Читать книгу "Черный русский. История одной судьбы Уцененный товар (№1) - Владимир Александров"

* * *

Бедственное положение русских было для Фредерика ярким напоминанием о том, насколько может зависеть место человека в мире от того, есть ли у него в руке нужная бумажка. Хотя месяцем раньше он вновь слег с пневмонией и еще не успел полностью поправиться, в конце декабря 1920 года он вернулся в генеральное консульство, чтобы осведомиться о паспорте, заявление на получение которого было подано год тому назад. Неизвестно, как Аллен объяснил ему колоссальную задержку в рассмотрении документов и признал ли он, что вовсе не отправлял их в Государственный департамент. Но в пятницу, 24 декабря, он наконец послал в Вашингтон и заявление, и «Показание с объяснением длительного проживания за рубежом». Как не мог не понимать Аллен, заявление было обречено еще до того, как он отослал дипломатическую почту, поскольку он оставил его во многих важных местах незаполненным. Тем не менее, словно для абсолютной уверенности в отказе, Аллен приложил к заявлению докладную записку, удивительную по нечестности и недобросовестности.

Говоря о заявлении как об «оставленном без движения» (но не объясняя почему), Аллен определял Фредерика как «американского негра» – эту весомую характеристику не пропускал в переписке о нем ни один американский чиновник – и «официанта по профессии». Последнее было попыткой Аллена унизить Фредерика; это было то же самое, как если бы Фредерик назвал консула Аллена «железнодорожным клерком», поскольку тот был им когда-то. Но Аллен не только скрыл тот факт, что к 1920 году Фредерик вот уже десять лет являлся крупнейшим предпринимателем, он хотел представить Фредерика как парвеню, заявив, что «есть серьезные сомнения в том, является ли Томас партнером или нанятым сотрудником» в своем нынешнем предприятии. Это тоже было совершенно бесчестно. За последние восемь месяцев дипломаты американского консульства подробно задокументировали отношения Фредерика с Артуром Рейзером, Бертой Проктор и Карпом Черновым. Более того, Аллен лично занимался денежными операциями между двумя партнерствами и внес в архив консульства подписанную копию квитанции. А всего месяцем ранее подчиненный Аллена, кому тот поручил точно установить отношения между Фредериком и Черновым, докладывал, что они были равноправными партнерами. Аллен завершил рапорт особенно неприятным обвинением в адрес Фредерика, подытожившим все то раздражение, которое накопилось у дипломатов по отношению к нему:

Его деловые начинания в Константинополе были достаточно неуспешны, и он втянул наше ведомство в бесконечные разговоры с людьми всех возможных национальностей, требовавших оплаты доставленных ему товаров. Его присутствие, таким образом, является источником постоянного беспокойства для нашего ведомства и неблагоприятно сказывается на американской репутации. В связи с чем прошу Департамент рассмотреть передаваемые мною документы, с тем чтобы установить, не утратил ли Фредерик, с учетом его длительного проживания за рубежом, свое право на протекцию в качестве американского гражданина.

Через две недели документы Фредерика легли на стол Джозефа Б. Куинлана, одного из десятков клерков в Службе паспортного контроля Государственного департамента. Неудивительно, что он нашел это дело «весьма необычным» и передал его вышестоящему сотруднику, Дж. Гилмеру Изли. Если Куинлан был родом со Среднего Запада, то Изли был уроженец Виргинии. Вот почему, возможно, у него в отношении этого дела не было никаких сомнений.

Этот негр не предоставил документального подтверждения гражданства. Департамент не располагает сведениями о предыдущих паспортах. Он не имеет связей с США и, очевидно, до настоящего времени не предпринимал мер по отстаиванию или сохранению гражданства путем подачи заявления на паспорт или постановки на учет. Очевидно, он не имеет или почти не имеет желания вернуться для постоянного проживания. Соответственно, в паспорте должно быть отказано.

