Читать книгу "Стамбульский оракул - Майкл Дэвид Лукас"

Султан разделся и вошел в парную. Сквозь световой фонарь в центре сводчатого потолка в парную проникало солнце. В основании отделанного изразцами купола лежал двенадцатигранник, его стороны окаймляли помещение, центром которого был большой круг сероватого мрамора. Это был храм, посвященный человеческому телу. Когда султан лежал на спине в центре мраморного круга и видел, как солнце пробивается сквозь пар, ему казалось, что он чувствует присутствие высшей силы, более могущественной, чем он сам. Пару минут спустя Абдул-Гамид позвал банщиков, которые тут же принялись за работу: они мыли, растягивали и массировали августейшее тело. Именно здесь, в хамаме, ему лучше всего думалось. Это было истинное благословение: непроницаемая пелена пара позволяла не скрывать истинных чувств, ловкие руки массажистов обновляли каждую клеточку его тела, а мысли свободно текли, не скованные соображениями государственной необходимости. Именно здесь он обдумывал проект Багдадской железной дороги, здесь решал, как уладить конфликты с Советом оттоманского долга и с Персией.

Сегодня его занимал вопрос, как поступить с госпожой Коэн. Сам он не был убежден, что с девочкой вообще необходимо что-то делать, но на этот раз валиде-султан и великий визирь выступали единым фронтом, что случалось нечасто, а это кое-что значило. По крайней мере то, что к их аргументам стоит прислушаться. Сейчас он понимал, что ситуация непростая. Конечно же, он не думал всерьез, что деятельность Монсефа-бея пойдет дальше создания теософского кружка. Дело было в самой госпоже Коэн и ее растущей известности. Матушка весьма четко все изложила. Есть две возможности. Можно отослать госпожу Коэн в Констанцу — к этому варианту склонялся великий визирь, или можно пригласить ее пожить во дворце, обучать музыке, найти занятие в канцелярии и позволить жить тихой жизнью отшельницы. Вряд ли Джамалудин-паша будет доволен таким исходом. То, что они вышли из союза с Германией, стало ударом для паши таким сильным, что султан иногда сомневался, способен ли тот вообще исполнять свои обязанности. Но об этом он подумает в другой раз. Султан вдохнул пропаренный воздух и закрыл глаза — перед глазами, словно в калейдоскопе, завертелись яркие пятна, он сосредоточился на Элеоноре Коэн. Когда спустя несколько минут он открыл глаза, решение было принято.

Так мрамор, пар и запах амбры Чемберлиташ-хамама определили дальнейшую судьбу Элеоноры. Он пригласит ее во дворец, и она будет его личным советником. Это единственный разумный выход. Ее присутствие в цитадели власти будет раздражать других советников, но им придется привыкнуть к ней, так же как когда-то они привыкали друг к другу. А если им не удастся — ну что ж, могут искать место при другом дворе. Он их повелитель и вправе обращаться за советом к кому пожелает.

Глава 27

Третий визит Элеоноры во дворец был обставлен совершенно иначе, чем предыдущие. Когда экипаж султана остановился у дома, Элеонора была еще наверху. Госпожа Дамакан одевала ее, а она обдумывала планы на день. Все утро над Стамбулом громыхало, в библиотеке ее ждала пачка писем, которые требовали ответа, да и смятая телеграмма от тети Руксандры до сих пор лежала на столе. Она еще не вполне оправилась от болезни и не могла вернуться к прежнему распорядку дня, однако впервые после того припадка ее потянуло к чтению. К тому же ей не терпелось исследовать те части дома, в которых она еще не бывала. Экипаж из дворца означал, что с чтением и прогулками придется подождать. Госпожа Дамакан застегнула последнюю пуговку на платье, и они поспешили вниз, где их уже дожидался дворцовый распорядитель. Он заложил руки за кушак и чуть не приплясывал от нетерпения.

— Госпожа Коэн, — обратился он к Элеоноре, отвешивая глубокий поклон, — его величество просит вас приехать во дворец как можно скорее.

— Конечно, — с секундным колебанием ответила она. — Конечно.

Элеонора посмотрела на госпожу Дамакан, потом перевела взгляд на вестника:

— Я успею переодеться?

— Да, — подтвердил он, — но должен сказать, его величество особенно настаивал на том, чтобы вы прибыли немедленно, в любом состоянии или наряде.

Элеонора почувствовала, как госпожа Дамакан легко подтолкнула ее в спину, и пошла следом за распорядителем. Экипаж тронулся с места, как только за ней захлопнулась дверца. На этот раз они поехали не вверх по холму к Воротам Приветствий, а вдоль полумесяца Золотого Рога, мимо зеленого, увенчанного медным куполом фонтана к северо-восточному входу во дворец. Перед ними предстали ворота, гораздо меньшие, чем те, что Элеонора так хорошо знала, но столь же величественные. Вход был высечен из цельного куска базальта и выложен звездообразными бирюзовыми изразцами. Элеоноре показалось, что она въезжает в пасть кита, который сейчас сожмет челюсти и проглотит ее.

После того как Элеонора вышла из кареты, к ней приблизилась прелестная молодая женщина, похожая на девушек, которых она видела в личных покоях султана, когда приходила в себя после припадка. Незнакомка была довольно молода, лет семнадцати, не старше, хотя даже сквозь просторное одеяние можно было разглядеть ее женственные формы. Она молча взяла руку Элеоноры в свою и поцеловала кончики ее пальцев:

— Султан ждет вас.

У нее были удивительные зеленые глаза, в которых притаились крупинки золота, и длинные пушистые ресницы. Она подождала, пока Элеонора не освоится, повернулась и повела девочку во дворец. Они шли по лабиринту дорожек, дважды сворачивали вправо и один раз налево, пока не оказались перед сводчатым павильоном, откуда доносился аромат апельсина и мускуса.

— Здесь я вас покину, — сказала незнакомка, останавливаясь перед дверью, по обе стороны которой замерли стражники. — Султан пожелал говорить с вами наедине.

Молчаливые великаны расступились, во рту у Элеоноры стало горько. Она взяла женщину за руку и сказала:

— Простите, можно задать вам вопрос?

Та посмотрела на Элеонору с сочувствием и нежностью, как будто девочка была крошечным воробышком, вывалившимся в траву из гнезда.

— Вы не знаете, о чем его величество хочет со мной поговорить?

— Нет, — ответила она, — я не знаю. Но не сомневайтесь, он не сделает вам ничего дурного.

Элеонора задумалась, не нашлась что еще спросить, а молодая женщина повернулась и пошла прочь.

Элеонора оказалась в комнате, которая носила название Ирисового зала из-за лепного орнамента вокруг двери. Комната была небольшая и просто обставленная, почти всю заднюю стену занимал полукруглый синий диван, на котором сидел султан с книгой в руках. Кроме дивана, Элеонора увидела деревянный стул с выгнутой спинкой — его украшала перламутровая инкрустация, — письменный стол и картину с изображением лисьей травли. Она молча наблюдала за султаном несколько минут, потом спросила:

— Это «Песочные часы»?

— Да, — ответил он, корешком вверх откладывая раскрытую книгу на диван. — Не знаю, как тебя благодарить за это редкое удовольствие.

— Где вы сейчас?

— Третий том. Когда ты вошла, я как раз дошел до той сцены, где генерал Кржаб собирает всех членов семьи, чтобы отругать их и поделить сокровища, которые он обнаружил в недрах шкафа своей матери.