Читать книгу "Очевидец - Анна Богстам"

Рикард звучит совершенно нейтрально, будто бы эту тираду он произносил много раз, и взгляд Харриет застревает на мышцах его хорошо тренированной спины. Это реально с ней происходит? Типичный «freak accident[13]», как бы назвала это Лиза.

– Это убийство особенное. Вчера ночью был найден мертвым один из свидетелей. Он и мой клиент знали друг друга, – Рикард выбирает галстук из выложенного на письменный стол ряда.

Харриет застывает. Она сама думает, что эти убийства связаны, но у них не было никаких доказательство того, что Тони и Кеннет знали друг друга. До сего момента. Кеннет бродил вокруг усадьбы, он явно принимал наркотики, поскольку препараты нашли в его крови. Может быть, он покупал наркотики у Тони? Мысли Харриет заметались. Убийства связаны между собой, она в этом убеждена. Если они посильнее надавят на Тони при следующем допросе, может быть он и расскажет, что знает. Ее удивляет, что Рикард рассказывает о деле, но ведь он думает, что она ревизор.

Он оборачивается.

– Что-то ты притихла. Но я согласен, работа – это очень скучная тема для разговора. Кто угодно может потерять интерес. Хочешь снова поужинать со мной вечером? – спрашивает он.

Харриет осталось надеть носки. Они скручиваются и застревают на пятках.

– Рикард, я не знаю, что тебе сказать, я должна идти, – говорит она, теряя равновесие в своих маневрах с носками и прыгая на одной ноге.

Он смотрит на нее, и его губы расплываются в улыбке.

– Скажи «да». Приходи сюда вечером около шести, я уже должен буду вернуться. Мы можем все повторить, – он смеется.

– Мне действительно надо идти, – говорит она.

– Хотя я знаком с тобой всего пятнадцать часов и… – Рикард делает искусственную паузу и смотрит на золотые часы, украшающие его запястье. – Пятнадцать часов и тридцать семь минут, ты мне нравишься, и я очень хочу снова с тобой встретиться, Харриет, – он подходит и целует ее в щеку.

– Я хочу, но не получится, – говорит она и вставляет ноги в кроссовки так, будто это тапки без задников. Он смотрит на нее с удивлением, а она отводит глаза. Его настойчивость почти неприятна.

Она закрывает за собой дверь. По коридору отеля бежит к лифту, в кроссовки по-прежнему засунуты только передние части ступней. Когда она наступает на пятки, задники больно давят. Дверцы лифта открываются с мелодичным звоном. Только когда двери закрываются, она решается сделать выдох. Приседает и надевает кроссовки как следует. Поправляет волосы, стирает тушь под глазами, вынимает телефон и пишет Лизе смс. Только что ушла из его номера. Он мне очень нравится, но я думаю, что это самая большая ошибка в моей жизни.

Пусть все будет как обычно, думает Харриет по дороге в Лервикен. В воображении она видит дверь открытой нараспашку, а дом брошенным. Она представляет себе, что Эушен опять заблудился и бродит без куртки. Если с ним что-то случилось, она никогда себе этого не простит. Но по приезде она застает его на кухне, совершенно погруженным в газету. Като встает со своего места под столом и подбегает в ней, виляя хвостом.

– Харри. Где ты была? – спрашивает Эушен, подняв на нее глаза.

– Извини, я встретилась с одним знакомым и забыла тебе позвонить, – отвечает Харриет.

Эушен удивленно поднимает брови.

– Столько всяких ужасов происходит в округе, но я знаю, что ты можешь постоять за себя, Харриет, – продолжает он спокойным тоном.

Харриет слегла улыбается и почесывает Като за ушами. Он звучит совсем не как обеспокоенный отец. Или Эушен уже забыл, что сам вчера вечером звонил ей несколько раз?

– А Пол не звонил? – спрашивает она.

– Да звонил, вчера. Им там хорошо. Дети научились нырять. Я не знаю, выбрал ли бы я Бали в качестве цели поездки, но он поступает, как хочет. Он взрослый.

Харриет стряхивает с рук собачью шерсть и старается подавить нахлынувший на нее гнев. Чертов Пол. Её так он избегает, а Эушену звонит. И Ивонн.

– Я как раз собирался поставить кофе. Хочешь чашку? Есть и кое-что к кофе пожевать. Я ведь в этом не очень, ты уж будь ко мне снисходительна, – продолжает Эушен, встает, открывает кран и наполняет кофейник водой.

– Это Ивонн приходила, или ты был в Клинтторпсгордене и купил? – спрашивает Харриет, увидев на столе блюде с булочками, испеченными на закваске.

– Нет, это Никлас принес булочки. Он был здесь, перекусил. Наверное, надеялся, что появится Пол, но мы с ним и вдвоем хорошо посидели, приятно было.

– Никлас?

– Да, – Эушен, похоже, не заметил ее удивленного вопроса и продолжает говорить о Никласе.

Харриет смотрит на него испытующе. Эушен говорит совершенно явно так, будто этот Никлас действительно существует. Харриет никак не может понять, почему она о нем никогда раньше не слышала, ни от Эушена, ни от Пола.

– Он здесь в Лервикене живет, или?.. – спрашивает Харриет.

– Где он живет я даже не знаю. Думаю, судьба у него время от времени складывалась довольная запутанная, но сейчас ему, кажется, удалось навести порядок в своей жизни. Он говорит, что отчасти это именно благодаря Полу. Я так радуюсь, когда это слышу. Но видела бы ты его татуировки. Все предплечья изрисованы, а на кисти руки – череп. Я не понимаю, зачем люди хотят так выглядеть. Может быть, пока молод, думаешь, что это круто, но потом это уже становится совсем неинтересно.

Эушен разливает кофе в чашки.

– А зачем ему Пол? Он что, не знает, что Пол в отпуске?

– Не знаю, он думал, что Пол здесь. Он ездил в Копенгаген, чтобы встретиться с ним там, но, видимо, они как-то не поняли друг друга. Может, ты хочешь бутерброд вместо булки? – спрашивает Эушен, глядя на нетронутое блюдо с булочками.

Харриет отрицательно качает головой. Если этот Никлас говорил в Эушеном о Копенгагене, то тогда становится более понятным, что Эушен начинает путать. Она чувствует укол совести за то, что представляла болезнь Эушена намного более запущенной, чем он есть на самом деле.

– Жаль, что меня не было дома. Я бы охотно встретилась с Никласом. Интересно было бы посмотреть, узнаю ли я его, – говорит Харриет. Кроме того, Никлас для нее совсем новое имя, и, если он уже некоторое время пребывает в Лервикене, то интересен хотя бы поэтому.

– А кроме как Никлас, его еще как-нибудь зовут? – спрашивает она, отпивая кофе.

– Какая-то совсем обычная фамилия, Юханссон или Эрикссон или что-то в этом духе. Но не Ульссон, это точно. Ты уверена, что не хочешь чего-нибудь поесть?

– Нет, спасибо, я не голодна, мне надо быстро принять душ, а потом торопиться на работу".

– На работу? А какой сегодня день недели? – спрашивает Эушен и ставит кофейник.