Этот ответ не только носит расистский характер, учитывая то единственное слово, которым характеризуется Фредерик; это еще и ложь – или же свидетельство поразительной некомпетентности. За годы, проведенные за границей, Фредерик вставал на учет в американских посольствах и консульствах и подавал прошение о продления паспорта восемь раз: первый раз – в Париже в 1896 году, последний – в Москве в 1914-м. Все эти документы своевременно пересылались в Госдепартамент (и еще всплывут спустя десять лет, когда будет уже слишком поздно). Едва ли Изли действительно потрудился проверить эти записи, а если да, то едва ли они имели для него какое-нибудь значение. Его, кажется, не беспокоило и то, что заявление, о котором он выносил суждение, было заполнено с вопиющими пробелами.

К счастью для Фредерика, на этом первом этапе рекомендация Изли была рассмотрена на более высоком уровне и отвергнута. Аллен, вероятно, был не очень обрадован официальным ответом, который был отправлен – через его голову – его начальнику, Равндалю, директором консульской службы Уилбуром Дж. Карром, причем от имени самого госсекретаря. Ответ, поступивший в конце февраля, представлял собой выговор – на дипломатически выверенном канцелярском языке – в адрес Аллена за то, что тот, отклонясь от инструкций, четко прописанных в формулярах, отнимал у всех время: Фредерик должен был подать заполненную анкету и предоставить свидетельство о гражданстве и «его брачном союзе с женщиной, называемой его женой». «Он должен также ясно заявить о своих планах касательно возвращения в Соединенные Штаты для постоянного проживания, а также будущего местожительства его семьи».

Это была плохая новость для Фредерика, хотя могло быть и хуже. По крайней мере его заявление на американское гражданство не отклонили без обсуждения (как было бы, если бы кто-то в Госдепартаменте прознал о его российском подданстве) – вместо этого ему фактически предложили подать заявление повторно.

Тем временем он должен был противостоять тому серьезному ущербу, который продолжала наносить его репутации Валли. Когда она написала в генеральное консульство в Константинополе, она приложила копии подтверждающих ее претензии документов, включая официальный перевод ее с Фредериком брачного свидетельства от 1913 года. У Фредерика же не было ни единого документа, который подтверждал бы его слова. В результате дипломаты, которые жили в мире, состоящем в основном из документов, и которые уже считали Фредерика ненадежным человеком в разных других аспектах, поверили ей, а не ему. Когда в мае Равндаль писал Валли, он назвал Фредерика «вашим мужем», а в письме к Фредерику, написанном в тот же день, он назвал Валли «вашей женой в Германии».

Все это ухудшало и без того плохие отношения Фредерика с американскими чиновниками. Все, что он мог, это настаивать на своей версии событий. Вскоре он написал – своим старательным почерком – подробный ответ Равндалю, в котором вежливо и четко объяснил «еще раз»: «У меня нет жены в Германии, потому что моя жена здесь, со мною». Далее он пояснял: «Как я писал вам ранее, я развелся с бывшей женой в Москве, потому что она допустила разлад в семье, в течение двух лет имея в любовниках большевистского комиссара». Фредерик продолжал:

Я развелся с этой женщиной и женился на моей нынешней жене по большевистскому законодательству, потому что другого законодательства, когда мы жили при большевиках, не было. Теперь же, сэр, я позволю себе отметить, что ни один мужчина не обязан поддерживать бывшую жену, с которой он развелся при таких обстоятельствах. Что касается меня, сэр, то я знаю, что она не больна, потому что в Берлине у меня есть очень близкие родственники, которые точно сообщают мне, какой жизнью там живет мой ребенок. Как я говорил вам ранее, сэр, моя бывшая жена не является матерью моей дочери Ирмы, поскольку у меня вовсе нет от нее детей, и она держит мою дочь при себе только потому, что думает, будто я стану поддерживать ее ради девочки, потому что я не допущу, чтобы мой ребенок голодал. Разумеется, будь у меня паспорт, я поехал бы в Берлин и забрал бы мою девочку с собой, но сейчас я не могу отсюда уехать; что касается моих документов, которые могли бы доказать, что развод с бывшей женой и женитьба на нынешней жене – это факты, то, сэр, я говорил вам ранее, что у меня их украли в России, так что я приехал сюда, в Константинополь, без каких-либо документов. Теперь же, сэр, прошу извинить, что снова вас беспокою этой моей тягостной историей, и, надеясь, что успешно объяснил все, что касается моей связи с этой женщиной, остаюсь со всем уважением