Читать книгу "Между клизмой и харизмой - Самвел Аветисян"

— Приходи, — сказал Ованес, — вечером на пятилетие нашего агентства. Key People называется. Мы проводим светские вечеринки, модные показы, клубные тусовки. Вот приглашение на два лица. В Soho Rooms будем отмечать.

Из вежливости я взял приглашение, но точно знал, что не пойду, ибо, выйдя из «Условного рефлекса», позвонил своей новой подруге с предложением выпить вина. Подруга, завидев в моей руке приглашение (и зачем я не выбросил пораньше этот кусок красивого картона?), замяукала:

— Ой, а давай сходим в Soho. Ты любишь Грува?

Диджея Грува я не любил, но идти согласился. Мне нравилась подруга, поэтому какая разница, где с ней напиваться? Перед входом в клуб нас остановили два шкафа и один маленький комод.

— Вы в списке? — спросил комод.

— У нас приглашение, — ответил я и протянул ему два конверта.

— Не канает. — Комод развернулся к нам задом.

Я не сильно возмутился, но затаил на маленький комод большую месть, которая, как меня учили, должна быть холодной. Глубоко выдохнув, я набрал телефон Ованеса:

— Слушай, нас не пускают.

— Щас вам перезвонят. Ждите!

Мы прождали минут тридцать, а может, и больше. Собирались уходить, как все же позвонили:

— Пропустить не можем. Девушка по дресс-коду не проходит.

Голос в трубке был громким, поэтому спутница моя все слышала. Она смущенно погладила юбку, поправила короткие волосы, снова погладила юбку, снова поправила волосы и посмотрела куда-то вдаль:

— А давай просто погуляем?

Мы просто погуляли, просто зашли в бар «Плесень», что намедни открылся на Патриках, просто напились. И спутница моя забыла про неловкую ситуацию. Просто не вспомнила ни разу. Но я не забыл.

Спустя где-то неделю я позвонил Скворцову:

— Слушай, мы хотим для сети наших ресторанов заказать сувенирную продукцию. Можешь прийти к нам офис обсудить, что и как?

На следующий день Ованес Скворцов, как штык, явился в офис ровно в назначенный час. Его проводили в комнату переговоров, где он прождал полтора часа, а может, и больше. Потом в комнату переговоров вошла секретарь.

— Извините, встреча не состоится. Вы не проходите по дресс-коду.

Так и есть, правильно учили. Месть должна быть холодной.

Такую же месть последние три месяца я вынашивал против Ярдова. Не только потому, что он вынудил меня уйти из компании, но и за ложь, выданную «Ведомостям» и распространяемую повсюду:

Директор по маркетингу пивоварни Yardoff, известный скандальными рекламными кампаниями, покинул своего шефа. Вместо него за развитие брендов будет отвечать Сергей Раков, до этого занимавший аналогичную должность в Pepsi Bottling Group Russia.

По словам Ярдова, причиной увольнения послужила потребность в новых корпоративных менеджерах. Старый, со слов Ярдова, не годился уже.

— Да, он один из самых талантливейших креативщиков, но слабый управленец, — объяснил Ярдов. — Я предлагал ему занять должность креативного директора, но он отказался…

Насчет отказался — вранье. Я был готов работать кем угодно, да хоть мерчандайзером, чтобы довести проект до конца и получить бонус. В своих изощренных мечтах я не раз представлял, как Ярдов извиняется и ест газету, запивая ее ненавистной ему «Балтикой». Мой друг из Казахстана Серикбай, узнав о мстительных планах, наставлял:

— Про газету — забудь. Это детские шалости. Надумаешь вернуться, обязательно подпиши соглашение с подробно прописанными новыми условиями и обязательно заверь нотариально. Понял? Даже влюбленные, вступая в брак, заключают контракт.

Утром разговор с Ярдовым о том, что я не могу вернуться, длился меньше минуты. На все мои доводы, что я открыл свою компанию, про первые заказы и обязательства по ним перед клиентами он отвечал:

— Насрать! Можешь совмещать. Еще и на офисе сэкономишь, — Ярдов встал со стола, подошел ко мне и пожал руку.

— Невозможно… не получится совмещать, — все еще отбрыкивался я.

— Помоги!

Это было сказано опять с такой грустью в глазах и так жалобно, что вынимать припасенный в рукаве козырь (заметку из «Ведомостей») мне показалось мерзким. Да и подписывать контракт выглядело мелочным. Нельзя унижать недоверием. Ладно, решил я, раньше сяду — раньше выйду. В конце концов, это и моя компания тоже, которой я отдал три года жизни.

Территория флирта

Концепцию бренда Y подсказали студенты. Я вел у них на соцфаке МГУ спецкурс «Метафизика бренда», и нередко после занятий общение из аудитории плавно перетекало в ближайшее кафе и затягивалось допоздна, до закрытия заведения.

— Скажите, зачем вы учитесь? Только честно. Профессии здесь не учат, образования не дают. Полученные знания быстро устаревают и «обнуляются» каждые три-четыре года. Пока вы учитесь, приобретаемая специальность перестает быть нужной.

— Но это же ваша проблема, чему и как нас учить?

— И то верно. Я думаю, цель преподавателя сегодня — это научить учиться, научить умению добывать знания и эти знания производить. Вот ты, Матвей, самый усердный из всех, зачем ты учишься?

— Хочу стать социологом, наукой заниматься.

— Да гонит он! Большинство здесь ради диплома.

— А кто-то от армии косит, а кто-то завидных женихов здесь ищет.

— Это ты, что ли, завидный жених? Я замуж не спешу. Сначала реализоваться хочу.

— Ну да, реализоваться — поменять папин Audi 6 на Bentley жениха.

— А я хочу сделать карьеру успешного менеджера.

— Что ж, тоже неплохо. Только мой совет тебе, Арсений, не стремись в большую компанию, а выбирай ту, где будешь расти вместе с ней. В большой компании убьют твою индивидуальность. Там нужны послушные исполнители, мыслящие шаблонно и предсказуемо.

— Не согласен. В большой компании — больше возможностей для роста: акселерации, аттестации, тренинги.

— Ну да, тимбилдинги, ассесменты, коучинги. Все, что ты перечислил, — это, как техосмотр для автомобиля, чтоб продлить эксплуатацию. В идеальной компании выращивают таланты, в глобальных же корпорациях производят бройлерных менеджеров.

— Не-е, я все равно пойду в «Газпром».

— И я. Там мечты сбываются.

— Раз уж все в «Газпром» собрались, спрошу: зачем тогда ходите на мои лекции? В «Газпроме» маркетинг точно не нужен.

— Не обидитесь?

— Ничуть, Анфиса.

— Преподаватель, он обычно в костюме, строгий, важный. А вы забавный. И вид у вас, извините, босяцкий: футболка, джинсы, конверсы. Ни носков, ни галстука, ни пиджака. И часы смешные. Я заметила, они не ходят.

— Замечательная ты, Анфиса. Все замечаешь. Я стремлюсь свести к минимуму зависимость от быта. Футболка, брюки, обувь — этого достаточно, чтобы не раздражать людей и не отвлекаться на мелочи. А это Alain Silberstein — часы от французского архитектора, который классическому монохрому предпочел чистые краски Анри Матисса. Я ношу их ради эстетического удовольствия. А вот время сверяю по телефону. Человеку помимо физиологической и интеллектуальной пищи нужна и эстетическая. Вот и сейчас, общаясь с тобой, я наслаждаюсь прекрасным.