Читать книгу "Вторжение - Алексей Стрельцов"

Нинка лежала на диване. На руке выше испещренного «дорожками» локтевого сгиба красовался резиновый жгут, который она после «прихода» забыла снять. Нинка, идиотски улыбаясь, перевела на Бурова мутный взгляд. Зрачки в точку. Она была основательно заправлена какой-то дрянью. Нинка издала какой-то странный звук — было неясно, усмехается она или хрюкает.

— Сало, — выдала она. — После пяти… Хайло раззявил… Сцобака.

— Не вопрос, — согласился Буров, осматриваясь. На столе у стены он обнаружил весь дамский набор: упаковка от шприца, ложка, все еще горящая свечка. Проверив пару ящиков, он наткнулся и на самую интересную находку — два крохотных свертка из газетной бумаги. Дозы.

— Кучеряво живешь, Нинка, — хмыкнул он. Выглянув на балкон, крикнул Мурзину: — Машину вызывай! И понятых мне нарисуй где-нибудь!

— До березы сцобака, — продолжала бормотать Нинка, обращаясь к потолку. — Кишки на… Кузя… не доехал…

&

— Спокойно посидели, с подружкой, че не так?

— Водку пили?

— Может, и водку, ваше какое дело? Чего хотим, того и пьем!

— У вас дома антисанитария, вам уже несколько раз предупреждение выносили…

С сумкой на плече Володя прошел мимо приемника — кабинета для работы с посетителями — где участковый Жданов разбирался с Ярошенко. Напоследок заглянул в дежурку. Маржанов, тоже переодевшись в штатское перед уходом со службы, травил байки дежурному.

— Серьезно, на газонокосилке! Сел, врубил — и вперед! Гайцы ему дорогу подрезать, а он — бам! — вильнул в сторону и попер дальше. Они чуть в дерево не врезались. И не останавливается, зараза! И ты прикинь такую картину: едет этот черт, на газонокосилке, со скоростью блин один километр в час! В одних трусах, орет что-то! А за ним сразу две тачки гайцов! С мигалками, все дела! И вот тут я вообще выпал, первая через матюгальник выдает: «Водитель транспортного средства! Немедленно прижмитесь к обочине!»

Дежурный, полный добряк по фамилии Акулов, хохотал и похлопывал себя по ноге. Зазвонил телефон, но дежурный на него не отреагировал.

— Они мне рассказывали, — Акулов продолжал смеяться и вытирать слезившиеся от смеха глаза, — Говорят, а что нам делать? У нас инструкции! Блин, и почему это никто не записал! У всех же телефоны с камерой!

Зашел помдежа Гончар. Видя, что Акулов не реагирует на телефон, он с терпеливым и усталым видом взял трубку.

— Полиция, помощник оперативного дежурного Гончар слушает…

— Да записали они все, — уверял Маржанов. — У гайцов же тоже камеры на лобовухе, как и у нас! Только хрен они дадут поорать. Позорище блин.

— Надо поискать в интернете, может, выложил кто, — смеялся Акулов.

В дежурку зашла Вера. Дотронулась до плеча Володи, чтобы он посторонился. Вера принялась листать журнал вызовов, ища что-то. Маржанов с усмешкой покосился на нее и на напарника.

— А, у нас на прошлой смене прикол был. Вован, расскажи. Ну, с бабкой.

— Да ничего особенного, — хмыкнул Володя. — Бабулька одна вызывает. По журналу как ложный прошел. Бабулька с Илекской. Ну, где двухэтажки.

— Говорит, требую, мол, принять меры к соседям сверху, — поддержал Маржанов. — Мы спрашиваем: «А в чем дело?». Вован, что она там тебе зарядила?

— Они шумят, говорит. По ночам. Громко занимаются ЭТИМ. Бабулька смутилась еще так. Видно, что достали ее совсем. А сказать как есть, не может. Ну, говорит, ЭТИМ. И бровками так многозначительно дергает. Ну, мол, вы понимаете — ЭТИМ.

Вера покосилась на Володю, пряча улыбку.

— И как? Помогли вы бабушке?

— Пообещали провести с соседями профилактическую беседу. Особенно с женщиной. Та уж очень громко шумит, когда…

— … Они занимаются ЭТИМ? — заржал Акулов.

— Злые вы, — чуть кокетливо сказала Вера, выходя из дежурки. В дверях они с Володей встретились глазами. Теперь он был рад, что решил заскочить в дежурку перед уходом.

Гончар скептически наблюдал за Володей.

— Ничего не выгорит.

— Что? Ты о чем?

— А то я не вижу, как ты на следачку пялишься нашу.

— Давай громче, шеф на втором еще не слышит! — буркнул Володя.

— За ней половина отдела увивается, — сообщил Гончар. — А еще на нее вроде нач СО глаз положил. Так что… Сам понимаешь, лейтенант.

Володю это выбесило. Он терпеть не мог, когда посторонние пытались лезть не в свои дела. Особенно в такие.

— Да плевать, — буркнул он. — Ладно, бывайте.

Он подхватил сумку и двинулся к выходу из участка. На крыльце толпились сотрудники, обсуждая главную тему для отдела на протяжении последних шести месяцев — строительство нового здания ОВД.

— Уже неделя, и никого!

— Ага, уроды, хоть бы одного рабочего прислали для приличия.

— Заморозили они что ли?

— Обещали через год достроить.

— Какой год? Там и конь не валялся!

— В местной брехушке писали, типа из бюджета мало выделили, — сказал Володя, пожимая им руки. — Через месяц вроде начнут строительство по-настоящему.

— Да они полгода уже это говорят, Вован! Верь им.

— Разворовали уже все, уроды…

— Они начнут шевелиться, только когда наша халупа развалится. Вот тогда резко и бабки найдутся, и вообще!

Предмет обсуждения был прямо напротив ОВД. Это должно быть длинное, в целых четыре этажа, современное здание, где разместилась бы вся городская и районная полиция, со всеми подразделениями — начиная от руководства и заканчивая ГИБДД и ФМС. Но сейчас напротив отдела виднелась лишь огороженная площадка с залитым фундаментом и груда кирпичей и бетонных плит. Причина строительства нового здания заключалась не только в тесноте старого. Сейчас ОВД располагался в двухэтажном строении дореволюционной постройки, тесном, с гнилой проводкой, подтекающей канализацией и обваливающейся штукатуркой.

Володя добрался до своего мотоцикла. Там его догнал Маржанов.

— Я специально эту тему начал, чтоб ты перед девчонкой хохму выдал, — довольно доложил он. Володя усмехнулся:

— Да, что б я без тебя делал.

— Ты куда сейчас? Может, это, посидим где-нибудь?

— Не, Гулнар, не сегодня. Устал я.

— Что там батя? Все бухает?

Об этом Володя хотел говорить еще меньше. Чтобы не отвечать, он уселся з руль и нацепил шлем.

— Тебя подбросить?

Буров вернулся домой только к восьми вечера. Громыхая пакетом, в котором лежали только что купленные бутылки с холодным пока еще пивом, он вышел из машины, которую бросил у ворот. Дверь в дом была открыта.