Читать книгу "Воспоминания командира батареи. Дивизионная артиллерия в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 - Иван Новохацкий"

Медлить некогда, подаю команду: «Подкалиберным, огонь!» Подбегаю ко второму орудию, показываю наводчику едва видимый силуэт второго танка. В это время происходит выстрел первого орудия. Слышен характерный звук, как будто снаряд увяз во что-то. Это свидетельствует о том, что снаряд попал в танк. Звучит выстрел второго орудия, и снова такой же звук. Оба танка остановились. Немецкие танкисты начали выскакивать из танков. В горячке боя схватил ручной пулемет, упал с ним на землю между орудий и начал короткими очередями стрелять по разбегающимся немцам.

Наши десантники из батальонной колонны, до этого с тревогой наблюдавшие вражеские танки, ободренные мощными звуками выстрелов моих орудий, бросились вперед к вражеским танкам, ловя танкистов.

Стрелять из пулемета нельзя. Опомнился, что я все-таки командир батареи, а не пулеметчик. Но сработал юношеский азарт боя, ведь мне было всего двадцать один год.

Пока батарея моя вела борьбу с танками, рассвело. В бинокль пытаюсь рассмотреть, что делается в селе, где идет основной бой нашего отряда. Два других танка, которые двигались вдоль окраины села к другому концу оврага, в котором находится часть нашего отряда: кухня батальона, повозки с боеприпасами, продовольствием и т. д., стоят без движения. Видимо, с ними справились батальонные пушки.

Пулеметные и автоматные очереди, разрывы гранат слышны где-то в центре села. Наши десантники атакуют дом за домом. Судя по всему, здесь находился крупный штаб немцев, и бой идет ожесточенный, но инициатива на нашей стороне.

Вижу в бинокль, как из села, на его дальней от нас окраине, выбегают немецкие вояки, некоторые полураздетые, видны белые нательные рубахи. Бегут к стогу соломы, что стоит за селом наверху. На улице довольно прохладно, очевидно ниже нуля, и раздетым немцам, конечно, холодно, вот они и прячутся в стог соломы.

С той стороны, куда мы вели огонь по танкам, судя по всему, опасности нет. Надо срочно разворачивать батарею в сторону села. Мои батарейцы дружно навалились на орудия. Первое орудие развернуто на 90 градусов и готовится к ведению огня, второе орудие надо выкатить метров на пятьдесят вправо. Все, кто не задействован у первого орудия, навалились на второе.

Вести огонь по селу, где идет бой, нельзя, можно попасть по своим. Решаю дать несколько выстрелов по стогу соломы и поджечь его — «подогреть» немцев. Подаю команду: «По стогу соломы за селом, прицел 40, первому орудию зажигательным снарядом, огонь!» Резко и мощно звучит выстрел первого орудия. За ним по другому концу стога выстрелило второе орудие. Снаряды с воем пролетают выше стога и рвутся где-то далеко за ним. Что есть силы кричу очередную команду: «Наводить под основание стога, огонь!» Вновь в утреннем воздухе мощно звучит выстрел орудия. Снаряды попали в стог. Подаю команду: «По два снаряда, беглый огонь!» Вновь звучит выстрел, и стог задымился, а затем показалось и пламя. Немцы, как мыши, начали выскакивать из соломы. Они и впрямь похожи на мышей в своих шинелях мышиного цвета.

Под такую артиллерийскую канонаду наши десантники еще яростнее ведут бой. Надо прорваться через село и продолжать выполнять главную задачу — мост через реку Нитра надо успеть захватить до того, как немцы его взорвут. Бой в селе постепенно затихает, батальон занимает оборону на дальней окраине села. Надо собрать колонну, разобраться с ранеными, наскоро захоронить погибших — и вперед. Приказываю старшему офицеру батареи Дрогаченко занять круговую оборону. Сам с разведчиками еду в село, к командиру батальона, чтобы уточнить задачу. В селе везде видны следы боя: убитые немцы, горящие машины, разбитые повозки. В общем, знакомая картина боя.

