Читать книгу "Жертвенные львы - Вадим Панов"

Его незнакомец убил четвертым, обрушив гирьку ровно в левое ухо. Штырем в другой руке умело блокировал нацеленное в свою грудь копье. Не прекращая плавного движения, послал железное яйцо дальше.

От хруста свернутой челюсти дикаря у Буньипа свело скулы. Брызнула кровь, полетели белые осколки, а незваный спаситель даже не помышлял о милосердии – размахнулся штырем, добивая раненого горца хлестким ударом в горло.

Теперь противниками человека с кистенем остались двое, один из которых был посечен картечью неожиданного залпа, такого грозного и жуткого. Он-то и бросился бежать, даже не думая о сопротивлении. Подвывая, как девка, выпрыгнул из светового круга, образованного костром, зацокал камнями тропы.

Его преследовать не стали. А вот последнего, потянувшего из меховых ножен длинный клинок…

Убийца хладнокровно перешагнул через кама, в ужасе сжавшегося в комок у ног Буньипа. Даже не пытаясь маневрировать, пошел прямо на врага, снова раскручивая беспощадное оружие. В глазах его горела ярость, которая опьяненному Леону показалась нечеловеческой. Звериной. Справедливой.

Горец прыгнул вперед, но его удар был парирован черной тростью. В следующее мгновение кистень свистнул, наотмашь обрушиваясь на левую ключицу варвара. Снова хрустнули кости, наполняя каменный мешок гадким эхом. Раненый закричал, упал на колени, завалился вперед. Крутанув темляк еще раз, незнакомец добил противника ударом в макушку.

И только после этого шумно выдохнул, словно всю схватку задерживал дыхание…

Бой, который наглотавшийся наркотика Буньип запомнил в мелочах, занял не больше минуты. Над ущельем снова повисла неприятная тишина, нарушаемая лишь скулежом Малтачака.

Не обращая внимания на шамана, человек в темном спортивном костюме подошел к тотему, становясь спиной к костру. Леон, тщетно пытавшийся сфокусировать взгляд на его лице, не мог разобрать ничего.

– Uh-ty, – по-русски протянул незнакомец, остававшийся в густой тени, – кто это у нас тут?

– Спасибо, – только и сумел выдавить Брейгель, торопливо натягивая на сознание маску Рамона Бадосы.

– Это ты atamanu Израилову спасибо скажи, – туманно ответив, усмехнулся русский. Путы, тем не менее, разрезать не спешил. – Ты меня понимаешь?

Буньип покачал головой.

– Плохо…

Убийца шестерых горцев склонился над затравленным шаманом, о чем-то его спросив. Раскрыл ладонь, забрав какой-то небольшой предмет, вернулся к тотему. Протянул правую руку к голове Леона, отчего окровавленная гирька, примотанная к запястью, веско стукнула австралийца в грудь. Затем тот почувствовал, как в затылок вставляют «балалайку».

– Ты смотри-ка, дикие люди, а электронику вынуть не забыли, – усмехнулся русский, качая головой.

Легко пнул скукожившегося шамана в бедро, отчего тот перевалился на бок, словно был жуком или черепахой.

– Ну что, старый хрен, испортили тебе вечер?

– Развяжи. – После того как «балалайка» включилась, Буньип понимал незнакомца гораздо лучше. – Я лично убью этого гада.

– Не спеши, дружище, – искоса посматривая на Брейгеля, ответил его спаситель. – Ты мне сначала расскажи, как тут оказался. А то, знаешь ли, не каждый день такое увидишь…

Он вытер телескопическую трость о мохнатые чапсы ближайшего убитого. Зачем-то осмотрел его затылок, хмыкнул и спрятал оружие в карман удобных спортивных штанов. Кистень, как отметил Леон, остался висеть на запястье.

– Меня зовут Рамон Бадоса… – Буньип знал, что неуверенность в его голосе русский спишет на шок и действие наркотика. Тот и впрямь действовал, миксером мешая мысли. – Я оператор съемочной группы компании «Аль-Андалус-ТВ»… я с китайского комбайна…

И вдруг Леон узнал человека, стоящего перед ним.

Это же советник сибирского посла! Здесь, в ночи, безжалостно расправившийся с целым отрядом дикарей! Невозможно… Впрочем, факты говорили за себя, а мистифицировать Буньип склонен не был.

– Бубен… – прошептал он, пытаясь подбородком указать на скулящего шамана.

Врать приходилось быстро, выдавая полуправду. Если сибиряк захочет допросить Малтачака, тот подтвердит.

– Мне сказали, что он имеет ценность… этот старик обманул меня… пообещал отдать. Когда я пришел за товаром, на меня напали…

– Я это видел. – Советник посла с улыбкой наблюдал за лже-Бадосой. – Следил за тобой. Иначе бы и не болтали сейчас. Значит, Рамон, ты пошел за бубном?

– Да, можешь спросить эту тварь… Мы назначили сделку позавчера.

– Никого с комбайна поблизости не видел? – последовал необычный вопрос.

Связанный помотал головой, не совсем понимая, чего от него хотят. Вышло вполне естественно и откровенно. Ведь не патрули поднебесников чиновник имеет в виду?

– С пистолетом пришел? – В отсвете костра стало заметно, как сибиряк изогнул бровь. Забавлялся он, что ли? – Как ты пронес оружие на комбайн? Как вынес через наноскопы и сканеры?

Тупик. Перед Буньипом не тот человек, чтобы вешать ему на уши тонны лапши. Уж он-то явно понимает, как непросто протащить оружие на борт «Императора Шихуанди»… Бадоса стал искренен, как верующий грешник на исповеди.

– Всегда с собой вожу, – негромко ответил Леон, взвешивая, стоит ли ему убивать русского, когда тот разрежет веревки. – Работа рисковая, по всему миру бросает. Иногда и применять приходится. Вот и прячу среди частей от видеокамеры… А потом выбросил из окна номера, вышел и подобрал.

– Молодец, сообразительно, – снова кивнул советник. – В армии служил?

– До Катаклизма. Спецназ. Так ты меня развяжешь?

Кто же он такой, сибирский чиновник, готовый на рукопашный бой против семерых противников? Да еще и с настоящим антиквариатом в руках. А если бы мушкет дал осечку? Теперь Буньип припомнил место, где его спаситель разжился раритетным оружием…

Сибиряк отвечать не торопился.

Обошел скулящего кама, подобрал с земли бубен, повертел в руках. И вдруг сказал нечто, заставившее Буньипа откровенно заинтересоваться его персоной.

– Значит, так, Рамон… Бубен нужен – дело личное. Я в чужие секреты не лезу, сам тут не на звезды любуюсь. – Чудилось, в его голосе звучит горечь или легкое разочарование. – Тебя бросить не мог, на дух такую падаль не переношу. Тьфу… Так вот. Ты меня не видел, я тебя тоже не знаю. Но если попробуешь устранить, как свидетеля, – пеняй на себя…

Он подошел к тотему, все еще разгоряченный после боя. Жаркий, светящийся, переливающийся глубокими ультрамариновыми оттенками. Буньип стиснул зубы и замотал головой, пытаясь избавиться от галлюцинации.

– Сейчас я уйду, Рамон. Разрежу веревки, пистолет заберу. Пустишься за мной раньше чем через полчаса, присоединишься к ним…

Он красноречиво поддел ботинком руку убитого горца.