Читать книгу "Старт Страны Советов. Революция. Октябрь 1917 - март 1918 - Александр Шубин"

Большевики не боялись конфронтации с творческой интеллигенцией, которая в большинстве своем и так поддерживала их политических противников – социалистов и кадетов. В силовом противоборстве деятели Серебряного века были незначительной величиной. Но для решения конструктивных задач значение интеллигенции было огромно, потому что модернизация России и тем более социализм невозможны без развития культуры населения, как минимум – повышения уровня технических и гуманитарных знаний. А для завершения проекта «Просвещение» в России нужны были кадры интеллигенции. Конечно, в идеале эта интеллигенция должна была быть «пролетарской», то есть состоять преимущественно из детей рабочих и крестьян, искренне исповедующих идеалы большевизма. Но подготовить «пролетарскую» интеллигенцию должна была старая, политически нелояльная. С ней нужно было искать компромисс, который намечался по двум направлениям: свобода творчества, поскольку оно не идет напрямую против Советской власти, и поддержка государством широких культурно-просветительских проектов, направленных на вытеснение традиционной, архаичной культуры рациональной. Также на этом этапе партия большевиков, «не желая, по возможности, вмешиваться в вопросы формы и содержания… одновременно стремилась к тому, чтобы поддерживать все начинания пролетарской литературы и искусства (особенно в Пролеткульте), использовать благонамеренных футуристов для агитпропаганды, привлекать на свою сторону писателей из старой интеллигенции (попутчиков)»,[473] – делает вывод исследователь К. Аймермахер.

К теме культуры Совнарком обращался время от времени, в порядке общей текучки. В своей культурной политике большевики руководствовались задачами индустриальной модернизации, подготовки к мировой революции, нейтрализации сопротивления интеллигенции и привлечения ее к сотрудничеству.

16 ноября Совнарком начал обсуждать вопрос о введении Григорианского календаря, чтобы прекратить путаницу в датах между Россией и Западной Европой. Это решение было принято 24 января 1918 г. 11 сентября был принят Декрет о введении международной метрической системы. Мировой революции не должны были мешать архаичные особенности России.

30 декабря 1917 г. был создан Госиздат, который вскоре монополизировал издательское дело. Госиздат был готов публиковать и новаторскую, и классическую литературу – лишь бы она не была направлена против Советской власти.

Учреждения культуры, работники которых в большинстве своем отрицательно относились к Советской власти, требовали не только полной автономии от государства, но и финансирования. Опираясь на финансовый рычаг, но опасаясь саботажа, Луначарский терпимо относился к творческим поискам при условии лояльности к Советской власти. Он признал за театрами, например, право автономии «на платформе Советской власти» и при условии «контроля за художественной стороной дела, ибо только высоко художественная постановка последнего сможет оправдать те громадные затраты, которые Государство несет в отношении государственных театров».[474]

В 1917–1918 гг. были национализированы и сделаны более доступными народным массам Эрмитаж, Русский музей, Третьяковская галерея и многие другие музеи. Были национализированы также частные коллекции, театры и кинематограф.

* * *

Накануне революции 1917 г. 73 % населения страны не умели читать и писать. Неграмотные люди не могли бы строить новое современное индустриальное общество. Поэтому задача ликвидации неграмотности была одним из приоритетов культурной политики. Однако создание механизма ликвидации безграмотности было отложено, пока революционно настроенные педагогические новаторы не решат, как будет выглядеть новая школа, которая заменит старую недемократичную школу, доставшуюся в наследство от Российской империи. К ломке старой школы большевиков подталкивал все тот же «саботаж».

