Читать книгу "Страсть и судьба - Хизер Гротхаус"

— Это всего лишь…

— Титул учтивости, знаю, — заорал Оливер. — Ради всего святого, Джон! Какого черта вам нужно от меня? Вы и так отняли у меня женщину, которую я люблю!

— Сесили любит вас, Оливер, — сказал Джон.

— Для священника вы слишком жестокий человек, — скрипнул зубами Оливер. — Я ей не нужен.

— Это я ей не нужен, — негромко проговорил Джон, качая головой. — Она порвала со мной и сегодня утром уехала в Хэллоуширское аббатство.

— Что? — ошарашенно спросил Оливер.

— Это правда. Мы с Сибиллой… обсудили это и пришли к выводу, что вы должны об этом знать.

— Ну конечно, Сибилла сует свой нос во все дела. — Оливер снова сел в свое кресло. В его голове вихрем проносились самые противоречивые мысли. — Но зачем вы мне все это говорите? Чтобы я свалял еще большего дурака, помчавшись вслед за ней? Нет уж, благодарю. Я ей не нужен. Я недостаточно хорош для нее.

— Вы что же, думаете, именно по этой причине она выбрала меня в мужья? Потому что слишком хороша для вас?

— А разве нет? Именно так все и думают!

— Она защищалась. Как она могла быть уверенной в том, что для вас она не очередная добыча, свежая дичь? Она же не какая-то опытная шлюха, которая знает, что такое случайная связь. Сейчас она ломает себе жизнь, потому что не может заставить себя выйти замуж за человека, которого не любит. А тот, которого она любит, бежит прочь, словно последний негодяй, каким его считает общественное мнение.

— Она отказала мне. С чего вы взяли, что теперь она захочет стать моей женой? Я все тот же Оливер Белкот, как и прежде, я ничуть не изменился. Почему она должна на этот раз поверить в мою искренность?

Джон смотрел на него, беззвучно шевеля губами. Потом с трудом произнес:

— Вы должны попытаться.

— Ерунда! Какая ерунда! Неужели вы явились сюда, чтобы сказать мне эту чепуху?

Джон Грей гордо вскинул подбородок:

— Я приехал к вам, потому что аббатство — не место для нее, особенно в свете того, что произошло в последнее время. Мы оба это знаем. А еще потому, что мне небезразлична ее судьба. Если вам не удастся уговорить ее изменить свое решение, я попытаюсь добиться ее руки и сердца. В любом случае в аббатстве ей не место, она не должна там жить одна.

— Одна? Неужели остальные сестры покинули монастырь? — язвительно усмехнулся Оливер.

— Ни для кого не секрет, что я считаю ваше поведение отвратительным, — спокойно произнес Джон Грей. — Но если Сесили нашла в вас что-то такое, за что смогла полюбить, мне остается только молиться, чтобы вы смогли увезти ее из аббатства, поскольку если она останется там, будет сломана не только ее жизнь.

— Что вы хотите этим сказать?

— Поезжайте в Хэллоушир, Белкот. Покиньте свой вонючий свинарник и поймите наконец, что судьба подарила вам редкий второй шанс обрести счастье, о каком простой смертный может только мечтать.

— Не смейте говорить со мной в таком тоне! — взревел Оливер. — Это вы использовали Сесили, чтобы избежать необходимости принять сан священника. Я не глупец и не слепой! Вы совершенно не знаете меня, викарий. И не вам говорить о моих интересах.

— Мне плевать на ваши интересы! Меня заботит Сесили. Поезжайте за ней в Хэллоушир.

— Вон из моего дома!

— Поезжайте сегодня же, Белкот!

Тут у Оливера кончилось терпение. Выхватив со звоном меч из ножен, он направил его в сторону Джона Грея. И вдруг на стол перед Оливером упали две половинки пергамента. Очевидно, острое лезвие меча разрезало его пополам, когда было резко выхвачено из ножен.

Озадаченно нахмурившись, Оливер тут же забыл про викария. Что же было спрятано в ножнах? И сколько времени оно там лежало? Он машинально опустил меч и левой рукой поднял листки. Бегло пробежав взглядом написанное, он почувствовал, как у него сильно забилось сердце и буквы запрыгали перед глазами. Он положил обе половинки на стол, прижал их ладонью и стал читать во второй, а потом и в третий раз.

— Огаст, глупый мой брат, — прошептал он и тут же поднял глаза, вспомнив о присутствии викария.

Однако Джон Грей незаметно исчез.

Оливер уронил голову, в которой беспорядочно метались мысли. Он вспомнил о целой череде событий, разыгравшихся после праздника Сретения. Вспомнил все разговоры с Сибиллой, все просьбы Джоан Барлег. Вспомнил, в какой ужас пришел Арго, узнав о его намерении послать письмо королю. Вспомнил и совсем недавний разговор с управляющим.

«…Видите ли, в течение нескольких недель до своей гибели лорд Огаст был чрезвычайно занят, поэтому не слишком заботился о делах поместья…»

Он вспомнил содержание письма, которое отослал королю в то самое утро. Оно попадет в руки королю уже завтра вечером.

Сердце Оливера болезненно сжалось.

Сесили уехала в Хэллоушир. Она не собирается выходить замуж за Джона Грея и, если верить словам самого викария, любит его, Оливера. Любит.

Оливер снова посмотрел на пергамент и понял, что Сесили ни о чем не знает. Об этом не знает король, не знает никто. Никто, кроме Сибиллы Фокс.

И очевидно, Джоан Барлег.

Оливер вернул меч в ножны и, сжав в кулаке половинки пергамента, быстрым шагом направился к дверям.

Если он поспешит, то сможет доехать до Фолстоу еще до наступления сумерек, а к утру будет уже в Хэллоушире.

Глава 23

Небо у горизонта уже светлело, когда Сесили Фокс и Джоан Барлег отъехали от Фолстоу. У Сесили мелькнула мысль, что у них с Джоан гораздо больше общего, чем можно было предположить. Они обе хотели избавиться от воспоминаний об одном и том же мужчине. Впрочем, у Сесили, в отличие от Джоан, на всю жизнь останется физическое напоминание о нем — его ребенок.

— Леди Сесили, — обратилась к ней Джоан, — вы едете в Хэллоушир по зову Всевышнего? Вы считаете монашество своим призванием?

— Раньше я думала именно так, — ответила Сесили.

— Раньше? Но не сейчас?

— Увы…

Джоан некоторое время молчала, а когда заговорила, в ее голосе звучала нерешительность вперемешку с заинтересованностью:

— Что случилось между вами и викарием?

Шокированная бесстыдностью и дерзостью вопроса, Сесили повернулась к Джоан.

— Прошу прощения, — быстро нашлась та. — Разумеется, вы не обязаны рассказывать мне об этом. Просто я подумала, раз уж мы с вами едем в одно и то же место… Впрочем, забудьте, это сейчас не имеет никакого значения.

Она замолчала, но буквально через несколько секунд спросила уже совсем другим тоном:

— Что за люди живут в этом аббатстве? Я имею в виду, кроме сестер-монахинь. Если я не стану одной из них, на меня будут косо смотреть?