Читать книгу "Мой загадочный двойник - Джон Харвуд"

Пока мы обменивались приветствиями, в гостиную вошла служанка и шепнула что-то миссис Гиффорд.

— К сожалению, я должна вас покинуть, — промолвила хозяйка. — Вы здесь располагайтесь, а Марта сейчас принесет еще одну чашку.

Вести светские беседы с миссис Ферфакс мне не хотелось, но уйти сейчас было бы невежливо, поэтому я опустилась обратно в кресло.

— Очень уютная гостиница, вы не находите, мисс Эрден?

— Да, чрезвычайно.

— И такой чудесный вид на город. Я живу в седьмом номере, этажом выше вас. Вы надолго в Плимут?

— Нет… то есть пока не знаю. А вы, миссис Ферфакс?

— Я думаю задержаться здесь еще на пару дней… Прошу прощения, мисс Эрден, — она заговорила приглушенно, — надеюсь, вы не сочтете меня навязчивой, но я невольно услышала, что вы упомянули психиатрическую лечебницу Треганнон.

У нее был чуть хрипловатый мелодичный голос, показавшийся мне смутно знакомым. Наверное, она разговаривала в холле с миссис Гиффорд перед тем, как мы встретились на лестнице сегодня.

— Да, совершенно верно.

— Я не собираюсь совать нос не в свое дело, боже упаси. Просто, знаете ли… я только что навещала там одну свою дорогую подругу.

Я приняла участливый вид, пытаясь сообразить, следует ли мне выразить соболезнование.

— О, это вовсе не тягостная обязанность, — улыбнулась миссис Ферфакс. — Моя подруга — добровольная пациентка и может покидать клинику, когда пожелает. У нее предрасположенность к нервному истощению, и она уверяет, что месяц в лечебном заведении Треганнон равносилен отдыху в Баден-Бадене.

— Значит, это не сумасшедший дом?

— О, там содержатся и душевнобольные — отдельно от добровольных пациентов, — но с ними очень хорошо обращаются. Доктор Стрейкер, главный врач, премного гордится тем, что управляет самой гуманной и просвещенной психиатрической клиникой в стране.

— А владеет ею семейство Мордаунт, — решилась заметить я.

— Да, мисс Эрден. Вы с ними знакомы?

— Нет, — ответила я слишком поспешно. — Я… э-э-э… одна моя подруга состоит в дальнем родстве с ними. А вы, миссис Ферфакс, вы знаете Мордаунтов?

— Нет, лично не знаю. Но моя хорошая знакомая общалась с мистером Эдмундом Мордаунтом, нынешним владельцем, правда дело было несколько лет назад. Я слышала, у него сдает сердце и в последнее время он редко появляется в обществе.

— Он живет в клинике?

— О да. Поместье уже много веков принадлежит Мордаунтам… но, вероятно, вам это известно, — добавила она, устремляя на меня пытливый взгляд, который, казалось, говорил: «Поверь мне, доверься». Зрачки у нее блестели, словно полированный гагат, и них горели точечные блики огня.

— Подруга немного рассказывала мне о них, — промолвила я возможно небрежнее. — Она упоминала некоего Феликса Мордаунта. Вы о таком слышали?

— Нет, пожалуй… если только вы не имеете в виду Фредерика Мордаунта, племянника Эдмунда Мордаунта. Очаровательный молодой человек; моя подруга на него не нахвалится. Он состоит в должности личного помощника доктора Стрейкера и, по всей видимости, унаследует поместье.

— Значит, у Эдмунда Мордаунта нет своих детей?

— Нет, он никогда не состоял в браке.

— А Фредерик Мордаунт?

— Он тоже холостяк, мисс Эрден… причем весьма завидный, — добавила она, глянув на мою левую руку.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — машинально сказала я и тотчас вспомнила, как мистер Ловелл переменился в лице при словах «моя матушка не хотела, чтобы я вышла замуж за этого человека»… этого человека, этого человека… Внезапно меня осенило: да ведь миссис Ферфакс сейчас дала мне ключ от сейфа мистера Ловелла!

— Мисс Эрден?

Я осознала, что вот уже добрую минуту сижу, отрешенно уставившись в огонь.

— Покорно прошу прощения. Я несколько рассеянна… мысли заняты одним семейным делом.

— Ах, ради бога, не извиняйтесь, — сказала миссис Ферфакс задушевным тоном, располагающим к доверительным признаниям.

Я не нашлась что ответить, и между нами наступило неловкое молчание, продолжавшееся до возвращения миссис Гиффорд и служанки с чайным подносом.

Едва переступив порог гостиницы, я поняла, что совершила большую ошибку, назвавшись мисс Эрден. Позаимствовать историю жизни у Люсии я не могла, поскольку тогда она вся извелась бы от тревоги; мне предстояло играть роль сироты, еще в младенчестве потерявшей своих родителей и с тех пор проживавшей с двоюродной бабушкой в разных уголках страны. Но Люсия переоценила мои способности: я уже допустила несколько противоречивых высказываний и теперь боюсь, что миссис Ферфакс подозревает меня во лжи. Во время чаепития возник еще один неловкий момент, когда миссис Гиффорд предложила нам с миссис Ферфакс отужинать вместе, раз уж мы единственные постоялицы. Путешествуй я под своим именем, я бы непременно ухватилась за возможность поподробнее расспросить свою новую знакомую о Мордаунтах, а так я замялась и не знаю даже, как стала бы выпутываться, если бы миссис Ферфакс не сообщила, что сегодня ужинает с друзьями. Спускаясь в столовую залу вечером, я снова встретилась с ней на лестнице, — надо полагать, она шла в свою комнату переодеться.

Над крышами напротив восходит луна; со времени отъезда из Нитона я толком не видела луны, да еще такой ясной. Завтра собираюсь посетить Неттлфорд. Через залив курсирует паром до Тернчепела, а там еще мили три пешком вдоль берега; если я тронусь в путь сразу после завтрака, то вернусь задолго до половины третьего. Надеюсь, Люсия не обидится, что я не стала ждать дня, когда мы сможем наведаться туда вместе. Лучшего способа скрасить томительное ожидание не придумаешь; и конечно же, она поощрила бы такое мое желание, как поощрила бы я, возникни оно у нее на моем месте.

Счастье мое было бы полным, находись Люсия рядом со мной сейчас. Но уже завтра вечером я вернусь домой с пакетом, и мы вместе его вскроем. А потом мы покинем Гришем-Ярд и никогда больше не расстанемся. В ночь перед моим отъездом, лежа рядом со мной в постели, она сказала: «Не тревожься за меня, дорогая: что бы там ни выяснилось, в любом случае нам обеим станет легче, ведь знать всегда лучше, чем пребывать в неведении».

Странно, что ссора может принести такое счастье — ну пускай не ссора, а легкая размолвка, причем затеянная не мной, но все равно чрезвычайно огорчительная. Произошло это незадолго до отхода ко сну; мы с Люсией упаковывали чемодан у нее в комнате и уже собирались закрыть его, когда я вдруг вспомнила про бювар и брошь и сказала, что сейчас сбегаю за ними.

— Но так ты все испортишь! — резко возразила Люсия. — Шарлотта догадается, в чем дело, если заметит их отсутствие.

— Извини, Люсия, — мягко промолвила я, — но я никогда с ними не расстаюсь. Ведь это все, что у меня осталось после постигшего нас с тетушкой несчастья, — (как ты сама прекрасно знаешь, чуть было не добавила я), — и Шарлотта ничего не узнает, поскольку бювар и брошь у меня всегда хранятся под замком в ящике письменного стола.