Читать книгу "Дао Дзирта - Роберт Энтони Сальваторе"

или даже когда я впервые попал на поверхность, я смогу окружить себя такими друзьями, как эти. Они из разных рас, все трое, и все трое отличаются от моей собственной, и всё же они больше похожи на то, что в моем сердце, чем все, кого я когда-либо знал, кроме, возможно, моего отца Закнафейна и следопыта Монтолио, который обучал меня путям Миликки.

Я встретил много людей здесь, в Десяти Городах, в диких землях Долины Ледяного Ветра, которые принимают меня, несмотря на мое наследие тёмного эльфа, и все же эти трое, больше всех остальных, стали для меня как семья.

Почему именно они? Почему Бренор, Реджис и Кэтти-бри, три друга, которыми я дорожу не меньше, чем Гвенвивар, моим спутником на протяжении всех этих лет?

Все знают об упрямости Бренора - это отличительная черта многих дворфов, но в Бреноре эта черта чиста. Или он хочет, чтобы все так считали. Я знаю лучше. Я знаю другую сторону Бренора, скрытую, мягкую и теплую. Да, у него есть сердце, хотя он изо всех сил старается его спрятать! Да, он прямолинеен, особенно в критике. Он говорит об ошибках без извинений и без осуждения, просто говоря чистую правду и оставляя за обидчиком право исправить или не исправить ситуацию. Бренор никогда не позволяет такту или сочувствию мешать ему говорить миру о том, как он может стать лучше!

Но это только половина истории о дворфе; с другой стороны, он далеко не так прямолинеен. Что касается комплиментов, Бренор не бесчестен, просто он молчалив.

Возможно, именно за это я его и люблю. Я вижу в нем саму Долину Ледяного Ветра, холодную, суровую и неумолимую, но в конечном итоге честную. Он постоянно поддерживает меня в лучшем состоянии, и это помогает мне выжить в этом месте. Есть только одна Долина Ледяного Ветра, и только один Бренор Боевой Молот, и если я когда-либо встречал существо и землю, словно созданных друг для друга...

И наоборот, Реджис стоит (или, правильнее сказать, лежит) как напоминание мне о целях и наградах за хорошо выполненную работу - не то чтобы Реджис был тем, кто эту работу выполняет. Реджис напоминает мне, да и Бренору, я думаю тоже, что в жизни есть нечто большее, чем ответственность, что есть время для личного отдыха и наслаждения наградами, которые приносит хорошая работа и бдительность. Он слишком мягок для тундры, слишком кругл в животе и слишком медлителен на ногах. Его боевые навыки недостаточны, и он не смог бы выследить стадо карибу на свежем снегу. И все же он выживает, даже процветает, здесь, наверху, благодаря уму и поведению, пониманию, лучше чем у Бренора, и даже лучше, чем у меня, как умиротворить и угодить окружающим, как предвидеть, а не просто реагировать на действия других. Реджис знает не только то, что делают люди, он знает, почему они это делают, и эта способность понимать мотивацию позволила ему увидеть дальше цвета моей кожи и репутации моего народа. Если Бренор честен в выражении своих наблюдений, то Реджис честен в следовании курсу своего сердца.

И наконец, есть Кэтти-бри, чудесная и такая полная жизни. Для меня Кэтти-бри - это противоположная сторона одной медали, разные рассуждения, позволяющие прийти к одним и тем же выводам. Мы - родственные души, которые видят и оценивают разные вещи в мире, чтобы прийти к одному и тому же. Возможно, таким образом мы подтверждаем друг друга. Возможно, видя, как Кэтти-бри приходит в то же место, что и я, и зная, что она пришла туда по другой дороге, говорит мне о том, что я действительно следовал за своим сердцем. Так ли это? Доверяю ли я ей больше, чем себе?

Этот вопрос не является ни обвинением моих чувств, ни самообвинением. Мы разделяем убеждения о том, как устроен мир и каким он должен быть. Она сродни моему сердцу, как и Миликки, и если я нашёл свою богиню, честно заглянув в собственное сердце, то я нашёл своего самого дорогого друга и союзника.

Они со мной, все трое, и Гвенвивар, дорогая Гвенвивар, конечно же тоже. Я живу в стране суровой красоты и суровой реальности, в месте, где нужно всегда быть настороже, бдительным и на высоте.

Я называю это раем.

Традиция.

Само звучание этого слова вызывает чувство серьезности и торжественности. Традиция. Сууз'чок на языке дроу, и там тоже, как и на всех языках, которые я слышал, слово слетает с языка с огромной тяжестью и силой.

Традиция. Это корень того, кто мы есть, связь с нашим наследием, напоминание о том, что мы как народ, если не каждый в отдельности, пройдем через века. Для многих людей и многих обществ традиция - это источник структуры и закона, неизменный факт идентичности, который отрицает противоречивые утверждения вне закона или проступки негодяев. Это эхо, звучащее глубоко в наших сердцах, умах и душах, которое напоминает нам о том, кто мы есть, и подкрепляя то, кем мы были. Для многих это даже больше, чем закон; это религия, направляющая вера, которая направляет мораль и общество. Для многих традиция - это сам бог, древние ритуалы и священные тексты, начертанные на нечитаемых пергаментах, пожелтевших от старости или высеченные в вечных камнях.

Для многих традиция - это всё.

Лично я считаю ее обоюдоострым мечом, который может рассечь еще глубже на пути ошибки.

Я видел, как работают традиции в Мензоберранзане, ритуальное жертвоприношение третьего ребенка мужского пола (что почти стало моей собственной судьбой), как работают три школы дроу. Традиция оправдала ухаживания моей сестры за мной на выпускном в Мили-Магтире и отказала мне в каких-либо претензиях к этой жалкой церемонии. Традиция удерживает власть над верховными матерями, ограничивая восхождение любых мужчин. Даже жестокие войны Мензоберранзана, дом против дома, уходят корнями в традиции, оправдываются тем, что так было всегда.

Подобные неудачи свойственны не только дроу. Часто я сижу на северной стороне Пирамиды Кельвина, глядя на пустую тундру и мерцающие огни костров в огромных лагерях варваров. Там тоже есть народ, полностью поглощенный традициями, народ, цепляющийся за древние кодексы и пути, которые когда-то позволили им выжить как обществу в негостеприимной земле, но которые теперь мешают им не меньше, а то и больше, чем помогают. Варвары Долины Ледяного Ветра следуют за стадом карибу от одного конца долины до другого. В давние времена это был единственный способ выжить здесь, но насколько легче было бы их существование сейчас, если бы они торговали