Читать книгу "В когтях у сказки - Дарья Донцова"

Когда человек счастлив, он не знает об этом…

– Не поняла, – произнес звонкий девичий голос, – что ты сказал?

– Ты счастлива? – вместо ответа спросил юноша хриплым баритоном.

– Да нет, – откликнулась девушка.

– Почему? – продолжил ее собеседник.

– А чему радоваться? Не день рождения, не Новый год, подарков я не получала.

– Для тебя важно, когда что-то дарят? – уточнил юноша.

– Главное, когда событие какое-нибудь случается, – принялась объяснять его собеседница, – например, свадьба, ребенок родился, переезд в новую квартиру, или я в колледж поступила в Америке, получила там стипендию на обучение.

– Значит, в год ты будешь радоваться дважды, – хмыкнув, подытожил парень, – в днюху и тридцать первого декабря. Ну ладно, еще разок – когда студенткой станешь. А в остальное время? Вот сегодня, допустим, двадцать третьего августа.

– Нормальный день.

– То есть ничего приятного?

– Я этого не сказала, – рассердилась девушка. – Нормально, это когда ничего не происходит, ни хорошего, ни плохого. Юра, ты философствуешь на пустом месте.

– Вот об том я и говорил! – обрадовался ее собеседник. – Лена, ты сегодня весь день была счастлива, но не знала об этом.

Мне стало интересно, кто беседует на скамейке у стены дома, я встала с кресла, перегнулась через перила балкона, на котором дышала морским воздухом, и взглянула вниз. На лавочке сидели двое. Лиц их я не видела, только макушки. На девочке было то ли серое, то ли голубое платье, на юноше джинсы и футболка. Около паренька лежала небольшая сумка. На столике, придвинутом к скамейке, в свете фонаря ярко блестел красный прямоугольный пакет с черной надписью «ОПС!!!», явно наполненный то ли печеньем, то ли конфетами. Я отошла от перил и села в шезлонг.

– Заумно ты выражаешься… – протянула девочка.

Юра стал объяснять:

– Ну вот смотри, сейчас мы с тобой сидим на скамейке, не спим, как все, после отбоя. Кстати, я принес твои любимые чипсы… – послышался шорох пакета. Затем снова зазвучал баритон: – Луна светит, тепло, у тебя сарафан красивый… Разве это не счастье?

– Конечно, нет! – фыркнула Лена. – Платье не модное, старое, новое мне никто покупать не собирается, скамейка жесткая…

– Пройдет время, – продолжал Юра, – случится какая-нибудь беда, например, умрет кто-то из твоих близких, и ты подумаешь: «Был в моей жизни вечер, сидела я на скамейке после отбоя, чипсы ела, вот тогда я была счастлива, но не понимала этого».

– Идиот! – выкрикнул девичий голос.

Раздался шорох гравия.

– Лен, ты чего? – удивился Юра.

– Не хочу с дураком разговаривать, – донеслось издалека. – Сам свои мерзотные чипсы жри! Ваще не подходи ко мне ближе, чем на километр. Ты как Растиньяк, такие плохо заканчивают!

Стало тихо. Спустя минуту я почувствовала запах дыма.

– Юра, ты куришь? – тут же воскликнул внизу женский голос.

– Здрассти, Светлана Иосифовна, – откликнулся парень.

– Мы уже много раз нынче виделись.

– Полночь прошла, наступил новый день, сегодня мы еще не встречались.

Светлана Иосифовна засмеялась.

– Хитрец! На территории Дома здоровья нельзя курить.

– Я же не в интернате, а возле корпуса гостиницы.

– Сигарета убивает человека.

– А капля никотина отправляет на кладбище лошадь, – хихикнул юноша.

– Короче, хватит тут сидеть в одиночестве, простудишься, сыро стало, а ты, Завьялов, в одной футболке. Ступай в свою комнату! – велела дама.

– На мне еще джинсы и кроссовки, – продолжал веселиться Юра. Затем решил позанудничать: – Кстати, если людей двое, то это не значит, что они насморк не подцепят.

– Что-то я тебя не поняла, – явно растерялась собеседница.

– Вы сказали: «Хватит тут сидеть в одиночестве, простудишься, сыро стало». Из логики фразы следует: будь на скамейке несколько человек, я был бы гарантирован от болезни, – объяснил юноша. – Вообще-то мы тут находились вдвоем с Леной, но она почему-то разозлилась и убежала, даже свои любимые чипсы не открыла. Не понимаю я женщин! Ленка меня сама погулять пригласила, сказала: «Поговорить надо об очень важном деле». И что? Сначала завела разговор о книгах, все спрашивала: «Эту читал? Такую в руки брал? Вспомни повести французских авторов…» Меня прям затошнило, не люблю я романы. Но ничего обидного я Фокиной не говорил, наоборот, соглашался с ней, врал: «Да, да, знаю эти книги, очень интересные». И что? Лена рассвирепела. Спрашивается, зачем она меня звала?

Светлана Иосифовна засмеялась.

– Юра, ты, наверное, ей что-то очень философское завернул. Ты нравишься Фокиной. Она сама рискнула тебя на свидание пригласить и, скорее всего, говорила о книгах, где про любовь написано. Думала, ты поймешь, что она тебе на свои чувства намекает. А ты небось, как обычно, стал рассуждать о смысле жизни.

– Ничего подобного я не изрекал, – вздохнул Юра и пересказал свою беседу с Леной.

– Ты допустил бестактность, – объяснила Светлана Иосифовна, когда паренек замолчал, – не стоило говорить Фокиной: «Случится какая-нибудь беда, умрет кто-то из твоих близких».

– Человек понимает, что был счастлив, только в момент, когда с ним происходит несчастье, – обрадовался поводу поспорить Юрий. – Ленка сидела надутая, вот я ей и объяснил: пока настоящее горе не подкатило, ты в полном порядке, но не понимаешь этого. Осознание того, как был счастлив, приходит в момент беды. К примеру, человек стоит у гроба и думает: «Вот, оказывается, как горе выглядит! Почему я, дурак, раньше не радовался, когда этого не знал?»

Светлана Иосифовна протяжно вздохнула.

– У тебя родители живы?

– Ага.

– А бабушки, дедушки?

– Никогда их не видел. Отец из дома в пятнадцать лет сбежал, потому что ему запрещали в ресторане петь, он с предками не общается. И моя мать тоже.

– Значит, тебе не доводилось у могилы стоять?

– Ну, нет…

– Зачем тогда рассуждаешь на эту тему? Знаешь, когда заколачивают гроб, люди не философствуют, они просто плачут, – сказала воспитательница. – Ты пока не столкнулся лицом к лицу со смертью, а у Фокиной, увы, есть такой опыт. Ее мать умерла, отец вскоре снова женился. У мачехи была своя дочь, Лене места в новой семье не нашлось, девочку отправили к нам. Зря ты ей это сказал.

– Но я же не знал! – начал оправдываться Юра.

– Незнание закона не освобождает от ответственности. Ты в одиннадцатый класс пойдешь, пора научиться думать, перед тем как что-то сказать, – сурово заявила Светлана Иосифовна. – Безусловно, ты мальчик с нестандартным мышлением, но мне порой кажется, что ты чересчур гордишься своим умом и презираешь тех, кто смотрит сериалы и читает, как Лена, книги про любовь или детективы. Это гордыня, Юра, а она смертный грех. Можно мне угоститься чипсами? Очень их люблю.