Читать книгу "Побег - Борис Кантор"

Николай Федорович и мать представились и пожали друг другу руки.

— Ухи хватит на всех? — спросил он у матери.

— Разведем пожиже, так хватит. Но до ухи еще не меньше часа. Николай Иванович, ты зови своих тоже. Только как мы поместимся?

— А мы стол и скамейки принесем, — сказал дядя Коля.

Когда он вышел, Николай Федорович снял с плеч солдатский вещмешок, достал из него и поставил на стол консервные банки, хлеб, две пол-литровые бутылки водки и что-то еще. Вошел Миша с ведром молока, а вслед за ним Аня.

— Николай Федорович не знает, что такое колба, — обратился отец к матери. — Ты бы приготовила немного попробовать.

— Аня приготовит. Она у нас молодец насчет колбы. Лучше меня делает.

— Эту колбу? — спросила Аня неуверенно, показывая на колбу, принесенную дядей Колей.

— Нет, возьми нашу. Эта уже старовата.

Миша взял несколько стеблей колбы из пучка и принялся жевать их.

— Да, старовата, но соку в ней еще достаточно для лечения цинги. Ее нужно мелко нарезать и потолочь. А если еще и с молоком, то за уши не оторвешь — и цинга скорее пройдет.

Пришли дядя Коля и тетя Настя. Их дети, Коля с Надей, остались играть на дворе с Иваном и Валей. Мне же было интереснее с взрослыми. Тетя Настя с матерью занялись приготовлением ужина.

Дядя Коля рассказал, что нашел много колбы, но ее нужно заготовить в течение двух-трех дней, пока она не зацвела и не стала непригодной. Нужно отрядить человек десять, и дядя Коля отведет их на Березовую речку и к Калдае. Отец предложил на первое время поделиться колбой, которую успели заготовить мы и дядя Коля, чтобы можно было начать лечить людей уже завтра с утра. Только нужно раздобыть молока.

— Я с колхозом договорюсь, чтоб литров сорок в день поставляли, — сказал Николай Федорович.

— От колхоза вы ничего не получите, — заметил дядя Коля. — У них план по сдаче молока не выполняется. На прошлой неделе был уполномоченный из райкома и так пригрозил председателю, что тот молоко от своей коровы начал сдавать и колхозников прижучил — все сдают сколько могут. Надо сообщить тем соседям, которые не в колхозе, чтобы продавали вам молоко.

— Ну, мужики, если поможете поставить моих людей на ноги, то я перед вами в долгу не останусь!

Мать поставила перед мужчинами миски с колбой в сметане и стаканы. Николай Федорович разлил водку по стаканам и произнес тост за знакомство. Они выпили и приступили к колбе и рыбным консервам, которые принес Николай Федорович. Миша только чуть пригубил стакан.

Из разговоров за ужином я узнал, что Николай Федорович был танкистом, а его семью разбомбили, поэтому он после войны решил уехать подальше в Сибирь, на Калтанскую стройку, которую объявили всесоюзной. Он рассчитывал работать с техникой, но партия отправила его сюда — поднимать леспромхоз, прежний начальник которого спился. Я уснул, не дождавшись конца ужина.

Миша разбудил меня на рассвете, и мы снова отправились на рыбалку к свинарнику. Иван не захотел вставать так рано. Клев был хороший, и мы поймали довольно много рыбы, хотя ловили не больше часа. Миша спешил домой, чтобы заняться посадками.

Когда мы пришли домой, все уже позавтракали. Отец ушел в магазин — принимать молоко от частников. Мать и тетя Настя отправились в леспромхоз с ведром колбы в парном молоке. Валя с Аней ушли в школу. Мы остались дома втроем, хотя Иван еще не проснулся.

Миша показал мне, как чисть рыбу моим перочинным ножиком, а сам принялся ощипывать лебедя. Когда рыба была очищена, Миша поджарил ее на сковороде, подбросив дров на еще горячие угли в печи. Завтрак из свежей рыбы оказался настолько вкусным и обильным, что меня потянуло в сон, но утята и цыплята были еще не кормлены. Миша дощипывал лебедя, который уже не казался мне таким громадным.

Пришла мать из леспромхоза, и мы весь день высаживали рассаду капусты, готовили лунки для огурцов, тыквы, дыни, арбузов и бог знает чего еще. Миша подробно объяснял мне и показывал шаг за шагом, как нужно сажать тот или иной овощ, как его поливать и как за ним ухаживать. Кое-что откладывалось у меня в голове. Когда Миша увидел, что я уже не слушаю, он стал читать стихи, под которые я незаметно заснул прямо на грядке. Иван же с самого начала решил, что лучше таскать навоз для лунок, чем слушать Мишины наставления и копаться в земле.

Не знаю, как долго я спал, когда Миша разбудил меня.

— Пойдем лесовозы смотреть, — сказал он.

Слышалось гудение моторов. Когда мы подошли к калитке, первый из огромных грузовиков уже был на мосту, а за ним шли еще два. Мой сон как рукой сняло.

— «Студебеккеры», — сказал Миша.

— Что? — переспросил я.

— Американские машины. Ты же ел американские консервы, а это американские грузовики.

— А где эта Америка?

— Далеко, за океаном. Потом расскажу.

Грузовики с множеством колес переехали мост и остановились напротив нас. Из кабин спрыгнули шоферы в комбинезонах как у танкистов, которых я видел в кино. Среди них был лесничий Бузицкий. Все они пошли назад к мосту, и мы присоединились к ним.

Я сосчитал число колес — их оказалось десять у каждого грузовика. До этого я знал только полуторки ГАЗ и трехтонки ЗИС.

— Это только горбыли! — прокричал лесничий.

Некоторые горбыли между бревнами были расщеплены.

— Мост-то узковат, — сказал один из шоферов. — Ладно, как по сухому, а в дождь можно запросто пойти юзом в лужу.

— Я чувствую, что мост слабый, — сказал другой шофер. — Не развалился бы, когда поедем груженые.

— Другой дороги нет, — сказал им лесничий. — Проверьте, чтоб гвозди не торчали.

Один из шоферов пошел за молотком и забил несколько гвоздей. Лесничий взглянул на меня и, узнав, похлопал по плечу.

— Ты заходи к нам поиграть с Юрой. Он сказал, что ты умеешь читать. Вот и поучил бы его.

— Зайду. А это мой брат Миша.

— Николай Федорович говорил о вас, — произнес лесничий. — Хорошо, что вы ему сказали о колбе. Я ему тоже говорил, да он мимо ушей пропустил. Не сибиряк! А отец ваш был прав насчет этого моста. Ну, посмотрим! Всего хорошего!

Машины заревели моторами и двинулись, пыля, дальше по улице. Потом они повернули в переулок между огородами дяди Коли и Юрковых — к броду около кузницы — и вскоре показались на высокой заречной стороне по дороге в Белорус. Я подумал, что они, наверное, не смогут проехать по узкой лесной дороге.

Мать топила печь, чтобы зажарить лебедя целиком. Остаток дня мы занимались огородом, а Иван опять ушел с Надей за лебедой. Коля и тетя Настя тоже работали в своем огороде. Ограда между нашими огородами была всего в три жерди, и я мог переговариваться с Колей, если мы были недалеко друг от друга. Я делал борозды и раскладывал проросшие семена свеклы и брюквы, а потом закрывал их землей. Коля сказал, что очень хочет пойти со мной и с Мишей на рыбалку в воскресенье утром.