Читать книгу "Механический хэппи-лэнд - Рэй Брэдбери"

Где бы сейчас был Наполеон без Давида?

Где был бы бой быков без Гойи и его конюшенного мальчика – Пикассо?

Кто одарил нас ветреной, песчаной и звездной погодой?

Сент-Экзюпери. Ему принадлежат небесные потоки бурь, которые он делит с птицами, чтобы обратить облако в вытяжной парашют и пуститься на воздушном змее навстречу романтическим приключениям.

Кому принадлежат все земли и почвы с костьми в пещерах и костьми в мечтаниях?

Лорену Айзли.

Кто воссоздал ушедшие под землю 39 городов Трои, городище за городищем?

Шлиман.

Возможно, библиотеки мира построил Карнеги, но распоряжается в них Томас Вульф, который перемещается по ним бычьими набегами, карабкаясь на верхние полки, рыская по литературным фьордам, в ужасе от одной только мысли, что жизнь может оборваться и десяток тысяч книг останутся непрочитанными.

Кто изобрел первую Машину времени?

Герберт Уэллс.

На чьего «Человека-невидимку» ходят смотреть круглый год?

Излишне говорить?

Чья подводная лодка стала ныне нашим «Наутилусом»?

Жюль Верн и Немо близ Таинственного острова.

Не найдется никого, кто превзойдет его за всю историю человечества.

Марк Твен. И если его Том – весь такой чистюля, то Гек – полное его отрицание.

Но превыше всех Берроуз. Поэтому мы снова упомянем Тарзана. По пояс в слоновьем навозе, увенчанный кровью, но не терниями, он, подобно шимпанзе, поигрывает с нашими душами, как заблагорассудится, населяет тиграми наши ночи, и именно оскал его клыков мелькает в улыбке каждого мальчишки.

Бернард Шоу поднимает занавес и возвещает:

– Вот моя Святая Жанна!

И пылающая Жанна откликается:

– Да!

Шекспир выводит из тени Ричарда III, который выпячивает свой горб и кричит:

– Премного благодарен!

Лоуренс Аравийский, до поры до времени схоронившийся в аравийских песках, призван на кинопленку Дэвидом Лином, и скачет, обгоняя ветер и щеголяя своими одеяниями.

Октябрь высечен из могильных плит Эдгаром Алланом По. А я с остальными помогал плести венки.

Кто начальник над шоссейными дорогами, садами, театрами и городами Франции?

Конечно, Юлий Цезарь, марширующий на север с чучелом крокодила у своей лодыжки, с плантаторами, сеятелями, зодчими, каменщиками и актерами с солнечно раскрашенными щеками.

Кто лучше всех заботился о вечности?

Египтяне. Правда же? Кто возводил пирамиды и хоронил золотые формы, обещая вечную жизнь мальчикам-царям и привлекательным царицам?

Жизни не хватит на перечисление. Можно всю жизнь приводить свои доводы. У каждого найдутся свои любимцы. Назовите их имена!

Кому на закате принадлежит пустое шоссе, по которому семенит одинокая фигурка бродяги?

Я не ослышался? Чарли?

Кому принадлежит на рассвете пустынный берег, если не считать странноватого туриста, вышагивающего пружинистой походкой в пляжной шляпе набекрень со щегольской трубкой?

Мсье Юло/Жак Тати на бессмертных «Каникулах». Чудаковатый персонаж оставляет отпечатки ног на песке возле лотка с карамельной тянучкой во время отлива, а прилив вызывает у нас грусть.

И так далее, и тому подобное. Благослови нас, Господь, в нашем искусстве на все времена!

1990

(Сборник «Yestermorrow», 1991)

Озадачьте меня, о, зодчие

Озадачьте меня, о, зодчие, вашим подвохом,Чтобы близкое казалось мне дальним, а то, что далеко, – под боком.Чтоб не ведал я, где нахожусь и плутаю, не видя ни зги,Пусть текстура с фактурой мне застят мозги.Я, как в потемках, бреду, но до цели своейдоберусь.Зачем я отправился в путь? Чтобы всем доказать, что я жив, я борюсь!Здесь каждый поворот – рубеж, зигзаг – итог, чтоб частью целого стал каждый завиток.С Инь и Янь в чехарду я играю.Где я только что был – знать не желаю.Пусть северо-запад стал югом, а юго-запад — востоком,Хочу, чтобы пиршество пышное переполнило радостью взор, а душу – восторгом.Пусть сложатся в единый чертеж этапы и планы.Я же в нем заплутаю, но буду спасен, как ни странно.Буду вращаться, как флюгер, куда глаза глядят, рыская тут и там,Или – брести наугад.Пусть тончайших блюд ароматы в пряном воздухе будут носиться,Давая понять аппетиту, что трапезой должно делиться.Но сначала скажите, как мне за все расплатиться.Пусть душу новую я обрету там, где посмел заблудиться.

Сборник «Yestermorrow»,

1991

Предложение

Высокий костлявый человек с твердым взглядом вышел из лифта на третьем этаже больницы. Подойдя к стойке ночной дежурной медсестры, он остановился с непоколебимым спокойствием и решимостью, дабы выяснить следующее:

– У кого из ваших пациентов самый огромный, немыслимый, несметнейший счет в банке?

Сей необычный вопрос заставил медсестру поднять глаза.

– Что, простите?

– Вы все прекрасно слышали, – сказал высокий сухопарый человек.

– Какой странный вопрос.

– Не такой уж странный, учитывая, что стоит на кону.

– Вы говорите, как адвокат.

– Прошу вас, – сказал высокий мужчина, – в эту самую минуту, на этом этаже… – он зажмурился, чтобы подсчитать, – находятся по меньшей мере четверо, трое мужчин и одна женщина, готовящихся к отплытию со своих коек в чистилище и за его пределы.

– Вы родственник?

– Как же я могу быть родственником, если не знаю имени вашего богатейшего пациента?

– Ах да… – Медсестра пребывала в нерешительности, прикрывая рукою список пациентов.

– Дайте сюда! – Не успела она пошевельнуться, как он выхватил список и ткнул в него бледным пальцем. – Этот? – спросил он. – Или этот? А может, он?

Заметив, как она моргнула, он процарапал ногтем борозду под именем в самом низу. – Ага!

– Нет, нет!