Читать книгу "Колесо страха (сборник) - Абрахам Грэйс Меррит"

– На следующий день пришли результаты оставшихся анализов. Все показатели были в норме. Я позвонил Дику и сообщил ему приятную новость. Еще по моему настоятельному совету Дик обратился к Бьюкенену. – Билл повернул голову к де Кераделю. – Это лучший окулист в Нью-Йорке. Бьюкенен не обнаружил никаких проблем со зрением, а значит, можно было отбросить ряд возможных причин, вызвавших галлюцинации. Если то вообще были галлюцинации. Когда я напомнил об этом Дику, он, рассмеявшись, сказал: «Медицина – великая наука, позволяющая отбрасывать лишнее, верно, Билл? Но если, устранив все известные причины болезни, врач сталкивается с чем-то неведомым, то что ему делать, Билл?» Странная ремарка. «Ты о чем?» – спросил я. «Я просто любознательный человек, алчущий истины». Я подозрительно осведомился: «Ты опять перепил вчера?» – «Я выпил, но немного». – «А тень?» – «Все стало еще интереснее». – «Дик, я хочу, чтобы ты пришел ко мне, и я еще раз осмотрю тебя». Он обещал прийти, но не пришел. Видите ли, в тот день мне пришлось задержаться в больнице из-за одного пациента. Я вернулся домой около полуночи и позвонил Ральстону. Симпсон сказал мне, что Дик уже лег спать, попросив, чтобы его не беспокоили. Я поинтересовался у Симпсона, все ли с Диком в порядке. Он ответил, что мистер Ральстон был в необычайно хорошем расположении духа. Тем не менее я никак не мог отделаться от смутной тревоги. Я попросил Симпсона передать мистеру Ральстону, что, если завтра до пяти он не придет ко мне на осмотр, я сам к нему приду. На следующий день Дик явился ко мне ровно в пять. Мои сомнения усилились. Он плохо выглядел – щеки ввалились, глаза блестели. Не как от жара, а будто он находился под действием какого-то наркотика. На его лице отражалось скрытое веселье и едва заметный страх. Это неожиданное сочетание эмоций потрясло меня, но я сдержал свои чувства. Я рассказал ему о новых результатах анализов. «Значит, я совершенно здоров? Со мной все в порядке?» – «По результатам анализов – да. Но я хочу, чтобы ты на пару дней лег в больницу на обследование». Дик рассмеялся: «Нет. Я совершенно здоров, Билл». Он молча смотрел на меня пару секунд, и веселье сменялось ужасом в его неестественно поблескивавших глазах. Будто он овладел каким-то недоступным мне знанием, и это вызывало в нем и радость, и страх. Ральстон сказал: «Эту тень зовут Бриттис. Так она мне сказала вчера вечером». От этих слов я содрогнулся. «О чем, черт побери, ты говоришь?» – «О моей тени, – терпеливо пояснил он. – Ее зовут Бриттис. Так она сказала мне прошлой ночью, когда лежала в постели рядом со мной. Тень женщины. Тень обнаженной женщины. Она шептала, шептала…» Я потрясенно уставился на него, и Билл рассмеялся. «Что тебе известно о суккубах, Билл? Ничего, как я понимаю. Жаль, что Алана тут нет, – он многое мог бы о них поведать. Помнится, есть чудесный рассказ Бальзака на эту тему… Но Бриттис сказала мне, что она на самом деле не суккуб. Сегодня утром я отправился в библиотеку, чтобы почитать об этих созданиях. Пролистал Malleus Maleficarum…» – «Прости, что?! Это еще что такое?» – «“Молот ведьм”. Старая книга, написанная одним инквизитором. Там говорится о суккубах и инкубах, их способностях. В целом книга посвящена тому, как выявить ведьму и что с ней делать. Весьма занимательно. В “Молоте ведьм” написано, что демон может стать тенью, присосаться к живому существу и обрести материальную форму – настолько, чтобы “обуять”, как описывает это явление Библия. Демоны в женском обличье – суккубы. Когда суккуб вожделеет мужчину, она очаровывает его тем или иным образом, пока… пока не добьется своего. После этого мужчина отдает ей свою “искру жизни” – и, по понятным причинам, умирает. Но Бриттис говорит, что моей жизни ничто не угрожает, поскольку она не демон. Она говорит, что…» Я