Читать книгу "Рецепт идеальной мечты - Анна и Сергей Литвиновы"

За окном стояла глухая ночь, только отдаленный гул доносился со стороны федеральной магистрали "Айфайв".

Все последние элементарные действия – телефонный звонок, приготовление кофе – дико утомили его.

Опять ломило все тело, болели глаза. Делать ничего не хотелось, и он снова залез под одеяло. Долго лежал в полудреме, а потом заснул.

* * *

Снова наступило утро. И снова Диме показалось, что он здоров.

Но стоило только выползти из-под одеяла, дошкандыбать до ванной, выпить воды, заправленной аспирином, как опять Полуянов ощутил страшную усталость.

К усталости примешивалось разочарование. Он едва ли не в первый раз в своей жизни не выполнил задание редакции. Он ничего толком не понял ни в Васине, ни в Поле. Он не нашел рукописи. И, наверное, уже не найдет. Времени оставалось с гулькин нос. Через пять дней ему лететь обратно. И нет ни единой ниточки, зацепки, идеи: что делать дальше? Идти, бежать, ползти – некуда.

Да и совсем не хочется.

Может, раз уж он прикован к постели, нашарить информацию в Интернете? Может – как бывало пару раз, – всемирная Сеть, этот огромный склад, где свалены в кучу самые разные данные, натолкнет его на идейку? На какую-нибудь – пусть крошечную – мыслишку?

Дима выполз из-под одеяла, подключил ноутбук к телефонной сети. Снова залез в кровать, укрылся, уселся, подложив подушки, положил компьютер на колени.

Включил его, вышел в Сеть.

Он решил поискать дополнительные сведения о филологе Васине и об убитом историке Антоне Андреевиче Фомине.

Зашел на русский поисковый сервер, набрал в окошке "Я ищу": "Васин". Затем, чтоб не путались разные посторонние Васины, добавил, через точку с запятой, раздел: "филология".

Сервер показал ему пару десятков страниц, где встречались рядом "Васин" и "филология". Следующие пару часов Дима убил на то, чтобы прочитать – точнее, попытаться прочесть пять-шесть работ филолога Васина.

Ничего, абсолютно ничего. Тяжеловесный стиль, длиннющие предложения, куча малопонятных терминов.

Тогда Дима взялся за историка Фомина. Этот писал побойчее, повеселее. Кое-какие труды (недлинные) Полуянов даже осилил до конца.

Но и здесь пусто. Ничего интригующего. Никакой искры, находки. Никакого открытия – во всяком случае, открытия такого масштаба, из-за которого американская миллионерша взялась бы убивать и похищать.

Журналист попытался найти сведения о том, как убили историка Фомина. Но не обнаружил в газетных "хрониках происшествий" ни одного упоминания о нем. Если заметки в московских газетах были, в них фамилию убитого – как никому не известную – зашифровали, наверное, инициалом.

По ходу своего романа с Интернетом Полуянов выпил четыре таблетки аспирина, два стакана кофе и доел гадкий шоколадный батончик. Пока лежал в постели, ему не раз казалось, что он выздоровел, но стоило дойти до ванной, как слабость охватывала его. Голова болела, в висках ломило – наверное, от занудливых наукообразных пассажей двух ученых мужей. Но скорее от гриппа.

Когда Дима уже готов был признать свое окончательное поражение, ему вдруг пришло в голову: набрать фамилии зануд-ученых латинским шрифтом. Может, они упоминаются в англоязычной части Интернета? Может, ему удастся обнаружить связь Фомина или тем более Васина – с Америкой? Где-то ведь должен был тот же Васин познакомиться с Полой!

И опять: в окошке "I find" – журналист набрал туже фамилию, но латинскими буквами: Vasin. И опять появились авторефераты тех же самых, что и на русском, монографий, диссертаций, статей… И снова Полуянову пришлось продираться сквозь все тот же тяжеловесный стиль – только теперь усугубленный чужим языком и незнакомыми Диме терминами.

"Какая дрянь!" Дима в сердцах свернул ссылки на Vasin.

И уже без всякой надежды – скорее из привычки доводить все затеянное до конца – он вбил в поисковое окошко английскую транскрипцию фамилии убитого историка: Fomin.

И снова посыпалось на него все то же. Авторефераты русских статей – термины, длинные периоды, дурной перевод… Полуянов решил сворачивать поиски. "Лучше написать Наде прочувствованное, ласковое письмо". Но тут ему встретилось заглавие статьи, привлекшее его своим лаконизмом.

"История семьи Скопиных-Потоцких".

Автор – Антон Фомин.

Источник – журнал "American Slavic and East European Review". Опубликовано в августе прошлого года.

Статья не была переводом с русского. Во всяком случае, ничего подобного в творческом, так сказать, наследии историка Фомина на русском языке Полуянов не находил.

Журналист открыл и развернул статью в своем компьютере.

Взялся читать.

С первых же слов показалось, что работа написана будто другим человеком. Она, писанная по-английски, читалась куда легче, чем труды того же Фомина на русском. Ясный язык, емкий стиль, короткие фразы. "Видно, – подумалось Диме, – американские научные журналы требуют от авторов (в отличие от подобных российских изданий) точности и простоты".

Он незаметно для себя стал читать. Постепенно увлекся.

А потом… Потом он прочитал нечто такое, отчего присвистнул и потер лоб. А затем, быстренько-быстренько, скопировал статью Фомина на жесткий диск.

Потом вышел из Сети и – сразу же бросился перечитывать самое интересное.

* * *

"…В двадцатых годах девятнадцатого века Скопины породнились с семейством Потоцких. Молодой князь Василий Скопин в 1822 году взял в жены семнадцатилетнюю красавицу Марию Потоцкую. Женитьба эта сопровождалась обстоятельствами, о которых в семейных преданиях сохранилась трагическая легенда. Легенда эта передавалась из уст в уста на протяжении нескольких поколений семьи Скопиных-Потоцких и при этом практически не была известна в свете. (Автору данной работы лично поведала ее в конце девяностых годов XX века единственная остававшаяся в то время в живых прямая наследница фамилии Т.Д. Скопина – ныне, к сожалению, уже покойная.) Отчего эта легенда оставалась похороненной во внутрисемейном кругу, станет понятно из дальнейшего рассказа.

Итак, в 1822 году в Москве молодой князь Василий Скопин посватался к красавице Марии Николаевне Потоцкой.

Об отце Марии, старом графе Николае Петровиче Потоцком, в свое время среди высшего света Петербурга ходило немало преданий. Николай Потоцкий был масоном; он изучал астрологию, алхимию, пытался расшифровать катрены Нострадамуса. У него имелась огромная библиотека, посвященная оккультным наукам (практически не сохранившаяся). Сам он написал несколько трудов по астрологии и алхимии – к сожалению, ни одна из его рукописей до сих пор не найдена. Потоцкий прославился в большом свете своими предсказаниями будущего, которые он делал якобы с исключительной точностью. Рассказывали, в частности, что еще в августе 1812 года он указал – причем с точностью необыкновенной, – когда и где состоится решающая битва русских войск с Наполеоном в ходе его похода в Россию (т.е.