Читать книгу "Венец безбрачия белого кролика - Дарья Донцова"

Борис снова повернул ноутбук экраном к Семену.

– Вам знакомо то, что на фото? – спросил я.

– Да, – медленно протянул хозяин, – это контейнер для перевозки насекомых. Вернее, то, что от него осталось. По нему словно танк проехал, но он все равно узнаваем.

– У вас в доме есть такие? – продолжал я.

– Естественно, – протянул Глаголев. – Иван Павлович, я же его вам демонстрировал, когда вы музей энтомологии посещали.

– Знаете, сколько у вас термосов? – поинтересовался Борис.

– Они покупаются оптом, – пожал плечами Семен Сергеевич, – по пятьсот штук. Я постоянно приобретаю новые экземпляры для экспозиции, часто меняюсь с другими коллекционерами. Контейнеров уходит много, количество их не учитывается, они непригодны для пищевых продуктов. Зачем такой человеку, который не покупает насекомых? Правда, чай, кофе туда можно налить, небольшие бутерброды легко войдут внутрь. Но еда-питье приобретут неприятный запах и вкус.

Я сдержал смешок. Помнится, похоронных дел мастер пытался мне подарить один такой термос, говорил: «Ваш напиток долго останется горячим». Про отрицательные стороны контейнера он умолчал.

– Да и в музей имеет допуск ограниченное число людей. Всего четверо, – продолжал Семен. – Я и трое сотрудников, которые ухаживают за коллекцией. На двери музея стоит кодовый замок. Горничные, шоферы и остальная прислуга кода не знают. Да, приезжают посторонние. Но на бесплатный осмотр экспозиции надо записаться на сайте музея. Экскурсии всегда провожу я сам. И действуют принятые во всем мире правила: сумки, портфели оставляют у двери. Между прочим, в лабораторию, где вы термосы видели, заглядывают исключительно свои. Чужие туда ни под каким видом не допускаются. Иван Павлович был исключением.

Борис вернул ноутбук в исходное положение.

– А ваша жена?

– Арти – хозяйка, – улыбнулся Семен, – для нее нет закрытых дверей.

– И как она относится к насекомым? – поинтересовался я.

Глаголев ответил так, как я и ожидал:

– Сначала супруга безумно боялась всего, что летает и ползает. Потом привыкла, заинтересовалась, начала регулярно ходить в лабораторию, читать литературу.

– Жена должна разделять интересы мужа, – отрезала Артемона.

– Да? – с недоверием спросил Борис.

Я посмотрел в глаза хозяину дома.

– Если позволите, я изложу свои соображения. Хочу подчеркнуть, что это просто размышлизмы. Давайте вернемся в прошлое. Артемона ненавидит Филиппа Попова, но избавиться от мужа не может по разным причинам. Семен давно не любит Екатерину, но развестись тоже не может, не хочет раздела имущества и бизнеса, которые точно затеет сварливая женушка. Варвара мечтает о деньгах, спит и видит себя обладательницей миллионов, а еще лучше миллиардов. Не знаю, с какого боку в этой истории Марго, но она точно тоже замешана в том, что случилось. Теперь вспомним, как развивались события в самолете в день катастрофы. Самолет взлетел, начал выполнять рейс. Крапивин задремал, потом проснулся и выполнил задуманное. Борис, прочтите нам диалог в кабине пилотов.

Помощник пошевелил мышку.

Максим: Ну ваще! Типа с добрым утром!

Геннадий (звук зевка): – Голова чумная. Который час?

Максим: Шестнадцать десять.

Геннадий: Во меня вырубило! Унесло!

Максим: Когда тебе надоест по клубам бегать?

Геннадий: В старости.

Максим: Я до двадцати пяти в толпе прыгал. Потом реально надоело. Одни малолетки вокруг. Тупые.

Геннадий: Мне круто. Вот постарею, как ты, стухну, тогда в парке на скамейке балдеть стану. Открой. Не могу.

Максим: Фиг ли так закручивать крышку?

Геннадий: Сил много (слышен шорох).

Максим: Да нормально идет, чего ты пыхтел?

Тишина – десять секунд.

Геннадий: Что это?

Максим: Черт-те что.

Геннадий: Так не должно быть!

Максим: А как должно?

Геннадий: Самолет…

Максим: Гена! Прекрати..! Хорош..! Ваще не смешно. Что это? Это что?..!..!

Тишина.

Борис замолчал. Теперь заговорил я.

– Через несколько минут лайнер разбился. Причина аварии, цитирую: «Отсутствие взаимодействия в экипаже и недостатки системы его подготовки к полетам». Никто не понял, что Геннадий просил Максима открыть. Предполагали, что минеральную воду. В целях безопасности, чтобы избежать случайного отравления пилотов, многие авиакомпании запретили подавать летчикам питье в стаканах. Только в закрытой таре. Если возникнет подозрение, что емкость ранее открывали, ее нужно по прилете сдать службе безопасности. По этой же причине пилоты едят разные блюда. Если один заказал мясо, то второй ест нечто другое. Но фирма «Де-Монт» в полете никого не кормила, ни экипаж, ни пассажиров. На борту были только вода и печенье. Остальную часть диалога: «Что это?», «Так не должно быть» – отнесли к какой-то ситуации в кабине. Какой? Ответа не нашли. Почему Геннадий замолчал и не отвечал Задирайкину? Тоже не ясно. Обычно последние минуты перед катастрофой наиболее информативны для экспертов. Но в данном случае создалось впечатление, что все шло нормально, Геннадий захотел пить, не смог открыть бутылку, дал ее Максиму и… конец.

Я повернулся к Семену.

– Но если мы вспомним рассказ Варвары, то становится ясно: Крапивин решил устроить очередной розыгрыш. Оставим в стороне вопрос, уместно ли пилоту заниматься подобным. Варвара дала ему термос, который ей со строгим наказом «не открывать», вручила Артемона. Гена проснулся и попросил Задирайкина открыть контейнер. И процитируйте еще раз беседу.

Борис начал читать:

– Геннадий: Что это!

Я поднял руку.

– Крапивин ждет, что из термоса вылетит самолетик. Но вместо него появляется непонятная штука.

Борис продолжил:

– Максим: Черт-те что.

Геннадий: Так не должно быть.

Я снова остановил помощника.

– Нам понятно удивление Крапивина. Игрушки нет, так не должно быть.

Борис шевельнул мышку.

– Максим: А как должно быть?

Геннадий: Самолет…

Максим: Гена! Прекрати..! Хорош..! Ваще не смешно. Что это? Это что?»

Дальше идет нецензурная брань. Слово «самолет» эксперты отнесли к лайнеру, на котором все летели. Но мы знаем, что Крапивин ждал появления игрушки. Почему он внезапно замолчал? И более не произнес ни слова? Семен Сергеевич, через сколько минут после укуса комара Годион человек погибает?

– Минут? – воскликнул похоронных дел мастер. – Секунд. Если он в момент встречи с насекомым открыл рот, допустим, зевал, разговаривал, то обязательно получит яд в язык. Мигом пропадет речь.