Читать книгу "Украденное лицо - Тара Изабелла Бертон"

– Но ты же не сохнешь? – Луиза не может остановиться. – Так ведь?

Он закатывает глаза.

– Все всегда в нее упирается, верно? – спрашивает он.

Но и «нет» тоже не говорит.

Лавиния жарит суфле из алтея над костром в Луизиане.

Корделия сидит за обеденным столом и делает пометки на полях книги Юлианы Норвичской.

Луиза платит Афине Мейденхед еще двести долларов.

Они никогда напрямую не обсуждают, зачем Луиза это делает. Просто однажды Афина посылает ей сообщение, в котором пишет:

Привет, дорогуша!

У тебя нет завязок, я сейчас совсем на мели, ха-ха, а парень, который обычно платит мне за квартиру, оказался придурком.

Может, ты спросишь у Лавинии, знает ли она способ, как девчонка может по-быстрому заработать долларов этак 500?

Она всегда такая щедрая. (Ха-ха.)

Луиза платит.

Афина благодарит ее, а потом, как бы между прочим, сообщает, что ей хочется еще и новое платье прикупить.

Оказывается, когда они всей компанией ходили в оперу, она в антракте познакомилась с одним парнем, который пригласил ее на свидание. Для него она хочет очень классно приодеться.

Афина скидывает ей ссылку на интернет-магазин, а Луиза покупает ей еще и платье.

Родители Лавинии начинают давить на нее, чтобы она вернулась домой на Рождество.

Мы понимаем, что Корделия по какому-то капризу решила не возвращаться домой, пишут они. Нам остается лишь удивляться, не обусловлено ли это отчасти твоим примером? Мы уверены, что теперь, когда Корделия взрослеет, тебе как никогда важно служить ей образцовым примером, а твой теперешний стиль жизни – мы с отцом в этом согласны – едва ли достоин того, чтобы она ему подражала.

Мы считаем, что с твоей стороны будет благоразумно вернуться домой в оставшиеся каникулы. Тогда мы сможем поговорить о твоем скором возвращении в Йель.

Лавиния отвечает очень серьезным письмом, где объясняет, что ее роман почти завершен и что эта поездка, в которой она участвует – совершенно трезвой, добавляет она! – чрезвычайно важна для ее физического, а также эмоционального состояния.

Как бы там ни было, пишет в ответ мать Лавинии, мы не можем поддержать тебя в этом начинании. Возможно, мы на данном этапе не в состоянии повлиять на твое поведение, однако мы, по крайней мере, можем сыграть определенную роль в создании примера для твоей сестры.

Учитывая это, мы приостановим действие твоих карточек до твоего возвращения. Для принятия решения у тебя есть время до 19 декабря.

Если захочешь вернуться в Париж, мы с превеликой радостью купим тебе авиабилет в один конец.

Однако мы с отцом едины во мнении: мы больше не можем оплачивать все твои перемены стиля жизни.

Пожалуйста, сообщи нам твои паспортные данные и подробности твоего предполагаемого вылета.

Надеюсь, ты понимаешь, что это самое лучшее, что ты на данном этапе могла бы сделать для сестры, добавляет мать Лавинии.

Лавиния им не отвечает.

У Луизы снова начинают кончаться деньги.

Она планировала, что будет складывать каждый полученный ею от Лавинии цент. Но Луиза очень долго не работает, к тому же начинают накапливаться платежи Афине, а еще она водит Рекса ужинать, потому что от этого чувствует, что может сделать его немного счастливым, плюс выходы, когда они платят поровну, потому что Луиза не желает признавать, что не может позволить себе того же, что и Рекс, поскольку Луиза никогда не может сказать ему «нет».

Лавиния не отвечает на звонки Корделии.

Прости, дорогая! пишет она. Связь здесь просто ужасная! Прошлой ночью мы купались голышом под звездным небом и чуть насмерть не замерзли, и это было ПРЕКРАСНО.

Каждый день Луиза думает: вот сегодня.

Сегодня станет днем, когда все кончится.

Она сбежит, она возьмет паспорт Лавинии или фальшивые документы, принадлежащие рыжеволосой девушке из Айовы по имени Элизабет Гласс, она заберет все деньги, какие только остались, выйдет за дверь и растворится в городе. Но тут Гевин Маллени говорит ей, что хочет, чтобы она написала еще один рассказ для печатной версии «Скрипача», и прозрачно намекает, что они подумывают в этом году номинировать ее в Пятерку до тридцати, если ее работа сможет произвести должное впечатление на остальных членов редколлегии. И тут Рекс посылает ей фото Центрального парка в снегу, и хотя они в последнее время сильно ругаются, Луиза думает: еще один день, мне всего-то нужен всего один день, но наступает следующий день, и он ей тоже нужен.

Если честно, Луизе больше некуда податься.

Двадцатого декабря у Луизы тридцатый день рождения.

Рекс знает об этом, потому что видит праздничную дату в «Фейсбуке» (она говорит ему, что ей двадцать шесть).

Прости, в последнее время всё очень напряженно, пишет он. Давай устроим что-нибудь особенное, ладно?

Луиза говорит Корделии, что у нее свидание с парнем, с которым она познакомилась в Интернете.

– Он, наверное, серийный убийца, – заявляет Корделия, не отрывая глаз от книги.

* * *

Луиза наряжается в единственное платье, о котором Корделия точно не сказала бы, что оно принадлежит Лавинии. Сейчас оно Луизе великовато, к тому же оно сшито из дешевого полиэстера, и купила она его два года назад за двадцать долларов на распродаже. Тогда это был самый красивый предмет ее гардероба.

В сообщении Рекс пишет ей адрес и время.

Это сюрприз, добавляет он со смешной рожицей, так что теперь она знает, что он на нее не сердится.

Это закрытый коктейль-бар в Уильямсберге, где стояло всего три табурета, один из которых предназначается бармену.

Ради нее он приоделся – на нем более темный, чем обычно, блейзер, и менее мятый. Он вскакивает, когда она входит (хотя на ней такое старомодное платье, такое страшное, и оно ей велико), и когда он окидывает ее взглядом, Луиза гадает: это оттого, что он считает ее красавицей, или же потому, что он наконец-то понял, как она выглядит на самом деле, когда не разыгрывает из себя Лавинию.

– Прекрасно выглядишь, – говорит он, и это ничего не проясняет.

Вечером Луиза целый час провела перед зеркалом.

Я выгляжу на тридцать лет, думает она и поражается, что он этого не знает.

Они не говорят о Лавинии. Они не говорят о Корделии. А говорят они о погоде, о семинарах Рекса, о каких-то квалификационных экзаменах, которые ему вскоре предстоит сдавать, о том, что он думает о своих преподавателях, и о потрясающей программе по живой латыни, в которой он хочет следующим летом поучаствовать в Риме. Они говорят о Хэле и его свиданиях с Индией, о том, что он решил, что он уже решил, что именно на ней собирается жениться, не спрося ее мнения. Они говорят о публикациях Луизы в «Скрипаче», о том, что Гевин считает, что у нее есть реальные шансы попасть в Пятерку до тридцати, что кажется Рексу очень впечатляющим.