Читать книгу "Второй шанс адмирала - Валерий Большаков"

ДОТ находился у дороги к Нижнему Чоргуню, его прикрывали два пулеметных дота и один артиллерийский, с 102-миллиметровой пушкой[37].

В тылу дорогу Шули – Севастополь держали под обстрелом доты 69-й, 70-й и 71-й, все с 102-миллиметровыми пушками. ДОТ № 73, стоявший в изгибе шоссе, ниже деревни Камары, был вооружен 130-миллиметровым орудием[38].

– Сюда выдвигается 72-я дивизия немцев, – рассказывал полковник Ласкин, комендант 2-го сектора обороны. – Противник обнаружен к югу от Алсу, рядом с Чатал-Кая. Его задача – соединиться с 50-й дивизией вермахта. Последняя находится юго-западнее деревни Шули. Стыка между дивизиями нет, и у 72-й дивизии задача такая – пробить коридор в направлении Уненбаш-Упа. На сегодняшний день противник остановился перед укреплениями нашего пункта. Долина Черной речки до каньона простреливается артиллерией 134-го гаубичного полка и 51-го армейского, а также огнем дотов. Алсу занята батальоном 4-го ПМП. Разведка донесла, что немцы планируют атаковать Камары, и далее на гору Гасфорта, по-ихнему если – Каппеленберг.

– Понятно. Чего надумали?

– В Камары уже переброшена 7-я бригада морпехов, 124-й и 161-й полки тоже там. Мы их усилили артиллерией, даже три «катюши» прикатили. Оба полка начнут контратаку с левого фланга, а на правом будет действовать 514-й полк полковника Устинова – его поддержит артиллерия сектора. Кстати, здесь комиссар полка Караев. Осман Асанович!

Приблизился кряжистый человек восточного типа. Заулыбался, ужимая раскосые глаза в щелочки.

– Здравия желаю, товарищ командующий!

– Вольно, – улыбнулся Октябрьский. – Вы вот что… Передайте своему командиру – пусть вызывает нашу авиацию. Как только попрут немцы, пусть сразу связывается со штабом, эскадрилью вышлем.

– Эскадрилья – это хорошо! – снова залучился Караев. – Вызовем, раз можно!

Комиссар быстро ушел, зато прибежал молодой лейтенант и вытянулся перед Октябрьским.

– Командир 72-го ДОТа, лейтенант Клепиков!

– Здравствуйте, товарищ Клепиков. Чем порадуете?

– Немцы перебросили в район Байдар 1-й румынский горный батальон! Полковника… э-э… Маринеску! Румыны выйдут как раз между 50-й и 72-й дивизиями немцев.

– Тоже повод для радости, – улыбнулся Филипп. – Больше удобрения выйдет крымской земле.

– Да, товарищ командующий!

– Этот батальон – все, что осталось от 1-й горнострелковой бригады. Надо бы и этот остаток помножить на ноль!

– Помножим, товарищ командующий!

– Скоро должен подойти линкор, он вам поможет. Просьба: свяжитесь с «Парижской коммуной» и корректируйте огонь.

– Есть!

* * *

…Крымская земля всегда влекла к себе людей – мореходов, виноградарей, рыбаков. Захватчиков, купцов, пиратов.

Сколько племен, сколько полудиких орд прошли по степям и горам Тавриды – не счесть. Кимры, скифы, сарматы, готы, эллины, римляне, хазары, монголы – все тут отметились.

Строили крепости или брали их штурмом.

И английские сапоги топтали берега Крыма, и французские. Теперь немцы сюда полезли.

Октябрьский усмехнулся. Как полезли, так и вылезут.

Нечего им тут делать.

2. Севастопольский оборонительный район. 18 ноября 1941 года

Боцман отдыхал полтора дня. Вся его группа занималась тем же – ела, а в перерывах между приемами пищи спала. Или валялась и зевала.

На вторые сутки все отъелись и отоспались, Рудак с Тосей даже от обеда отказались, занятые «рубкой» в карты, а следующим утром Гиреев решительно пошагал к командиру, требуя нового задания.

– Группа застоялась, товарищ капитан!

Ивернев хмыкнул:

– Все в бой рвешься?

– Да не то что рвусь… Просто война идет, а мы в картишки перекидываемся!

– Успокойся, есть для тебя одна задачка. И решить ее надо поскорее.

– Так мы завсегда, товарищ капитан!

– Тогда слушай. Про «Дору» слыхал? Про эту дуру немецкую?

– Это которая под Бахчисараем стреляла?[39] Слыхал, а как же.

«Дора» считалась самой убойной сверхпушкой и числилась среди любимых «игрушек» Гитлера. Это было колоссальное 807-миллиметровое орудие, способное метать почти за сорок километров исполинские снаряды весом в семь тонн. Такие даже «чемоданами» не обзовешь, как моряки именуют боеприпасы большого калибра, это уже, пожалуй, «шкафы».

Такой «шкафчик» – в два человеческих роста! – пробивал стальную броню толщиной в метр или семиметровый слой железобетона.

Сама суперпушка весила чуть ли не полторы тысячи тонн и иначе как на железнодорожных платформах не перевозилась, а расчет, который ее обслуживал, состоял из двухсот пятидесяти солдат и офицеров. Впрочем, всего обслуги у «Доры» числилось более четырех тысяч – вся эта толпа вооруженного народу нужна была для того, чтобы за двое суток собрать «вундервафлю».

Для всей этой оравы таскали собственный полевой хлебозавод и даже походный публичный дом с персоналом в сорок работниц.

Пять поездов из более чем сотни вагонов перевозили части самой «Доры», обслуживающий персонал, монтажный кран и так далее, так что в месте разворачивания орудия немцы строили целую сортировочную станцию. Поезд в двадцать вагонов перевозил один лишь тридцатидвухметровый ствол «дуры» весом в четыреста тонн.

Конечно, такая махина не могла поместиться ни на каком, даже самом тяжелом вагоне – для «Доры» укладывали железнодорожное полотно с четырьмя путями, круто изогнутое по дуге, а сама пушка размещалась на огромной платформе, опиравшейся на восемьдесят колес.

Каждые полчаса гремел выстрел, от которого содрогалась земля – даже за три километра от суперпушки посуда подпрыгивала на полках и столах.

Вот только толку от стрельбы было мало. Взрывы, конечно, получались эффектными, столбы дыма и пыли вздымались на сто шестьдесят метров, но вот меткостью «Дора» не отличалась.

В основном она била по площадям – гигантские снаряды пробивали в земле круглую «шахту» порядка метра в диаметре, заглубляясь на двенадцать метров, где и взрывались, образуя каплевидные глубинные воронки метра по три в поперечнике.

Целились немецкие пушкари по «Форту Сталин», по «Форту Молотов», по «Форту Сибирь», но даже не задели севастопольские укрепления. После того как был выпущен третий по счету снаряд, Октябрьский поднял флотские бомбардировщики и послал их в район Дуванкоя.