Читать книгу "Приданое Эсмеральды - Нора Робертс"

Сквозь ледяную завесу пурги в неверной полосе яркого света от маяка на выступающей в море скале массивный силуэт Блафф-Хауса нависал над Виски Бич. Он с вызовом взирал на холодный и бушующий Атлантический океан.

Я простою здесь столько же, сколько ты будешь свирепеть там, внизу, как будто говорил он.

На протяжении более чем трех столетий, в том или ином своем воплощении, и массивных этажа возвышались над суровым скалистым побережьем, сквозь темные глазницы окон равнодушно наблюдая за буйством океанских валов.

Небольшое каменное строение, в котором ныне размещался склад садового инвентаря и прочих домашних инструментов, оставался единственным свидетелем того, с чего здесь все когда-то начиналось. Оно помнило тех, кто в схватке с жестоким и коварным океаном пытался обустроить жизнь на скудной каменистой почве Нового Света. Но каким же ничтожным и хрупким оно казалось по сравнению с внушительной стеной из золотистого песчаника, с изящными фронтонами особняка, широкими террасами из основательно потрепанного непогодой местного камня! Блафф-Хаус оставался несокрушимым памятником времен былого расцвета.

Он многое повидал на своем веку: бури, пренебрежение, бездумное расточительство, дурной вкус, взлеты и падения, омерзительные скандалы и высокие подвиги нравственности.

За его стенами жили и умирали, веселились и оплакивали семейные трагедии, строили планы, процветали, праздновали свои победы и тихо увядали многие поколения Лэндонов.

Порой окна Блафф-Хауса светились ярко, как тот большой маяк, что озарял водную гладь у скалистого и величественного северного побережья штата Массачусетс. Порой он как будто съеживался, закрывшись ставнями в ночной темноте.

Он стоял, величественно возвышаясь над бескрайними водными просторами, песчаным берегом и деревней Виски Бич, очень-очень давно, так давно, что уже казался вечным.

Для Эли Лэндона Блафф-Хаус остался единственным местом, где он мог найти пристанище. Убежище от того кошмара, в который его жизнь превратилась последние одиннадцать месяцев.

Он уже почти перестал узнавать самого себя.

Два с половиной часа езды из Бостона по скользким дорогам окончательно вымотали его. Но первые признаки усталости – а он уже начинал чувствовать это – становились для него в последнее время приятным соблазном, словно ласки любимой женщины. Поэтому он не стал заходить в дом, а какое-то время сидел в машине в полной темноте. Мокрый снег хлестал по лобовому стеклу, по крыше, а он все не мог решить, как ему следует поступить: собраться с силами и войти в дом или остаться и машине и, возможно, даже попытаться уснуть в ней.

Как глупо, подумал он. Конечно, было бы абсолютно идиотским поступком заснуть в машине, когда всего в нескольких шагах от него находится особняк с удобными кроватями, в одной из которых можно прекрасно выспаться.

Но, с другой стороны, ему сейчас явно недоставало силы воли, чтобы встать и вытащить чемоданы из багажника. Вместо этого он схватил две небольшие сумки, лежавшие на сиденье рядом с ним, – с ноутбуком и несколькими самыми нужными вещами.

Мокрый снег хлестал Эли в лицо, когда он вылезал из машины, но холоду и пробирающему до костей ледяному ветру с Атлантики удалось хотя бы сорвать с него верхние слои окутывавшей его отупляющей сонливости.

Волны с гулом ударялись о камни, лизали береговой песок, и их шум сливался в неумолкающий звериный рык. Эли вытащил из кармана пиджака ключи от дома и поспешно проследовал под крышу широкого каменного портика перед массивной двойной входной дверью, вытесанной более столетия назад из бирманского тика.

Прошло уже два – нет, уже почти три – года с тех пор, как он в последний раз был здесь. Жизнь слишком закрутила его, а работа и семейная катастрофа не позволяли ему приехать сюда к бабушке на каникулы, даже в небольшой отпуск, даже просто на уик-энд.

Конечно, он проводил время в обществе неукротимой Эстер Хоукин Лэндон всякий раз, когда она выбиралась в Бостон. Эли регулярно звонил ей, посылал электронные письма, напоминал о себе в «Фейсбуке» и общался по скайпу. Эстер уже приближалась к восьмидесятилетнему юбилею, но всегда с великим энтузиазмом и любопытством встречала любые технические новшества.

Он водил бабушку в рестораны, на вечеринки с коктейлями, дарил цветы, присылал открытки, устраивал встречи всем семейством на Рождество и на юбилеи.

И все это, думал Эли Лэндон, открывая дверь, были всего лишь многочисленные оправдания тому, что он не нашел времени, чтобы приехать в Виски Бич – место, которое его бабушка любила больше всего и провести с ней по-настоящему много времени, уделить ей то внимание, которого она от него всегда ждала.

Он сразу отыскал нужный ключ и открыл дверь. Войдя в дом, зажег свет.

Эли сразу же обратил внимание на то, что она кое-что поменяла в доме. Неудивительно, бабуля умела сочетать любовь к переменам с уважением к традициям. Несколько новых картин – морские пейзажи, сады и прочее – привносили мягкие тона в густо-коричневый цвет стен. Эли бросил сумки прямо у входа и мгновение просто осматривался, любуясь просторным и шикарно обставленным холлом.

Он обвел взглядом лестницу – оскалившихся горгулий, венчающих балясины, изготовленные когда-то по заказу кого-то из Лэндонов, отличавшегося особыми причудами. Два пролета лестницы, справу и слева, изящно изгибаясь, вели к северному и южному крылу дома.

Множество спален, подумал Эли. Ему просто нужно подняться по лестнице и выбрать одну из них.

Но не сразу.

Вместо этого он прошел в ту комнату, которую в семье называли главной гостиной, с высокими стрельчатыми окнами, выходившими в сад перед домом, или, точнее, в то, что станет садом после того, как зима отпустит его из своих цепких когтей.

Бабушки не было здесь уже больше двух месяцев, но Эли нигде не увидел ни пылинки. В камине аккуратно положены дрова, оставалось лишь развести огонь. На изящном столике, который ей так нравился, стояли свежие цветы. Взбитые подушки на трех диванах, расставленных вдоль стен гостиной, смотрелись удивительно маняще, а пол с паркетом каштанового цвета блестел, как зеркало.

Бабушка, наверное, договорилась с кем-то, кто следит за домом, решил Эли и потер лоб в том месте, откуда начинала расползаться головная боль.

Она же вроде говорила ему? Говорила, что кто-то будет следить за домом. Какая-то соседка, которая и прежде регулярно делала здесь генеральную уборку. Да, Лэндон прекрасно помнил, что Эстер ему говорила, он просто забыл, память на какое-то время покрылась той пеленой тумана, которая в последнее время часто заволакивала его мысли.