Читать книгу "Дао Дзирта - Роберт Энтони Сальваторе"

соответствии со своими внутренними законами морали. Проповедник может хитрить и принуждать других выполнять предписанные обязательства, но ни одно разумное существо не станет искренне следовать навязанным приказам придуманного бога, если эти приказы идут вразрез с его собственными принципами. Ни сам я, Дзирт До'Урден, ни мой отец, Закнафейн, никогда не были послушными исполнителями воли Паучьей Королевы. Да и Вульфгар из Долины Ледяного Ветра, друг, который появился у меня в более поздние годы, может сколько угодно выкрикивать имя своего бога войны, но это сверхсущество по имени Темпус не вызывает у него особого благоговения, кроме тех случаев, когда ему приходится браться за свой тяжелый боевой молот.

Боги Королевств многочисленны и многолики, а может быть, это просто разные имена и образы, обозначающие одно и то же существо.

Я не знаю, да и не хочу знать какое.

Теперь я понимаю, что мой долгий путь-это поиски истины, истины в моем собственном сердце, в мире, окружающем меня, и, главное, в определении цели моего существования. Что же есть добро, а что – зло?

В моих скитаниях я твердо придерживался своих внутренних моральных законов, хотя и не знаю, родился ли я с ними, или их внушил мне Закнафейн, или, может быть, я сам создал их, подчиняясь своим ощущениям. Эти законы заставили меня покинуть Мензоберранзан, потому что, хоть я и не знал, какой должна быть истина, я не сомневался в том, что ее невозможно найти во владениях Ллос.

После многих лет, проведенных в Подземье, за пределами Мензоберранзана, и после моих первых ужасных переживаний на поверхности я начал сомневаться в существовании всеобщей истины, начал думать, что вряд ли и вообще в жизни есть какой-то смысл. В мире дроу единственной целью и смыслом жизни является честолюбие, стремление достичь материальной выгоды, которое неразрывно связано с повышением по рангу. Но это казалось мне маловажным, жалким поводом для существования.

Благодарю тебя, Монтолио Де Бруши, за то, что ты подтвердил мои подозрения. Я понял, что честолюбие тех, кто преследует эгоистические цели, не более чем напрасные хлопоты, ограниченная выгода, за которой следует безусловное и полное поражение. Ибо, без сомнения, во вселенной существует гармония, некий согласованный хор общего благоденствия. Чтобы присоединиться к. его песнопению, каждый должен ощутить гармонию внутри себя, должен найти те звуки, которые прозвучат чисто.

Петь еще одна вещь, которую необходимо отметить: злые существа не способны петь.

Как сильно отличалась тропа, по которой я уходил из рощи Монтолио, от той дороги, что привела меня туда! Я снова был один, кроме, конечно, тех моментов, когда на мой призыв являлась Гвенвивар. Однако мое одиночество было только физическим. В душе я хранил имя, ставшее воплощением тех принципов, которыми я так дорожил. Монши называл Миликки богиней, а для меня она стала образом жизни.

Она всегда шла рядом, со мной, когда я шагал по дорогам поверхности. Она обеспечила мне безопасность и помогла прогнать отчаяние, когда дворфы из Цитадели Адбар, крепости к юго-востоку от рощи Монши, травили меня и охотились за мной. Миликки и моя вера в собственное достоинство придавали мне смелости появляться в разные городах по всему северному краю. Меня везде встречали одинаково: люди испытывали потрясение и страх, который быстро превращался в гнев. Самые достойные из тех, кто мне встречался, просто велели мне убираться восвояси; другие прогоняли меня, обнажив оружие. Два раза мне пришлось сражаться, хотя я сумел исчезнуть, не причинив никому существенного вреда.

Но мелкие шрамы и царапины оказались невысокой ценой. Монши просил меня не жить так, как жил он, и советы старого следопыта, как всегда, оказались верны.

Из моих скитаний по северу я кое-что вынес – это была надежда, которую я ни за что не сохранил бы, если бы стал затворником в хвойной роще. Когда на горизонте показывался новый незнакомый город, трепет предчувствия заставлял меня ускорить шаг. Я надеялся в один прекрасный день обрести понимание и найти свой дом.

Это случится внезапно, воображал я. Я подойду к воротам, произнесу обычное приветствие, а затем представлюсь как темный эльф. В моих фантазиях учитывалась та реальность, что при моем приближении ворота не раскроются настежь. Скорее всего меня под стражей введут в город, и начнется период испытаний, подобный тому, который я пережил в Блингденстоуне, городе глубинных гномов. Много месяцев меня будут подозревать, но в конце концов мои принципы станут ясны и приняты такими, каковы они есть на самом деле; личные качества окажутся важнее цвета кожи и дурной славы моей расы.

В течение многих лет я бесконечное количество раз тешился этой фантазией.

Каждое слово при каждой встрече в моем воображаемом городе превращалось в мольбу против бесконечных отторжений. Этого было бы недостаточно, чтобы справиться с охватывающим меня порой отчаянием, но со мной всегда была Гвенвивар, а теперь рядом оказалась и Миликки.

Долина Ледяного Ветра

Хрустальный осколок

Если бы я мог выбрать, какой будет моя жизнь, это была бы та жизнь, которая есть у меня сейчас, в это время. Я нахожусь в мире, и все же мир вокруг меня бурлит, в нем постоянно присутствует угроза набегов варваров и войн с гоблинами, тундровыми йети и гигантскими полярными червями. Реальность существования в Долине Ледяного Ветра действительно сурова, среда непрощающая, где одна ошибка может стоить вам жизни.

В этом и заключается радость этого места, это самый край катастрофы, и не из-за предательства, какое я познал в своем родном Мензоберранзане. Я могу принять риски Долины Ледяного Ветра; я могу наслаждаться ими и использовать их для поддержания отточенных инстинктов воина. Я могу использовать их, чтобы каждый день напоминать себе о славе и радости жизни. Здесь, в этом месте, где безопасность нельзя принимать как должное, где поворот ветра может навалить снег на голову, где один неверный шаг на лодке может опрокинуть вас в воду, которая за считанные секунды лишит вас дыхания и сделает мышцы бесполезными, или простая оплошность в тундре может привести вас в брюхо свирепого йети.

Когда ты живешь со смертью так близко, ты начинаешь ценить жизнь еще больше.

А когда делишь эту жизнь с такими друзьями, как те, которых я узнал за последние годы, то понимаешь, что такое рай. Никогда не мог я представить, что за годы жизни в Мензоберранзане, или в дебрях Подземья,