Читать книгу "Автономия и ригидная личность - Дэвид Шапиро"

была осознаваемой, но не осознанно сформулированной.

Чтобы лучше понять этот феномен, нужно внимательно рассмотреть определенные аспекты природы невроза или невротической личности. Невроз так или иначе ограничивает субъективное ощущение. Невротические установки и образ мышления, развившись в реакции избегания или самозащиты по отношению к определенным видам конфликта или дискомфорта, затем создают препятствия полному осознанному ощущению некоторых видов эмоций и мотиваций, связанных с конфликтом или дискомфортом. Подавляется не только осознанное ощущение конкретных воспоминаний, чувств или желаний, но и целые области субъективных ощущений, вступающие в конфликт с этими установками. Таким образом, осторожные и защитные установки ригидного характера препятствуют полному осознанному развитию некоторых видов эмоционального ощущения. Например, появление у такой личности чувства симпатии и восхищения другим человеком может сразу вызвать ощущение слабости и уступчивости; и в свою очередь это ощущение приведет к реактивному усилению осторожности и снижению интенсивности начальной эмоции. В этом отношении невротические установки и способы мышления выполняют функции, которые психоанализ традиционно относил к разным защитным механизмам. Вызывающее дискомфорт переживание некоторых чувств и мотиваций, конфликтных по отношению к установкам невротической личности, вызывает связанные с этими установками компенсаторные реакции, которые снижают интенсивность вызывающего дискомфорт ощущения или устраняют его вообще. Функция защиты при неврозе включает в себя способы сохранения стабильного состояния уже сформировавшегося невротического характера.

Но такой процесс не обязательно завершается. Вполне возможно, что он никогда не будет завершенным. Он может снизить интенсивность полностью осознанного развития чувства или его затормозить, возможно, даже вообще исключить его любое дальнейшее осознание, но этот процесс вряд ли сможет полностью уничтожить интерес или чувство. Позвольте привести один пример, позволяющий прояснить сказанное.

Человек, страдающий неврозом навязчивости с явно выраженными установками беспокойства и аккуратности, может посчитать полным безрассудством или безответственностью необычный энтузиазм или соблазн что-то предпринять, например отправиться в путешествие, отличающееся от его обычного рутинного исполнения повседневных обязанностей. Эта тревожность постепенно возрастает, усиливая его беспокойство и заставляя его предварительно искать возможности риска или появления проблем. Эти поиски не могут закончиться, пока он не найдет какую-то возможность риска или какие-то проблемы, которые, по крайней мере, имеют видимость правдоподобия. В этот момент искушение, вызывающее у него дискомфорт, или, по крайней мере, его сознательный энтузиазм в отношении этого путешествия резко снижается. И все же вполне возможно, что он отправится в путешествие, но при этом будет испытывать сильную тревогу.

Такой человек может сказать: «Я это делаю (отправляюсь в путешествие, покупаю машину, может быть, даже женюсь), но на самом деле я не хочу этого делать», или «Я уверен в том, что это плохо кончится», или «Я знаю, что это ошибка» и т.п.

Узнав о столь мрачных предчувствиях человека, которые слишком явно идут вразрез с его поведением, можно подумать, что, по существу, он сам в них не верит и что уж точно у него нет полной уверенности в том, что он говорит, и, появись у него возможность, он поступит как-то иначе. Вместе с тем, не приходится сомневаться: он убежден в том, что он говорит. Иными словами, возникает разрыв между тем, что человек думает, что он чувствует, и тем, что он действительно чувствует и как себя ведет. Это не разрыв между сознанием и бессознательными чувствами. Это разрыв, а точнее — неполное соответствие между его осознанием того, что он признает, идентифицирует или называет своими чувствами, и реальной, хотя и нераспознаваемой и неопределенной сущностью его эмоционального ощущения, — то есть между реальным содержанием его желаний, реальным направлением его внимания и заинтересованности, реальным образом его мышления, т.е. всего, что имеет отношение к его действиям[16].

У невротической личности такие разрывы присутствуют в более или менее стабильной форме. Невротический процесс создал такую формулирующую функцию сознания, которая не выражает, а фактически искажает реальные чувства, желания, интересы, намерения, актуальное состояние субъективного ощущения. Следовательно, люди, страдающие неврозом, часто думают, что они чего-то хотят или что им что-то интересно, хотя в действительности они только верят, что они должны этого хотеть или этим интересоваться. Они лишь воображают, что раздражены, но в своем поведении проявляют гораздо больше или гораздо меньше раздражения. Они уверены в том, что намереваются что-то сделать, хотя по существу такие намерения отсутствуют. Они уверены, что чувствуют симпатию к другому человеку, хотя на самом деле их не столько интересует человек, сколько они сами: то, насколько они добры и симпатичны. Они думают, что чувствуют смирение, хотя на самом деле гордятся своим унижением. Они убеждены, что проявляют доверие, и пытаются вести себя соответственно, однако их реальное субъективное ощущение, тон их голоса и их взгляд выражают все, кроме доверия.

Например, молодой человек, говоря о своем недавно принятом решении согласиться занять определенную должность, проникновенно произносит: «Я уверен, что поступаю правильно!.. Наверное, это действительно так».

Иногда такой разрыв между вербализованными чувствами и намерениями и тем, что невротическая личность действительно чувствует или собирается делать, выражается в заметной разнице между этими вербализованными чувствами и реальным поведением (как в случае с человеком, который говорит: «На самом деле я не хочу это делать» — и делает). Но часто этот разрыв выражается лишь в определенной степени искажения или неточности и неискренности того, что невротическая личность говорит или делает, или даже в том, как она говорит или делает. Поведение таких людей часто кажется вынужденным, демонстративным и в какой-то мере искусственным. Это проявляется и в приведенном выше случае с мужчиной, когда он слишком уверенно говорит: «Я убежден, что поступаю правильно!» Насколько мне известно, Хельмут Кайзер был первым, кто обратил внимание на этот феномен. По его мнению, невротическая личность сама не слишком полагается на то, что делает или говорит[17].

Так, например, молодой человек проявляет заботу о здоровье пожилого человека, но его поведение кажется неестественным, слишком внимательным и даже покровительственным.

В поведении женщины смирение и почтительность выражены настолько демонстративно, что приводят в сильное смущение человека, к которому они обращены, и заставляют его усомниться в искренности их проявления.

Молодой человек говорит с озабоченностью, которая в чем-то кажется искусственной: «Я должен научиться владеть собой!» Эта озабоченность относится к его эмоциональным отношениям с женой. Но при описании этих отношений в несколько театральной манере — своих жутких, «неуправляемых» эмоциональных взрывов, заставляющих жену в испуге ежиться и сжиматься в комок, — его губы невольно расплываются в улыбке. Когда терапевт указывает мужчине на эту улыбку, тот раздраженно прогоняет с лица эту «дурацкую» ухмылку и старается принять более грустный и печальный вид.

Очевидно, такое поведение в