Наладить сотрудничество со старым Государственным комитетом по народному образованию большевикам не удалось так же, как и с другими государственно-общественными структурами дооктябрьских времен, и он был разогнан. Не лучше обстояли дела и на местах. Большевик В. Шульгин вспоминал о реакции рязанского губернского съезда работников просвещения на выступление представителя Советской власти: один из сидящих в зале «поднимает медленно руки – знакомый жест, – кладет в рот четыре пальца, – и громкий пронзительный свист оглашает зал. Тотчас же его свист сливается, тонет в свисте, шиканье, топоте других. Это первая встреча. Это приветствие пролетарской власти учительством».[475]

22 ноября 1917 г. была создана просоветская Комиссия по просвещению, которая должна была поддерживать муниципалитеты и Советы в развитии школьного дела. Это был скорее методический центр, чем управляющий. Текущие дела вела коллегия наркомпроса вместе с руководством комиссии.

Она приняла подготовленный еще при Временном правительстве декрет по реформе правописания. Причем выбор между «и» и «i» (то есть между сторонниками и противниками вестернизации в этом вопросе) был сделан одним голосом в пользу «и».[476]

В условиях конфликта власти со старым учительством у педагогических новаторов возник шанс реализовать самые смелые идеи. Как вспоминает член коллегии наркомпроса В. Лебедев-Полянский, столкнулись петроградская и московская школы. Москвичи выступали за школу-коммуну как производственный коллектив. Такая школа должна была обучать не только книгам, но жизни, а школы-коллективы должны были воспитывать инноваторов, стать своего рода креативно-научными центрами экономики, выяснять «возможность введения в местную хозяйственную жизнь новых отраслей промышленности, возможных по местным условиям, по тем или иным причинам неизвестных населению».[477] Пусть это была бы игра в научный институт и передовое производство, своего рода наукоград, но ученики чувствовали бы себя сопричастными большим проблемам страны и своего региона, изучали бы таким образом социально-экономические и технические проблемы. Петроградцы возражали, что школа-коммуна предполагает самообеспечение – ученики будут сами топить печи, стирать белье, заниматься ремонтом. Сплошной ремесленный труд – на науки не будет хватать времени. Да и систематичность обучения пострадает, если сосредотачиваться только на проблемах своей местности. Нужно учить детей труду, но труду фабричного типа, а ведь около каждой школы нет фабрики. Но к октябрю 1918 г. москвичи победили, идеи школы-коммуны были закреплены в принципах трудовой школы.

* * *

Радикалы революционного культурного обновления считали, что старая культура служила интересам исключительно эксплуататорских классов и поэтому должна быть целиком отброшена и заменена новой культурой пролетариата. Новую «пролетарскую» культуру попытались создать «революционными темпами» члены литературно-художественной и культурно-просветительной организации «Пролетарская культура» (Пролеткульт). Она возникла накануне Октябрьской революции на I конференции пролетарских культурно-просветительных организаций 16–19 октября 1917 г. в Петрограде. Теоретики Пролеткульта, А. Богданов и другие, считали, что любое произведение отражает мировоззрение определенного класса и поэтому не годится для другого. Следовательно, как писал А. Богданов, необходимо, «пользуясь прежней буржуазной культурой, создавать, противопоставлять ей и распространять в массах новую пролетарскую…»[478] Он подготовил резолюцию «Пролетариат и искусство», которая 20 сентября 1918 г. была поддержана Всероссийской конференцией пролетарских культурно-просветительских организаций. В ней говорилось: «Пролетариату для организации своих сил в социальной работе, борьбе и строительстве необходимо свое классовое искусство. Дух этого искусства – трудовой коллективизм… Сокровища старого искусства не должны приниматься пассивно: тогда они воспитывали бы рабочий класс в духе культуры господствующих классов и тем самым в духе подчинения созданному ими строю жизни. Сокровища старого искусства пролетариат должен брать в своем критическом освещении, в своем новом истолковании, раскрывающем их скрытые коллективные основы и организационный смысл». Новые организации должны быть построены «на товарищеском сотрудничестве, которое непосредственно воспитывает их работников в направлении социалистического идеала».[479] Творческий коллективизм пролетарских художников и литераторов пролеткультовцы надеялись противопоставить индивидуализму интеллигенции.