Читать книгу "Пока не будешь счастлив - Анастасия Нуштаева"

отношения, – ответила я и, не дожидаясь вопроса Маши, добавила: – Я не знаю, кем работают люди, которые окончили ее… Хотя знаю. Официантами.

Я показала на себя, усмехнулась, но Маша не сдалась.

– Ты же молодец! Так стараешься всегда и все такое… Немного нелюбезная… Даже не вздумай спорить со мной! Но дружелюбие не везде нужно. Ты же хорошо училась, да?

– Да, – сказала я и с грустью добавила: – У меня красный диплом.

– Ни фига себе!

Глаза Маши загорелись восторгом, что было странно, ведь она смотрела на меня.

– Ты же вообще куда угодно можешь устроиться!

Я усмехнулась. Это было не так. Без опыта не берут на работу. А чтобы получить опыт, нужно куда-то устроиться. Замкнутый круг.

– Это совсем не так, – сказала я. – Я никому не нужна. Красный диплом не показатель успеха.

– А твои одногруппники? – спросила Маша.

– Одни стали офисными планктонами, другие в соцсетях светят попами. Ни то ни другое мне не по душе.

– А что тебе по душе?

Еще один вопрос от Маши, на который я не могла найти ответ. Несмотря на обилие положительных качеств, Маша не была эмпаткой и потому часто задавала неудобные вопросы.

Благо, от ответа меня спасли. В кафе зашли гости, и Маша занялась ими.

Закончив со столом, я хотела вернуться к ней, чтобы она спросила у меня еще что-нибудь душераздирающее и я снова пожаловалась на жизнь. Но тут увидела, что меня зовут пенсионеры.

Они выглядели опечаленными. Виной этому, кажется, был чек. Бабка его изучала, а дед вываливал из карманов мелочь. Я смотрела на них с ненавистью. Первое – собирать мелочь по всему столу мне совершенно не хотелось. Второе – такими темпами они вряд ли оставят мне на чай.

Я не сомневалась, что они не знают о существовании банковских карт, поэтому, попытавшись улыбнуться (может, чаевые они все-таки оставят), понесла им счет без терминала.

– Тут, наверное, какая-то ошибка, – сказала бабка, указывая на чек. – В меню кофе стоит сто пятьдесят рублей, а вы нам посчитали двести двадцать.

Я вгляделась в чек. Но и без этого я знала, в чем проблема.

– Нет. Ошибки нет. Просто семьдесят рублей доплата за миндальное молоко.

– Ого! – воскликнул дед. – Почему так много? Неужели миндаль так тяжело доить?

Несмотря на подавленность, вызванную размером счета, дед радостно забулькал от своей шутки. Прекратилось это с первым взглядом его жены.

– Почему вы не предупредили, что оно за дополнительную плату?

Потому что тогда вы бы его не взяли и мне не удалось бы повысить средний чек. Сказать такое означало получить просьбу принести книгу жалоб. Так что я задумалась на секунду, а потом сказала:

– Вы не спрашивали.

Бабка открыла рот, чтобы возмутиться, но я шустро добавила:

– Я думала, вы знаете об этом.

К моему удивлению, бабка не стала спорить. Она и до того не выглядела разгневанной, просто расстроенной. На пару с мужем она выгрузила всю наличку, что была рассована у деда по карманам, а у бабки по сумочке. Я отошла, потому что со мной разговор был окончен. Когда они отдалились от столика, я сгребла деньги и пошла к кассе. Пересчитав копейки, я обнаружила чаевые и довольная пошла к Маше.

Бабка и дед как раз проходили мимо хоста. Когда она вышли, Маша сказала:

– Какие-то они грустные, – затем она глянула на меня и заметила: – А ты какая-то довольная.

– Все нормально, – сказала я. – Просто их удивила стоимость миндального молока.

– Ты не сказала им, что за альтернативное доплата?

Я кивнула.

– Это нечестно, – сказала Маша, чем удивила меня. – Ты же видела, что они не разбираются.

– Но они оставили мне на чай! – Я потрясла карманом с мелочью. – Значит, все в порядке!

Маша покачала головой, с опаской глядя на дверь, словно эти пенсионеры могли вернуться с разборками.

– Это нечестно, – повторила она. – Вряд ли они придут к нам еще.

Я не ответила. Я вообще не понимала, почему Маша так печется о репутации этого кафе. Будто оно ей принадлежит. Или будто ее зарплата зависит от процента продаж.

Куриные ошибки

Следующие полдня прошли в скуке. Людей было мало. Пришел всего один столик, и им занялся Глеб. А после мы с ним и Машей играли в камень-ножницы-бумага.

Алина, как и любой человек, у которого в подчинении находятся другие люди, ненавидела, когда эти люди не работают. Она заставила нас с Глебом по десять раз (или около того) протереть каждый столик, накрутить салфетки и поменять воду в крошечных вазах с цветочками. А мне бонусом Алина поручила протереть игрушки на огромной елке, которая стояла в углу зала. Дерево было колючим, игрушки реально пыльными, и все это мне так не нравилось, что к середине дня настроение упало до уровня подвала, а там его сгрызли крысы.

Что уж говорить про новогодний настрой. Для меня это такой же миф, как единороги и гиппогрифы. Но те есть хотя бы на картинках в детских книжках. А новогоднее настроение… Его нельзя описать иначе как «что-то, что случается только в детстве».

Может, только у меня так, но я не ощущала того самого новогоднего настроения с первого класса. Я помню, как ждала тридцать первое декабря. Все вокруг было таким волшебным. Ожидание чуда – вот, что отличает Новый год детей от того, как видят этот праздник взрослые. Они не верят в Деда Мороза. Они сами Дед Мороз. А детям кажется, что это волшебство, а не переодетый папа.

Новый год был моим любимым праздником. До Ярика я была единственным ребенком в семье и потому все нерационально инвестировали большую часть финансов мне в подарки. А еще на каждый Новый год мне покупали костюм. Конечно, у меня были костюмы снежинки (хотя папа сказал, что мне больше подошел бы костюм снежной королевы), кошки (что тоже не особо оригинально, но зато он мягкий и об него приятнее вытирать руки, жирные от запеченной курицы), платье Авроры из диснеевской «Спящей красавицы». Но хитом всех детских грез был костюм русалки. В нем не было лифчика из ракушек, что выглядело бы странно на маленькой девочке. Вместо него мама украсила маленькими пластиковыми ракушками красный сплошной купальник. Русалочий хвост был тесным, поэтому я передвигалась крошечными шажочками или ползла по полу, если мама не видела. Но тогда это не казалось неудобством. Наоборот, я лишь больше вживалась в роль.

Ярику тоже сейчас делают костюмы. И я с завистью смотрю на то, как он им радуется. Где