Читать книгу "Думай, что говоришь - Елена Первушина"

Простите мне, я так люблюТатьяну милую мою.

В этом сила образов Пушкина: он прежде всего передает свое отношения к героине и заражает им читателя. И если вы испытываете сильные чувства к человеку, о котором пишете, не скрывайте их. Любите вы или ненавидите того, о ком речь – именно это будет важно для читателя. Ведь мы пишем и читаем тексты не только для обмена фактами, но и для сравнения нашего отношения к ним.

Глава 8

Сравнения, метафоры и другие фигуры высшего пилотажа

«Князь Болконский, как дуб, весь расцвел и зазеленел». Сравнения и метафоры – одно из самых «сильнодействующих средств», которые имеются в распоряжении писателя. И именно поэтому обращаться с ними нужно особенно осторожно.

Вы поняли о чем идет речь?

Давайте еще немного поговорим о человеческой внешности. Вспомним стихотворение Заболоцкого, которое так и называется – «О красоте человеческих лиц». Вот как оно звучит:

Есть лица, подобные пышным порталам,Где всюду великое чудится в малом.Есть лица – подобия жалких лачуг,Где варится печень и мокнет сычуг.

Иные холодные, мертвые лицаЗакрыты решетками, словно темница.Другие – как башни, в которых давноНикто не живет и не смотрит в окно.

Но малую хижину знал я когда-то,Была неказиста она, небогата,Зато из окошка ее на меняСтруилось дыханье весеннего дня.

Поистине мир и велик и чудесен!Есть лица – подобья ликующих песен.Из этих, как солнце, сияющих нотСоставлена песня небесных высот.

Все это стихотворение построено на сравнении – «лица людей похожи на дома». В трех его четверостишиях выделенные мною слова подчеркивают, что речь идет именно об аналогиях: «что-то подобно чему то», «что-то выглядит как что-то», «… словно что-то». И только в третьем четверостишии сравнение отсутствует. В нем речь сразу идет о доме, вернее «малой хижине». Но мы, уже зная, о чем говорилось в предыдущих четверостишиях, без труда догадываемся: перед нами снова «скрытое сравнение», при помощи которого поэт вспоминает некрасивого, но дорогого ему человека и этими словами передает нам свое восхищение им и любовь к нему.

А о чем последние строки? Их тоже можно попытаться расшифровать, понять, что значат «сияющие ноты» и «небесные высоты». Но, скорее всего, вам не придет в голову это делать. Вы просто будете захвачены образом прекрасных человеческих лиц, превращающихся музыку, в ликующий гимн, а потом – в потоки света. Каждый раз, когда я перечитываю это стихотворение, мне вспоминается… начало философской сказки «Сильмариллион» Джона Рональда Руэла Толкиена. Там тоже речь идет о хоре ангелов (во вселенной Толкиена они называются айнурами), поющем славу Творцу (Илуватору), но хоре необычном. Вот что пишет Толкиен:

«И вот голоса Айнур, подобно арфам и лютням, флейтам и трубам, скрипкам и органам, подобные бесчисленным хорам, начали развивать тему Илуватара. И звуки бесконечно чередовались в гармонично сотканных мелодиях, уходивших за пределы слуха в глубину и в высоту. И место, где обитал Илуватар, переполнилось звуками, и музыка, и эхо музыки ушли в пустоту, и та перестала быть пустотой. Никогда больше с тех пор не создавали Айнур музыки, подобной этой. Но говорят, что более величественная музыка прозвучит перед Илуватаром, сотворенная хорами Айнур и детей Илуватара, когда настанет конец дней. И лишь тогда темы Илуватара зазвучат правильно и обретут Бытие, потому что все тогда поймут Его замыслы, и каждый постигнет разум каждого. И Илуватар даст их мыслям тайный огонь и возрадуется этому».

Я уверена, что Толкиен не читал Заболоцкого, а Заболоцкий, скорее всего, не читал Толкиена. Но я обещала вам магию – и вот она!

* * *

Эта магия называется метафорой. Вы уже не раз встречали это понятие на страницах книги и, возможно, помните, что это слово греческое (означает «перенос»), и что метафоры считал одним из главных оружий оратора Уинстон Черчилль. Другим его излюбленным приемом были аллюзии. Они очень близки к сравнениям. Судите сами:

Аллюзия

– (от фр. allusion – намек) – художественный прием: сознательный авторский намек на общеизвестный литературный или исторический факт, а также известное художественное произведение (например, «Поэма без героя» А. Ахматовой насыщена многочисленными культурными, историческими, литературными А.). А. всегда шире конкретной фразы, цитаты, того узкого контекста, в который она заключена, и, как правило, заставляет соотнести цитирующее и цитируемое произведения в целом, обнаружить их общую направленность (или полемичность). В частности, если названия произведений М.Ю. Лермонтова и Л.Н. Толстого («Кавказский пленник») – это реминисценция из пушкинского «Кавказского пленника», то рассказ современного писателя В. Маканина «Кавказский пленный» в целом, несомненно, А., причем не только на названные тексты-предшественники, но и на роман Ф.М. Достоевского «Идиот», где одним из ведущих является мотив «спасительной красоты» («Красота спасет мир»). Именно аллюзийность, свойственная многим произведениям современной литературы, позволяет в данном случае вскрыть полемику современного автора с классиками. Распространенной разновидностью А. в исторических или фантастических произведениях является намек на современные общественно-политические реалии (например, Ф. Искандер «Кролики и удавы», В. Войнович «Москва 2042» и др.)[27].

Сравнение можно рассматривать как упрощенную аллюзию (а аллюзию – как усложненное сравнение). Оно, как правило, на требует знания литературного контекста или угадывания, а опирается на общеизвестные факты. И, тем не менее, в умелых руках оно обладает огромной силой. Вот, например, одно их моих любимых стихотворений Владислава Ходасевича:

Пробочка над крепким йодом!Как ты скоро перетлела!Так вот и душа незримоЖжет и разъедает тело.

Все четверостишие построено на одной, но весьма нетривиальной аналогии: душа подобна едким и летучим парам йода. Как эти пары разъедают пробку от флакона, так же душа разъедает тело, желая вырваться наружу. Перед нами яркий образ, заставляющий остановиться, задуматься и решить: согласны мы с таким сравнением или нет.

А вот как работает сравнение в прозе. Вспомним «Войну и мир». Пьер, пережив плен, возвращается в Москву, узнает о смерти князя Андрея и встречается с княжной Марьей. Им есть о чем друг другу рассказать, есть о чем поплакать и поначалу он даже не замечает, что в комнате они не одни. Точнее, он видит, что в комнате с Марьей еще какая то дама в черном, но принимает ее за незнакомую компаньонку княжны.