Читать книгу "Мелодия все звучит - Мэри Хиггинс Кларк"

– Мистер Лэндри, у меня есть ваш номер телефона. Я вскоре перезвоню вам.

Выбрав из телефонной книги в своем мобильнике номер Милтона Харша, помощника федерального прокурора США, который занимался делом Беннета, Руди нажал кнопку вызова. Харш слушал его менее минуты, потом сказал:

– Принимайте сделку!

Шелл перезвонил Лэндри, который ответил с первого же гудка.

– Мистер Лэндри, мы согласны на условия вашей клиентки.

– Превосходно! – воскликнул адвокат. – Когда вы вернетесь в свой офис?

– Примерно через полчаса.

Руди вошел в кабинет доктора Папетти как раз вовремя, чтобы услышать, как Элинор произносит:

– Это имя – Джордж Хокинс.

65

Тридцать минут спустя Руди Шелл был в своем офисе. Дерек Лэндри прибыл вскоре после него.

– У меня на руках юридический договор, где обозначены условия, которые мы обсуждали; вам нужно только подписать его, – с улыбкой сказал Лэндри. – Моя клиентка счастлива оказать вам содействие. Как я уже объяснял, графиня Сильвия де ла Марко может сообщить вам фальшивое имя Паркера Беннета, его адрес и номер телефона. Моя клиентка вернет стоимость всех подарков, которые вынуждена была принять, и… – продолжал разливаться адвокат, но Руди прервал его:

– Мистер Лэндри, сообщите мне сведения о Паркере Беннете.

Он почти выхватил лист с информацией у Дерека из рук, просмотрел его и снова взглянул на юриста.

– А вот наш юридический договор, – сказал адвокат, протягивая распечатанный текст договора через стол. Руди быстро пробежал его глазами и вывел свою подпись. Отдавая договор обратно, он думал о том, как ему ненавистна эта сделка, о том, что графиня должна была оказаться за решеткой… но напомнил себе, что выбора у него не было и что наверху одобрили эти условия.

Благодаря Элинор они, судя по всему, теперь знали фальшивое имя Беннета и то, что у него, скорее всего, британский паспорт, – но на этом всё. Имя «Джордж Хокинс» было довольно распространенным в Британии. «Теперь мы приближаемся к тому, чтобы сложить всю картину», – подумал Руди.

66

Как только Дерек Лэндри покинул офис, вся огромная машина ФБР, способная обеспечить быстрое реагирование, была приведена в движение. Когда Руди Шелл сообщил номер сотового телефона Паркера Беннета, он же Джордж Хокинс, примерно через тридцать минут агенты сумели засечь его точное местоположение – в поезде железнодорожной компании «Амтрак». Они прослушали его телефонный звонок, когда он забронировал напрокат белую «Хонду Аккорд», которая должна была ждать его у Пенсильванского вокзала в Ньюарке. Два часа спустя, когда Беннет сошел с поезда, целый рой агентов наблюдал за тем, как он забирает «Хонду», оплачивая водителю прокатной фирмы стоимость залога и аренды автомобиля.

У группы наблюдения наготове были две машины, чтобы последовать за ним, и еще две были размещены чуть дальше. Для страховки за «Хондой» следили с вертолета.

Руди Шелл, который два года был ведущим следователем по делу Беннета, сидел в одной из машин.

– Думаю, он поедет к дому своей жены, – сказал он остальным. – Иначе зачем ему ехать в Нью-Джерси? Джон Пирс записывает каждое слово, сказанное в этом доме. Мы хотим услышать, что Беннет скажет своей жене. Если застанем их обоих, можем узнать, вовлечены ли в преступление жена и сын Паркера. Если он попытается сбежать, мы будем достаточно близко, чтобы остановить его.

Но в голове у Руди постоянно сидела мысль: «Возможно ли, что Беннет настолько хитер, что может обмануть нас? Он должен знать, что рискованно возвращаться сюда и пытаться связаться с женой и сыном. Вопрос в том, зачем он это делает?»

67

Настал день ее рождения. Энн была очень рада, что Лейн согласилась вместе с Эриком заехать к ней в гости, прежде чем отправиться ужинать. Эрик пытался убедить мать присоединиться к ним, но, как он и ожидал, никакие аргументы не могли заставить Энн сделать это.

«Дни рождения и праздники следует проводить дома, – считала она, – и кроме того, я не очень хорошо себя чувствую».

Ее недавно обретенное чувство покоя от жизни в таунхаусе приугасло. Конечно, она любила этот дом – он очень красив и в точности подходящей для нее величины. Энн любила сидеть в гостиной и вспоминать, как Лейн сказала, что здесь чего-то не хватает. Неделю спустя Лейн привезла заказанные ею подушки, и их теплые цвета прекрасно сочетались с обивкой дивана и кресел. Теперь вид гостиной бесконечно грел сердце Энн.

«Какая славная эта Лейн, – думала она. – Как мило с ее стороны было заезжать ко мне в последние несколько суббот!» Однако одну тему Энн ни за что не стала бы обсуждать ни с Лейн, ни с Эриком, если уж на то пошло: как она скучает по мужу. Даже в молодости, выходя замуж за Паркера, Энн знала, что он не будет ей верным супругом. В то время ей было всего двадцать два года, но она помнила, как другие женщины, работавшие в офисе, с обожанием говорили о Паркере и о том, каким обаятельным он может быть. Энн прекрасно знала, что они под этим подразумевают.

Но она также знала, что какая-то часть его души нуждается в ее непоколебимой верности. Энн отчаянно хотела верить, что некая душевная болезнь мешала ему сознавать свои действия, когда он обманывал всех этих людей.

И она ужасно волновалась за Эрика. Она желала верить в то, что он не участвовал в преступлении, но не была в этом уверена. И в довершение ко всему Энн действительно не очень хорошо себя чувствовала. Рождественская елка, которую Эрик принес два дня назад – пышная ель, как и заказывала Энн, – до сих пор не была украшена. Вчера после ужина сын повесил электрические гирлянды и принес из кладовки коробки с украшениями и неиспользованным «дождиком». Энн собиралась украсить елку сегодня вечером, но теперь, чувствуя ноющую боль в левой руке, она решила подождать до завтра.

В семь часов автомобиль Эрика свернул на подъездную дорожку. Десять минут спустя Лейн припарковала свою машину рядом. Она купила рождественский венок, чтобы повесить на входную дверь таунхауса; воздух наполнил аромат сосновой хвои и остролиста.

– Вы сегодня очень красивы, Лейн, – воскликнула Энн, когда гостья обняла ее в знак приветствия.

Лейн была одета в изумрудно-зеленую шелковую блузку с длинными рукавами и черные брюки изящного покроя. На шее у нее была нить белого жемчуга. Она носила этот жемчуг и в прошлый свой визит и сказала Энн, что это подарок на помолвку от матери, а когда-то он принадлежал бабушке Лейн.

– Этот изумрудно-зеленый цвет очень идет к вашим волосам, – сказала Энн.

Она не замечала, что Лейн смотрит на нее с нарастающей тревогой. Та видела, что лицо у Энн мертвенно-бледное, на лбу выступили капли пота, и двигается она медленно. Складывалось впечатление, что пожилая женщина едва держится на ногах.

Когда Лейн позвонила Дуайту и попросила объяснить причину его яростной враждебности по отношению к Эрику, он сказал: «Лейн, я хотел бы рассказать тебе это, но когда-то я обещал молчать, и сейчас мне нужно сначала получить освобождение от этого обещания. Я перезвоню тебе».