не смог этого вынести: «Дик, что за чушь ты несешь?» Он разозлился. «О боже, перестань уже думать, что у меня галлюцинации. Ты же сам сказал, что я полностью здоров, значит, это… – Дик осекся. – Но даже если бы ты поверил в то, что Бриттис реальна, что бы ты сделал? Тебе неизвестно то, о чем ведомо подославшим ее. Поэтому мне так жаль, что Алана тут нет. Он знал бы, как поступить. – Дик помедлил. – Но вот принял бы ли я его совет… Теперь уже не знаю!» – «Ты о чем?» – спросил я. «Помнишь, мы с тобой договорились, что мне стоит отправиться домой и бросить вызов ожидающим меня опасностям? В тот день я пошел в театр, а потом долго гулял. Когда я вошел в дом, незримого соглядатая у двери не было. Я ничего не видел, поднимаясь в библиотеку. Я налил себе бренди, сел в кресло и начал читать, включив в комнате все лампы. Было два часа ночи. Через некоторое время пробили часы, и я поднял голову от книги. Было полтретьего ночи. Я почувствовал странный запах, незнакомый, навевающий какие-то чудные образы. Мне представилась лилия, распускающая лепестки ночью в свете луны. Та лилия произрастала в озере, на берегу озера раскинулись древние руины, а вдалеке простиралась пустыня. Я оглянулся, пытаясь понять, откуда же исходит этот дивный аромат. И увидел тень. Но тень была уже не на стене, не на занавесках. Она стояла передо мной в комнате, в десяти футах от меня. Четкие темные очертания – будто девушка, повернувшись ко мне в профиль, застыла неподвижно. Тонкие черты лица, длинные волосы, две косы – они были темнее тела и ниспадали меж ее округлых грудей с набухшими сосками. Тень высокой девушки, гибкой, стройной, с узкими бедрами и маленькими ступнями. Тень двинулась, пустилась в пляс. Она была не черной и не серой, как мне показалось вначале. Тень была розовой – жемчужно-розовой. Прекрасная, соблазнительная – ни одной земной женщине не сравниться с нею. Я слышал, как она шептала: “Я тут… Я тут…” Она кружила в танце передо мной, и я видел, как проступают сквозь нее очертания комнаты. Она плясала и ткала… ткала мой саван… – Он рассмеялся. – Искусный саван». Дик рассказал мне, как в нем вспыхнула страсть. Ни к одной женщине он не испытывал ничего подобного. А с ней пришел и страх – ужас, доселе ему неведомый. Ральстон говорил, что будто какая-то дверь распахнулась перед ним и он замер на пороге неведомой преисподней. Но страсть победила. Он двинулся к этой пляшущей жемчужно-розовой тени – однако та растаяла, а вместе с ней исчез и аромат. Дик вновь опустился в кресло, стал ждать. Но ничего не произошло. Часы пробили три, половину четвертого, четыре. Тогда он отправился в свою комнату. Разделся, лег на кровать. «Медленно, то усиливаясь, то ослабевая, в спальне распространился тот же аромат, – сказал мне он. – Аромат точно пульсировал, все быстрее и быстрее. Я приподнялся. В изножье моей кровати сидела розовая тень. Я потянулся к ней, но не смог сдвинуться с места. И мне почудилось, будто тень прошептала: “Не сейчас… Еще не пришла пора…”»

– Да, галлюцинаторный бред прогрессировал, – повторил де Керадель. – Зрительные галлюцинации, слуховые, теперь добавились обонятельные. Болезнь затронула и тот участок мозга, который отвечает за восприятие цветов. Это представляется мне очевидным. Вы согласны?

Билл не обратил внимания на его слова. Он продолжил свой рассказ.

– И тогда Дик провалился в сон. На следующее утро он проснулся, испытывая ничем не объяснимый восторг. И в то же время ничем не объяснимое желание избежать встречи со мной. Ему хотелось лишь одного – чтобы день поскорее закончился и он смог увидеть тень. Я с сарказмом спросил: «А как же та, другая девушка, Дик?» Он ошеломленно посмотрел на меня: «Какая другая девушка, Билл?» – «Другая девушка, в которую ты был влюблен. Та, чье имя ты не стал мне называть». – «Я не помню никакой другой девушки», – удивленно сказал он.