Читать книгу "Охота на ведьму - Астрид Фритц"

Осушив бокал, он взял тонкой работы стеклянный графин и налил себе еще вина. Ему почудилось или оно чуть горчит? Нет, горечь, должно быть, шла из его сердца. Вот уже много дней эта капля горечи умаляла его радость и воодушевление от предстоящего дела – собственно, сейчас рядом с ним должен был находиться брат Мартин.

– Я хочу, чтобы ты сопроводил меня в Святой Престол, – сообщил своему собрату Крамер в тот теплый майский день, когда он взял в библиотеке гимназии книгу Исидора Севильского. – Я познакомлю тебя с нашими братьями по ордену в Риме и с духовенством Святого Престола, с которыми мне удалось наладить тесные связи. С личного благословения папы мы на обратном пути оттуда вместе проведем расследование ведовской ереси в немецких землях. Путешествие это будет долгим и нелегким, но ты многому научишься и вернешься оттуда, набравшись опыта.

– Отец приор, для меня приглашение сопроводить вас – большая честь. – Юный монах серьезно посмотрел на него. – Я тоже считаю главной задачей своей жизни борьбу за чистоту веры. Но вы хотите повлиять на ситуацию в целом, я же предпочитаю заниматься частными случаями. Тут, у себя на родине.

– Ох, мальчик мой, пришло время тебе повидать мир. Отправляйся со мной, поддержи меня в выполнении задания понтифика искоренить ведовскую ересь.

Мартин покачал головой.

– Я мало чем смог бы помочь вам.

– О чем ты говоришь?

– Видите ли… – Монах, похоже, смутился. – В отличие от вас я усматриваю огромную разницу между еретиками и демонопоклонниками, с одной стороны, и введенными в заблуждение простаками, не ведающими, о чем они говорят, с другой. Прекрасным примером тому являются рассорившиеся соседи – один обвиняет другого в злых чарах, потому что у него издохла лошадь, заболел ребенок или корова не дает молока и вымя ее кровоточит. Но если опросить потерпевшего о том, что именно произошло, или как чары были наведены, или хотя бы потребовать у него доказательств, тот и сам не будет знать, что ему сказать! Несомненно, чары существуют, но если бы судебные процессы над ведьмами ограничивались лишь теми случаями, когда вред был причинен злонамеренно, у судей было бы в два раза меньше работы!

Генриха, конечно, раздосадовали слова неопытного юноши, но отточенные приемы риторики входили в программу обучения братьев-проповедников. Безусловно, Мартин был хорошо образован и талантлив как оратор, поэтому Крамер его так ценил. Но Генрих не хотел и не мог оставлять без ответа сказанное.

– Крестьянин не выбрасывает весь урожай яблок только потому, что большая часть плодов оказалась червивой. Его задача – проверить каждое яблоко в отдельности: можно ли его продавать, пустить на сок, скормить скоту? И именно этому ты научился бы рядом со мной – отделять зерна от плевел, отличать пустую болтовню от свидетельств о кознях ведьм и Сатаны. Для этого и нужно учиться искусству ведения допроса.

– Я не хочу подвергать сомнению ваши умения и способность судить справедливо, отец приор, но что, если обвинительный приговор будет вынесен хотя бы одному-единственному невиновному человеку? Это уже недопустимо. Но возьмем другой пример, с ведовским полетом. Ходят слухи о безбожницах, при свидетелях натирающихся колдовским зельем, от которого они впадают в неистовство и безумие, а впоследствии рассказывают о своих полетах. Но как они могли летать на ведовской шабаш, если эти самые свидетели утверждают, что натершиеся зельем ведьмы все это время лежали на полу или в постели?

– Полет совершала их злокозненная душа, вот как.

– Но что, если все это им лишь привиделось? Даже в нашем основном правовом документе, «Епископском каноне», ночной полет описывается как наваждение тех, кто в глупости своей впал в языческие суеверия. Там сказано, что дьявол может вводить подточенные скверной души в заблуждение, но дьявол не способен сотворить чудо.

Генрих постепенно терял терпение:

– Даже если все это лишь наваждения, они возникают только потому, что женщина поддалась искушению Сатаны, отреклась от веры в Господа и заключила сделку с дьяволом. Что не умаляет злонамеренность ведьмы и ее виновность. Кроме того, мальчик мой, полет упоминается еще в Библии: в «Книге пророка Даниила» описывается, как ангел пронес по воздуху пророка Аввакума. На то же способны и демоны, ведь по сути своей они не что иное, как падшие ангелы.

– В «Епископском каноне» говорится следующее: «Кто верит или учит, что какое-либо существо может быть превращено в лучшее или худшее состояние либо его облик может быть изменён помимо Творца вселенной, тот должен считаться неверующим…»[135]

– Ха! Прочти «Исход»![136] Альберт Великий толкует это так: «Демоны носятся по миру и собирают различные семена. С их помощью могут произойти различные существа».

И таким неутешительным образом их диспут продолжался, пока Генрих не решил положить ему конец.

– Ведомо ли тебе, в чем заключается величайшая ересь? Не верить в ведовство! – И Крамер повторил те же слова на латыни: – Hairesis maxima est opera maleficarum non credere[137]. Ты должен принять решение – поедешь ли ты со мною?

– Это приказ?

– Нет, брат Мартин. Таково мое истинное желание.

– Тогда простите меня, отец приор, но я бы хотел остаться здесь.

С трудом Генриху удалось сдержаться.

– Как угодно, брат Мартин. Но знай: с этого момента я более не считаю тебя своим учеником и подопечным.

Да, все это стало для Крамера горьким разочарованием. В гневе он тем же вечером собрал вещи и утром, после Часа хваления[138], в одиночестве отправился в путь.

Как бы тяжело ему ни было, он должен был изгнать юного монаха из сердца своего. А что до его сестры Сюзанны, Генрих предупредил ее еще тогда, во дворе церкви. Пусть на это и уйдет какое-то время – а времени у Генриха было более чем достаточно! – он сумеет убедить Сюзанну. Девушка слишком любила мать, чтобы признать обрушившийся на ее семью позор. Сразу же после возвращения в Селесту Крамер придет к Сюзанне домой и в присутствии ее отца убедит ее принять постриг в монастыре Сюло.

Глава 40

Страсбург, середина сентября 1485 года

Мы поженились на Предтечи, и хотя с тех пор прошло всего три месяца, мне казалось, что я прожила годы в этом огромном мрачном городе.