Читать книгу "Не обещай ничего - Линвуд Баркли"

– Я изо всех сил стараюсь вести себя прилично, – не унимался Маршалл. – Вам только нужно помолчать и выслушать меня. Да, я наслышан о вашей жене, а вы, готов поспорить, знаете больше, чем готовы признать. Так? Согласитесь, вы утаили от копов массу интересного о вашей маленькой чудесной семейке. А я, если захочу, готов поведать кое-что окружающим.

На другом конце провода воцарилось молчание. Маршалл догадался, что Гейнор напряженно думает. Наконец прозвучал его голос:

– Что вам надо?

– Пятьдесят кусков.

– Что?

– Вы меня слышали. Пятьдесят тысяч долларов. Получаю деньги и никогда не заикаюсь о том, что мне известно.

– У меня нет такой суммы.

– Не вешайте мне лапшу на уши! Это у вас-то нет? У человека с таким богатым домом и шикарной машиной? – В действительности Маршалл понятия не имел, на какой машине ездит Билл Гейнор, но не сомневался, что машина у него дорогая. Уж точно лучше, чем его собственный занюханный драндулет.

– Уверяю вас, у меня нет свободных пятидесяти тысяч, – настаивал Гейнор. – Вы считаете, что я храню такую кучу денег под матрасом?

– Что, если я дам вам время до завтрашнего полудня? Устроит?

– Да кто вы такой, черт возьми?

– Вы мне уже задавали этот вопрос.

– Это имеет какое-то отношение к Сарите? Она вас подучила? Вы с ней заодно?

Маршаллу не понравилось, что его собеседник так быстро сделал вывод. Но это было вполне естественно. Сколько человек, помимо Сариты, могли знать, что на самом деле творилось в доме Гейноров?

Он приказал себе не нервничать. Нужно справиться – выжать из этого типа сумму, которой хватит, чтобы Сарита могла где-нибудь в другом месте начать жизнь сначала. Пятидесяти кусков хватит им обоим. Они слиняют вдвоем, бросят свою долбаную работу, и ищи их свищи. Обоснуются где-нибудь. С такими деньгами можно несколько месяцев балдеть, не объявляясь на общественном радаре.

– Не знаю никакой Сариты и не хочу знать. Гоните деньги, или вам крышка. Иначе дождетесь, что не поленюсь сделать анонимный звонок копам. За мной не заржавеет.

– Ладно, ладно, дайте подумать, – попросил Гейнор. – Попробую собрать бо́льшую часть необходимой суммы. Придется обналичить вложения, когда откроется банк.

– Да уж, постарайтесь. Когда открывается банк? В десять? Значит, к одиннадцати деньги будут у вас на руках?

– Я вам перезвоню.

Маршалл хотел было сказать: «Хорошо, записывайте номер», – но тут же сообразил, что его номер уже у собеседника в телефоне.

– Ладно. Но если не дождусь звонка до половины одиннадцатого, набираю копам.

– Я понял. До связи.

В трубке смолкло, и Маршалл улыбнулся. Должно выгореть.

Сарита, когда узнает, что он сделал, сначала расстроится. Но, поняв, что денег хватит на жизнь им обоим, простит.

– Любовь превыше всего.

Глава 38

Дэвид

Я решил, что моей первой целью станет «Дэвидсон-плейс».

Дом престарелых и инвалидов располагался к западу от Промис-Фоллс. Невысокое здание стояло в забытом богом месте между городскими окраинами и промышленной зоной. Помню, в бытность репортером я писал о том, как жители объединяются на борьбу с тем, что, как они считают, портит качество жизни в их районе: домами для умственно отсталых детей, домами реабилитации бывших заключенных, торговыми центрами и непомерно большими для их округи зданиями.

Но убейте меня, не могу понять тех, кто протестует против домов престарелых и инвалидов. Чего они боятся? Что по ночам им не будет давать спать звук шаркающих шагов?

Я оставил машину на стоянке для гостей и пошел искать администратора. Поиски привели меня в вестибюль, где в инвалидных креслах крепко спали несколько престарелых душ. Женщина за конторкой осведомилась, чем может мне помочь. И я ответил, что ищу Сариту.

– Сариту Гомес? – уточнила она.

Я не знал фамилии той, кого искал, но сказал:

– Да.

– Я ее сегодня не видела, но могу выяснить, здесь она или нет. Позвольте поинтересоваться, в чем дело?

В этот момент я понял, что полиция сюда еще не наведывалась. Если бы Барри Дакуэрт разыскивал Сариту, об этом бы гудело все здание. Неужели я его обскакал? Старик, сосед Гейноров, говорил, что не сумел вспомнить название дома престарелых, когда его об этом спрашивали полицейские.

– По личному вопросу, – ответил я и, стремясь увязать свой визит с профессиональной деятельностью Сариты, добавил: – Речь идет об уходе за человеком.

Женщина поняла меня правильно: мой интерес к Сарите ее не касается. Она подняла трубку телефона, набрала местный номер и спросила:

– Гейл, там поблизости нет Сариты? Так, так, ладно, все поняла. – Она положила трубку и посмотрела на меня. – Сарита не вышла в свою смену вчера, и сегодня ее тоже нет. Ничем не могу помочь.

– Сообщила, что заболела?

Администратор пожала плечами:

– Возможно. Детали мне неизвестны.

– Могу я поговорить со старшей смены? – Я наклонился над конторкой и заговорил голосом чуть громче шепота: – Это очень важно. Не сомневаюсь, «Дэвидсон-плейс» предпочтет решить все без шума.

Она могла понять мои слова, как ей угодно. Возможно, в их доме мой любимый родственник. Возможно, я пришел с жалобой на уход за моей престарелой бабушкой. Возможно, хочу заявить о краже.

– Как ваша фамилия? – Я ответил. – Одну минуту. – Она снова взялась за телефонную трубку. Я отвернулся и слушал вполуха. – Миссис Дилани сейчас спустится. Присядьте пока вон там, мистер Харвуд.

Я опустился на ближайший виниловый стул. Напротив сидел старик под девяносто или даже за девяносто в рубашке и брюках, которые приобрел в то время, когда был фунтов на сорок тяжелее. Шея торчала из воротника, словно древко флага на поле для гольфа. Он держал открытый на середине детективный роман Эда Макбейна в бумажной обложке, но за те пять минут, что я ждал миссис Дилани, ни разу не перевернул страницу и не перевел по строкам взгляд.

– Мистер Харвуд?

Я поднял голову:

– Да. Вы миссис Дилани?

Женщина кивнула.

– Вы спрашивали о Сарите Гомес?

– Я рассчитывал поговорить с ней самой, – сказал я, вставая.

– Я бы и сама хотела с ней поговорить, – ответила миссис Дилани. – Сариты на работе нет. И все попытки с ней связаться ни к чему не привели.

– Вот как? Она не вышла на работу?

– Могу я спросить, в чем дело? В нашем доме ваш родственник?

– Нет. Речь идет о ее службе вне стен этого заведения.