Читать книгу "Вторжение - Алексей Стрельцов"

— Ты дома?

Ответа не было. Буров сгрузил бутылки в холодильник, после чего заглянул в гостиную и в комнату сына. Никого не было.

Буров отправился на задний двор. Когда-то здесь был огород. Когда-то, когда Наташа была жива. Последние годы здесь росла лишь трава. Зато сын устроил себе на заднем дворе импровизированный спортзал под открытым небом. Из двух вкопанных в землю бревен и куска арматуры соорудил турник. Из груды старых и лысых покрышек — тренажер для отработки силы удара — сын колотил по шинам тяжелой кувалдой. Была здесь и тяжелая боксерская груша, которую сын вешал на турник.

Бурова-младшего он застал за тренировкой. Стоя спиной к нему и не замечая отца, он выжимал вверх две тяжелые, каждая в полтора пуда, чугунные гири.

Буров закурил, наблюдая за сыном. Раз. Два. Три. Четыре… После 15 повторов сын опустил железо. Гири ухнули, падая в рыхлую землю.

— Неплохо, — сказал Буров. — Только при жиме держать надо правильно. Техника тоже важна. Я ж тебе показывал.

Володя обернулся. По его лицу тек пот.

— Давно ты здесь?

Буров пожал плечами. Обычная ситуация: они вдвоем — а говорить им, по большому счету, не о чем. Натянутость между отцом и сыном увеличивалась с каждым годом.

Володя подошел к турнику. Покосился на отца.

— Нашли Барыгу?

— Нет.

— А те двое что говорят? Второго отловили?

— Вечером нарисовался. Он все подтвердил. Пришли, там бардак. Этот встал на шухере, тот стал искать наркоту… В обезьянник его засунул. Ломка начнется, — посмотрим, что запоет.

— Это не они, бать, — сказал Володя.

— Что?

— Ты видел диван? Там сила удара мощная была. Эти торчки на такое не способны. Ну и плюс на хате только кухонные ножи. Старые и тонкие. Сломались бы. А у торчка, которого мы приняли, ножа вообще не было. Ну и плюс у него на кармане были бабки. Они на самом деле пришли купить наркоту. Это кто-то другой был.

Буров нахмурился. Володя сказал очевидные и самому Бурову вещи. Но Буров не хотел, чтобы сын учил его уму-разуму.

— Может быть, — буркнул он, пожалев, что вышел во двор.

— Я сегодня на семейном скандале работал, — помедлив, добавил Володя. — Там участковый был, Жданов. Барыга же с его территории. Так вот Жданов говорит, что Барыгу несколько дней вообще никто не видел. Там что-то не так.

— Ну и что?

Володя хмуро покосился на отца.

— Тебе вообще не интересно, да?

Буров почувствовал волну раздражения, которая накатывала весь день, но оформилась окончательно лишь сейчас.

— На мне и без этих гребаных торчков три грабежа висят, износ и эти долбанные кражи из гаражей, — сухо проворчал он.

— Это твоя работа, — вдруг зло парировал Володя. — Если тебя от нее так тошнит, просто не занимайся этим. Ушел бы на пенсию и не мучал никого. Ни себя, ни других.

Буров готов был обматерить сына, но сдержался.

— Посмотрим на тебя лет через десять, умник, — буркнул он и, развернувшись, скрылся в доме. Володя горячо крикнул ему вслед:

— Я не буду таким, как ты, через десять лет, понял?

Но Буров уже ушел. Сжав зубы, Володя посмотрел на турник. Злость на спивающегося и безразличного ко всему отца часто выручала его на тренировках. Прыгнув, Володя схватился за перекладину и принялся подтягиваться.

28 раз. Буров не мог подтянуться столько никогда. Глядя на сына в окно, Буров не мог признать — Володя в шикарной спортивной форме. Молодец, мелькнуло в голове. А каким слабым пацан был в детстве… До того, как решил пойти в правоохранители.

Отворачиваясь от выходящего на задний двор окна, Буров скользнул взглядом по висевшей на стене фотографии. Буров, еще молодой, улыбающийся и довольный. Наташа — стройная, сияющая. Вдвоем они держали на руках улыбающегося барахтающегося карапуза в колготках и кепочке…

Как давно это было.

Буров быстро прошел на кухню, достал бутылку пива и залпом наполовину осушил ее. После чего осел на стул у стены и мрачно закурил.

$

Буров смутно помнил, что было ночью. Кажется, он отправился в магазин, когда допил все пиво. Продавщица, давно знавшая Бурова, привыкла упираться, пеняя на закон — после десяти никакого спиртного — и каждый раз сдаваться, помятуя, что перед ней полицейский. Возвращаясь, Буров упал, больно ушибив локоть и бедро, но пиво не разбил…

Утром его разбудил звонок телефона. Разлепляя затекшие веки и ощущая во рту вкус канализации, Буров увидел, что он опять спал в одежде. Телефон должен быть где-то здесь. Не без труда он нащупал телефон в левом кармане брюк. Дисплей показывал 9.51. Опять проспал, мысленно матюгнулся Буров. Кряхтя и постанывая, он с трудом сел — и лишь после этого ответил на звонок.

— Буров, слушаю…

— Здорова, это Митрошин. Можешь подойти?

Митрошин был криминалистом в ЭКО, которая, за неимением места в здании ОВД, ютилась в административном здании около рынка — вместе с санинспекцией и БЭП. Причина, по которой полицейские службы находились бог знает где, была все той же: в старом здании просто не было места. Поэтому БЭПовцы и эксперты больше всех ждали постройки нового большого здания для полиции Елецкого района.

Володи дома уже не было. Сегодня у него опять дневная смена, которая начинается в 8 утра. Похмелившись теплыми и тошнотворными остатками вчерашнего выдохшегося пива, Буров отправился к криминалистам. По пути ему позвонил Гензер.

— Буров, ты достал, — решительно заявил он, голос майора звенел в ухе Бурова, заставляя поморщиться. — Где шляешься? Опять с похмелья маешься или что? Ты хочешь, чтобы я начальству вопрос поставил…?

— Я в ЭКО, — перебил Буров майора. — Вчера наркоту им сдал на экспертизу, сейчас результаты забираю. Скоро буду.

— А развод? Ты на разводе раз в неделю показываешься, и то…

— Скоро буду, — буркнул Буров и отключился. На улице уже стояла жара. Бурова мутило, пока он шел по пеклу к приземистому зданию, где ютился экспертно-криминалистический отдел. Слава богу, у них царила прохлада — старенький кондиционер работал на полную мощность, на которую был способен.

— Это чистейший героин, высшей пробы, — заявил Митрошин. — Ты где эту наркоту взял, Буров?

— Что? — Буров был в таком состоянии, что с трудом соображал. — Высшей пробы…?

— Я такое качество в нашей деревне последний раз лет 10 назад видел. Помнишь, когда таможенники на вокзале наркоту тормознули? Не помнишь, наверное?

— Погоди. Ты серьезно?

— А то. Скорее всего, афганский. Они такой маркируют тремя девятками. «999». Буров, эту наркоту где угодно с руками оторвут. Больше всего меня поразило знаешь что? Без примесей, вообще, хотя ты мне принес чек с разовой дозой. У нас в городе все барыги бодяжат наркоту чем угодно… А тут — высококонцентрированный чистоган!