая со времен колледжа газировка «Маунтин дью».

«Пиши здесь».

Комната ему очень понравилась, и мысль о том, чтобы сразу же настрочить пару страниц текста привлекала его значительно больше, чем необходимость распаковывать вещи.

– Хорошо, – произнес он, – отлично.

Он прошел в свою комнату и вынул кейс с ноутбуком, после чего отодвинул клавиатуру и монитор в сторону, расчистив место для собственного инструмента. И раз уж в холодильнике стоит его любимая минеральная вода, черт возьми, почему же не воспользоваться таким случаем! Эли включил ноутбук.

– Отлично! – воскликнул он. – С чего же начнем?

Эли открыл бутылку и нужный файл, быстро просмотрел текст и, бросив еще один последний взгляд на вид за окном, погрузился в работу.

В очередной раз он ускользнул от неприятной действительности.

Со времен колледжа он занимался литературой в качестве хобби, любимого увлечения, не более. И когда ему удалось опубликовать несколько рассказов, он начал по-настоящему гордиться собой.

За последние полтора года, когда его жизнь пошла под откос, Эли неожиданно обнаружил, что писательский труд стал для него гораздо лучшим лечением, чем пятидесятиминутные сеансы у психиатра.

Он мог уходить в мир, который сам создал и которым – до определенной степени, конечно, – мог управлять. И как ни странно, чувствовал себя в нем более естественно, чем в так называемой реальности.

Эли писал о том, что знал. Он сочинял юридические триллеры, поначалу в виде коротких рассказов, а теперь впервые предпринял жуткую и одновременно соблазнительную попытку написания романа. Это занятие давало ему возможность поиграть с законом, использовать его, злоупотреблять им в зависимости от характера персонажей, возникавших в его воображении. Он мог придумывать самые разные юридические казусы, изобретать их решения, ходить по тонкому и скользкому канату юридических уловок, лавируя между законом и справедливостью.

Он выбрал профессию адвоката, потому что закон со всеми его недостатками, со всеми его двусмысленностями и возможностью самых разных толкований притягивал его. А еще потому, что их семейный бизнес, производство «Виски Лэндон», ему не подходил так, как подходил отцу, сестре и даже зятю.

Он хотел заниматься уголовным правом и неуклонно добивался успеха в течение всех лет учебы на юридическом факультете, затем работая клерком у судьи Рейнгольда, человека, которого он уважал и которым восхищался, и, позднее, перейдя в контору «Кинсейл, Шуберт и партнеры».

И вот теперь, когда закон так трагически подвел его самого, он занялся сочинительством, чтобы уловить течение жизни и напомнить себе, что некогда правда побеждала ложь и справедливость торжествовала.