Читать книгу "Съедобная история человечества. Еда как она есть – от жертвоприношения до консервной банки - Том Стендейдж"

Судя по всему, принятие сельского хозяйства произошло после того, как люди постепенно стали сдвигаться по оси «охота-собирательство – зависимость от фермерской пищи». Теорий, объясняющих этот сдвиг, предостаточно, но, вероятно, для этого была не одна причина. Была задействована комбинация факторов, каждый из которых играл большую или меньшую роль на той или иной территории.

Одной из наиболее важных причин этого явления было, по-видимому, изменение климата. Исследования климата древних времен, основанные на анализе глубокого льда, глубоководного бурения и спорово-пыльцевых исследований, показали, что климат в период с 18-тысячного года до 9500 г. до н. э. был холодным, сухим и очень изменчивым. Поэтому любая попытка выращивать или одомашнивать растения не удалась бы. Правда, есть доказательства, по крайней мере, одной такой попытки в Абу-Хурейре на севере Сирии. Около 10 700 г. до н. э. жители этого места, вероятно, начали сеять рожь. Но их попытка пала жертвой внезапного наступления холодной фазы, известной как поздний дриас, который начался около 10 700 г. до н. э. и продолжался около 1200 лет. Затем, около 9500 г. до н. э., климат внезапно стал теплее, влажнее и стабильнее. Это обеспечило необходимое, но недостаточное условие для возникновения сельского хозяйства. В конце концов, если бы стабильный климат был единственным фактором, стимулировавшим развитие сельского хозяйства, то этот процесс начался бы одновременно во всем мире. Но этого не случилось, и на то, видимо, были другие причины.

Одним из таких причин стал более оседлый образ жизни. Есть примеры, когда в некоторых частях мира охотники-собиратели стали проводить большую часть года на одном месте или даже основывать постоянные поселения. Известно много примеров, когда оседлые деревенские общины складывались еще до перехода на земледелие. На Ближнем Востоке это натуфийцы, относившиеся к натуфийской культуре, которая процветала за тысячелетие до позднего дриаса. Такие же общины были на северном побережье Перу и в Северной Америке на тихоокеанском северо-западе. В каждом случае эти поселения стали возможны благодаря достаточному количеству местной «дикой» пищи, в частности рыбы или моллюсков. Обычно охотники-собиратели перемещали свои лагеря, чтобы предотвратить истощение определенных областей или воспользоваться сезонной доступностью различных продуктов питания. Но если вы поселились рядом с рекой, то у вас нет необходимости передвигаться, еда сама приходит к вам. Использование в конце каменного века усовершенствованных орудий для добычи пищи (стрел, сетей и рыболовных крючков), возможно, также способствовало оседлому образу жизни. В какой-то момент группа охотников-собирателей научилась добывать больше еды (например, рыбы, мелких грызунов или моллюсков) вокруг себя, и у них не стало необходимости так много двигаться.

В то же время седентизм (оседлый образ жизни) не всегда ведет к развитию сельского хозяйства, хотя переход к нему делает более вероятным. Чтобы не было перебоев с продовольствием, оседлые охотники-собиратели, занимавшиеся сбором диких зерен, должны были выполнять какие-то виды сельскохозяйственных работ, например посев зерновых. Кроме того, это была форма страхования от колебаний в добыче других продуктов. Заметим, что с тех пор как зерна стали обрабатывать с помощью шлифовальных камней, которые было трудно переносить из одного лагеря в другой, зерновые стали более привлекательным продуктом питания. То, что зерна богаты энергией, могут быть высушены и долго храниться, также было их преимуществом. Это были не самые лучшие продукты питания, но на них можно было положиться в крайнем случае.

Нетрудно представить, как малоподвижные охотники-собиратели могли начать отдавать предпочтение зерновым как части своего рациона. То, что изначально считалось довольно плохой пищей, постепенно становилось все более важным по той простой причине, что протофермеры могли обеспечить его доступность (путем посадки и последующего хранения) способами, которыми они не могли пользоваться для получения других продуктов. Исходя из результатов исследований археологических находок на Ближнем Востоке, можно предположить, что протофермеры изначально выращивали дикие злаки, бывшие под рукой, например пшеницу-однозернянку. Но со временем они стали более полагаться на зерновые и перешли на более эффективные культуры, такие как пшеница-двузернянка, или полба, которые дают больше пищи при тех же трудозатратах.

Считается, что рост населения в результате седентизма также способствовал переходу к сельскому хозяйству. Когда кочевые охотники-собиратели перемещали свой лагерь, они должны были нести все с собой, в том числе младенцев. Поэтому женщина не могла иметь следующего ребенка, пока предыдущий не достигнет трех-четырех лет и не сможет без посторонней помощи передвигаться на большие расстояния. Женщины в оседлых общинах не сталкивались с этой проблемой и, следовательно, могли иметь больше детей. Вследствие этого повышались требования к местным запасам продовольствия и, возможно, поощрялись дополнительные посевы, что, в конце концов, вело к эволюции сельского хозяйства. Однако такая аргументация весьма уязвима, поскольку в некоторых частях света плотность населения значительно возросла только после принятия земледелия, но не до него.

Есть и много других теорий. Например, считается, что в некоторых регионах охотники-собиратели перешли к сельскому хозяйству, возможно, потому, что размер добычи значительно уменьшился. Переход к сельскому хозяйству мог быть вызван также социальной конкуренцией, поскольку соперничающие группы соревновались в проведении самых щедрых праздников. Это может объяснить, почему в некоторых частях света деликатесные продукты стали культивировать раньше, чем культуры первой необходимости. Или, возможно, вдохновение было религиозным, и люди сеяли семена как обряд в честь плодородия или чтобы успокоить богов после сбора зерен в дикой природе. Было даже высказано предположение, что случайное брожение зерна и полученное в результате этого пиво способствовало принятию сельского хозяйства как гаранта регулярных поставок продовольствия.

Важно то, что никто никогда не принимал осознанного решения о переходе к совершенно новому образу жизни. Всегда люди делали то, что имело смысл в то время: зачем кочевать, когда можно поселиться рядом с водоемом, в котором хороший запас рыбы? Если на источники дикой пищи нельзя положиться, почему бы не посеять некоторое количество зерен для увеличения предложения? Число протофермеров медленно росло, и зависимость от выращенных продуктов приняла форму постепенного сдвига в сторону сельского хозяйства, а не стремительного изменения образа жизни. В какой-то момент незаметная линия была пересечена, и люди попали в полную зависимость от сельского хозяйства. Произошло это, когда ресурсы «дикой» пищи в окрестностях были полностью исчерпаны, а для поддержания населения потребовались новые резервы. С тех пор производство дополнительного объема продовольствия с помощью сельского хозяйства стало не дополнительной опцией, а обязательной. Возврат к образу жизни кочевого охотника-собирателя стал невозможен, по крайней мере, без значительных человеческих жертв.

Миграция фермеров или распространение фермерства?

Фермерство задает вторую загадку. Поскольку сельское хозяйство укоренилось в разных частях света, возникает вопрос: почему оно распространилось почти везде? Одна из возможностей заключается в том, что фермеры двинулись во все стороны, вытесняя или истребляя охотников-собирателей. Возможно, последние решили следовать примеру фермеров и сами становились ими, используя их методы одомашнивания животных и растительных культур. Эти два варианта известны как «демическая диффузия» и «культурная диффузия» соответственно. Так это фермеры «пошли по свету» или сама идея сельского хозяйства завоевала мир?