Нахожу командира батальона. Он горячо благодарит меня за такую «громкую» поддержку боя батальона и за подбитые танки. Коротко разбираем перипетии боя. Из его рассказа я окончательно понял, что немцы действительно намеревались зажать батальон в овраге и передушить всех гусеницами танков и что в этом селе действительно был штаб немецкой дивизии. Много немцев, прикрываясь темнотой и прячась за прибрежными деревьями и кустарником, убежали из села вдоль реки. Нам нет времени их преследовать, надо быстрее идти вперед к реке Нитра, до которой километров пятнадцать. Мы теперь обнаружили себя, и элемент внезапности нам уже не поможет, впереди тяжелые бои в тылу врага.

Посылаю разведчика на батарею с приказанием сняться с позиции и на рысях прибыть на дальнюю окраину села, где я нахожусь. Уже совсем рассвело, и не исключено, что немцы вызовут свою авиацию, начнется бомбежка села. Надо успеть проскочить.

Вскоре батарея благополучно прибыла в указанное место и замаскировалась у окраинных домов. Батальон в предбоевом порядке, то есть в ротных колоннах двинулся вперед, следом и я со своей батареей.

Переваливаем через высоту, на которой продолжает гореть подожженная нами скирда. Впереди в дымке виднеется следующее село, до него километра четыре. Оно на пути нашего маршрута, боя за него не избежать. Вскоре по полю захлопали разрывы вражеских мин. Противник начал нас доставать из своих минометов. Батальон развертывается в боевой порядок — цепь. Неприятель может нанести удар с любого направления. Поэтому весь батальон с повозками, кухней двигается одной цепью.

Моя батарея тут же рядом с цепью батальона, орудия построены в линию, одно от другого метров пятьдесят по фронту, в готовности немедленно развернуться и прямой наводкой поддержать своим огнем атаку батальона. Впервые за все время войны вижу такую картину: в одной линии идут десантники, между ротами — повозки с боеприпасами и ранеными, здесь же дымит кухня, которая на ходу готовит завтрак батальону, здесь же и мои орудия и повозки со снарядами. Штаб батальона и сам комбат тоже рядом с цепью.

Постепенно спускаемся в лощину, и дальнее село исчезает из вида, но и нас противник уже не видит, мы в мертвом пространстве, и вести прицельный огонь по нас немцы не смогут. Вперед ушла батальонная разведка — лощина подходит почти к самому селу и можно встретить любую неожиданность.

Вражеские мины хлопают левее батальона, очевидно, противник не видит нас и ведет огонь вслепую. Низина позволяет нам подойти скрытно почти к самому селу. Батальонные минометчики занимают в лощине огневую позицию, чтобы поддержать своим огнем атаку батальона. Моей батарее здесь делать нечего — до села меньше километра и вести огонь с закрытой позиции нельзя.

Движемся по прошлогодней пахоте, лошади с трудом тянут пушки, поэтому солдаты расчетов все время «на колесах» — помогают лошадям. Когда особенно трудно, все, кто в батарее, налегают на колеса, ведь каждое орудие с передком весит больше двух тонн.

Поднимаемся на пригорок. Уже видны верхушки деревьев на окраине села, а вскоре показались и окраинные дома. Противник открыл довольно сильный ружейно-пулеметный огонь. Продолжают стрелять и вражеские минометы. Мины падают где-то позади нас. «Зачихали» наши батальонные минометы, ведя огонь по неприятелю.

Я остановил орудия в низине, куда не долетают вражеские пули, иначе может побить лошадей из упряжек и тогда беда. До села метров двести, наша пехота залегла, надо передохнуть перед броском. Батальонные минометы продолжают вести огонь по противнику. Мины ложатся по окраине села, где проходит его передний край. Вскоре командир батальона подает команду на атаку. Солдаты батальона встают и бегут. Яростный крик «ура!» несется над цепью. Немцы боятся его, да и себя этим криком подбадриваешь. Тут же в цепи и повозки, и кухня, и мои орудия. На бегу строчим из автоматов и винтовок. У меня трофейный ручной немецкий пулемет, разведчики притащили, когда утром вели бой за село. Замечаю, что и я вместе со всеми что есть духу кричу «ура, ура!», поливая окраину села из пулемета. Какой-то единый порыв влечет нас вперед. Быстрее ворваться в село, не дать противнику опомниться, а там нашим десантникам сноровки не занимать.