Читать книгу "Теория когнитивного диссонанса - Леон Фестингер"

Бродбек[87] провела эксперимент, призванный проверить это предположение. На первом этапе эксперимент проводился в группах из двенадцати человек, ранее незнакомых между собой. Испытуемым было сказано, что они принимают участие в большом исследовании, проводимом для Национального совета по проблемам образования взрослых (вымышленной организации). Исследование было направлено, как говорилось участникам эксперимента, на выяснение отношения к некоторым важным проблемам из жизни общества. Испытуемым было предложено высказаться за или против прослушивания телефонных разговоров. Эта тема была выбрана потому, что в ходе предварительного опроса мнения студентов по этому вопросу разделились примерно пополам. Перед общей дискуссией испытуемых также просили зафиксировать свое мнение на листе бумаги и оценить степень уверенности в своей правоте по шестибалльной шкале от «Я абсолютно уверен в справедливости высказанного выше мнения» до «Я совершенно не уверен в справедливости высказанного выше мнения».

После того как мнения и оценки были собраны, экспериментатор, для того чтобы стимулировать дискуссию, давал участникам исследования прослушать аудиозапись речи вымышленного президента Национального совета по проблемам образования взрослых, касающейся телефонного прослушивания. В целях контроля побочных переменных были подготовлены два варианта речи, в одном из которых приводились доводы за прослушивание телефонных разговоров, а в другом — против него.

В некоторых группах давали прослушать один вариант речи, а в остальных другой. Для целей нашего исследования совершенно неважно, какой из вариантов речи в какой группе был прослушан. Принципиальным является тот факт, что убеждающая коммуникация всякий раз с мнением некоторых испытуемых совпадала, а с мнением других шла вразрез.

После прослушивания речи испытуемые снова должны были выразить отношение к прослушиванию телефонных переговоров и оценить степень своей уверенности в ответе. На этом первый этап заканчивался.

Прежде чем перейти к описанию второго этапа, который следовал незамедлительно, давайте проанализируем, что происходило на первом этапе. После прослушивания речи в каждой группе появились люди, у кого диссонанс между когнитивными элементами, релевантными их мнению о прослушке телефонных переговоров, уменьшился, если вообще имелся. Это те испытуемые, собственная точка зрения которых совпала с точкой зрения, выраженной в прозвучавшей речи. Назовем их консонантными испытуемыми.

В каждой группе также были люди, для кого диссонанс возник или, если он уже ранее присутствовал, увеличился. Это люди, мнение которых противоречило мнению «авторитета». Разумеется, речь не произвела одинакового эффекта на всех: на кого-то она подействовала больше, на кого-то меньше. Если после прослушивания речи произошло сильное снижение оценки уверенности в правильности своего взгляда на обсуждаемую проблему, следовательно, она вызвала значительный диссонанс. Тех испытуемых, чья уверенность в своей правоте снизилась после прослушивания речи, мы назовем сильно диссонантными. Тех же, чья уверенность в своей правоте не изменилась, назовем слабо диссонантными.

Второй этап эксперимента начинался сразу за первым. В нем участвовали уже группы по восемь человек, четверо из которых выступали за прослушку телефонных переговоров, а четверо против. Эти восемь человек отбирались из предыдущих двенадцати следующим образом.

1. Четверо консонантных испытуемых. Если в первоначальной группе было больше четырех таких испытуемых, выбор осуществлялся случайным образом. В пяти группах оказалось только по три таких консонантных испытуемых, и тогда четвертый выбирался из числа тех, кто поменял свое мнение, услышав подготовленную речь. Разумеется, остальные испытуемые не знали о том, что этот человек исходно придерживался другого мнения.

2. Четверо диссонантных испытуемых. Включались все сильно диссонантные испытуемые, то есть те, кто уже снизил свой диссонанс. Они дополнялись слабо диссонантными испытуемыми, поскольку в большинстве групп было всего лишь по одному или по двое сильно диссонантных испытуемых.

Испытуемых, не участвующих во второй части эксперимента, уводили в другую комнату, якобы для проведения отдельного обсуждения. Перед каждым из восьми оставшихся испытуемых был помещен плакат, отражающий его точку зрения: «за прослушку телефонов» или «против прослушки телефонов». Каждый участник эксперимента, таким образом, мог видеть плакат другого, и было очевидно, что в группе присутствует равное количество людей, защищающих ту и другую точку зрения.

Затем экспериментатор попросил написать на листочке имена двух человек, с которыми каждый из участников предпочел бы обсудить эту проблему, если бы было дано задание провести дискуссию в парах. Далее шло общее двенадцатиминутное обсуждение проблемы телефонных прослушек, после которого испытуемых просили еще раз выразить свое мнение по этому вопросу и оценку уверенности в своей правоте еще раз. На этом эксперимент завершался.

В табл. 28 представлены данные, отражающие желание образовать пару с тем, кто разделяет мнение самого испытуемого. Таким образом, результаты эксперимента вполне согласуются с теоретическими ожиданиями. Только 34 % консонантных испытуемых продемонстрировали желание поговорить с теми, кто придерживается аналогичной точки зрения.

Большинство из них скорее проявило желание обсудить проблему с оппонентами. Среди слабо диссонантных испытуемых количество желающих пообщаться с единомышленниками составило 41 %. Для сильно диссонантных испытуемых эта доля составила 56 %. Итак, чем больше величина диссонанса, тем сильнее тенденция искать поддержку у единомышленников.

Таблица 28. Связь между диссонансом и желанием общаться с единомышленниками

На заключительной стадии эксперимента проводилась дискуссия в каждой из групп. Возникает закономерный вопрос, как изменились после участия в ней мнения тех испытуемых, которые испытывали большой диссонанс после прослушивания речи вымышленного президента совета? Если в самом деле рассмотренные нами только что данные означают, что эти люди искали поддержки со стороны единомышленников, чтобы снизить диссонанс, созданный речью, можно ожидать, что в ходе дискуссии они также должны были проявлять избирательность, то есть больше прислушиваться и с большим доверием относиться к словам, подтверждающим собственную точку зрения. Если наше предположение верно, то такое поведение в процессе коммуникации должно обеспечить уменьшение диссонанса и восстановление уверенности в своей правоте. Разумеется, все вышесказанное должно в большей степени выполняться для испытуемых, выразивших желание прислушаться к единомышленникам.

Эти предположения подтверждаются полученными данными. Только четверо из пятнадцати сильно диссонантных испытуемых (чья уверенность в своем мнении снизилась после прослушивания речи) продемонстрировали после дискуссии ту же степень уверенности в своей правоте, что и после убеждающей речи. У шести из пятнадцати после обсуждения уверенность в своем мнении возросла до исходного уровня, предшествовавшего прослушиванию речи. А оставшиеся пятеро испытуемых из этой категории дали оценку, превышающую исходную, то есть после обсуждения они были больше уверены в своей правоте, чем до прослушивания речи.