Читать книгу "Пять капель смерти - Антон Чиж"

Дело казалось таким простым: где в столице раздобыть опий.

Теоретически, опий в Петербурге можно найти у зубных докторов: порошок использовался для обезболивания. Этот вариант сомнителен. Дантисты дорожили своим именем, а больше всего боялись лишения врачебного патента. Опий могли продать только в крайнем случае и близким знакомым. Искать среди них — трата времени.

Еще одно место, где водился опий, — общежития китайских рабочих в Новой Деревне. Китайцы осторожнее зубников: продавали белый порошок только своим. Оставались подпольные курительные салоны. Специальной борьбы с ними не велось потому, что особой статьи в законах империи, наказывавшей за употребление опия, не было. Полиция разгоняла то или иное сборище любителей опия, но регулярно ими не занималась и учета не вела. К тому же в таких местах собиралась в основном приличная публика.

Потеряв надежду, Ванзаров телефонировал Лебедеву. Разбуженный криминалист долго не мог понять, что от него хотят. Когда ему в третий раз повторили вопрос, Аполлон Григорьевич вспомнил, что у него имеется личность, которая сможет помочь. Если захочет. Через час он телефонировал с приятным известием: человек согласен встретиться. При одном условии: хочет лично убедиться, что полицейский не причинит вреда тем, к кому его отведут.

Осведомитель назначил встречу в ресторане «Доминик».

Из стенограммы воспоминаний Аполлона Григорьевича Лебедева

Ради дела, Николя, я на многое способен. Вы это знаете. И себя не жалею, и людей не пощажу. Но всему же есть мера! Чтобы с утра пораньше вытащить меня из постели ради безумной идейки! На такое способен только Ванзаров. Ни для кого больше, даже для министра, не оторвусь от подушки. Нечего сказать: чуть свет, а я у ваших ног. В общем, чтобы скрасить раннее пробуждение, иду, курю свою замечательную сигарку, аромат волшебный, народ от него шарахается, как обычно. Вижу — маячит знакомый силуэт. Весь в нетерпении. Наверняка уже с четверть часа под окнами ресторана прогуливается. Хочет пообщаться со знатоком опийных салонов. Ничего без Лебедева толком сделать не можете, да!

Так вот. Приближаюсь незаметным тигром, он как раз спиной повернулся. Только хотел его треснуть, поворачивается и заявляет:

— Если хотите незаметно подойти к жертве, потушите сигарку. На морозном ветре запах выдает вас за десять шагов. Доброго утра…

Что за личность несносная!

— Прекрасное утро, друг мой! — говорю. — Что это вас заинтересовали нелегальные места употребления опия? Хотите побаловаться?

— Это очевидно, — отвечает. — В номере «Сан-Ремо» нашли пустые баночки. На квартире и даче Окунёва их нет вовсе. Логично предположить, что состав, который вы называете сомой, у барышень на исходе. Этим можно объяснить их визит на дачу.

— И что из того?

— Остатки жидкости им нужны для новых свершений. На себя тратить не будут.

— С чего вы решили, что они сому пробовали?

— Как узнать эффект, не попробовав на себе? А вещество, как убедил нас доктор Цвет, имеет свойство затягивать. Без наркотика они, скорее всего, не могут обходиться. Значит, будут искать замену. Думаю, остановятся на опии.

— Вывод шаткий, но проверить не мешает, — говорю. — Хочу взять с вас слово: с моим протеже быть предельно деликатным и простить некоторые странности. Обещаете?

Ванзаров дал слово быть дипломатичным.

— А где наш Железный Ротмистр? — спрашиваю.

— Поблизости.

Друг мой совсем в нетерпении: достал часы, посмотрел и огляделся. Да только не заметил, как на другой стороне Невского проспекта остановилась пролетка. На проезжую часть соскакивает дама, сует в лапу извозчика мелочь и давай наперерез, не обращая внимания на экипажи и ползущую конку. Ну, наконец-то!

Говорю:

— Помните: терпение и выдержка. Будьте джентльменом, берите пример с меня.

Дама, заставившая хвататься за вожжи извозчиков, головы не повернула на возмущенные крики. Идет не по-женски прямой, грубой походкой, край юбки не придерживает.

Я котелок снял, Ванзарова в бок пихнул. Он тоже приготовился.

Она подходит к нам и говорит баском:

— Мужчины, как не стыдно, наденьте шляпы.

— Здравствуй, Лера! — говорю. — Выглядишь прекрасно!

Пожимает мне руку.

— Позволь представить моего друга…

Она окинула Ванзарова с головы до ног оценивающим взглядом и сделала вывод:

— Что-то полноват, сладким злоупотребляет? Будем знакомы, Герцак.

Ванзаров невозмутимо пожал протянутую ручку. Наверно, впервые в жизни женщине руку пожал. Выдержка изумительная. Скажу вам, Николя, вы уже взрослый мальчик, не одобряю я равенства полов. А уж Ванзаров — тем более. Мы, конечно, не поклонники домостроя, верим, что женщины в России должны зарабатывать на достойную жизнь и даже получить избирательные права. Но всему же есть предел! Нельзя же соглашаться с бредовой идеей европейских суфражисток, что женщина должна стать равной с мужчиной. Хотя бы потому, что нам с Ванзаровым нравилось целовать милые женские пальчики, а не давить их.

Чувствую, ситуация висит на волоске, приглашаю в ресторан.

Помните, Николя, что «Доминик» слыл излюбленным местом деловых встреч и переговоров? Уютные столики с венскими стульчиками, отменный выбор напитков, большое меню легких закусок — все, что нужно для общения. Правда, ходить с дамами в это исключительно мужское заведение не принято.

Вошли мы втроем. И тут началось. Валерия скидывает в гардеробе теплый жакет, первой проходит в зал и выбирает столик рядом с окном. Хотя Ванзаров предпочел бы сесть где-нибудь в углу, не на виду.

Официанты и буфетчики откровенно глазеют и посмеиваются. Вижу, закипает Ванзаров. Я ему строгий взгляд послал: выдержка и терпение. Он сигнал принял.

Подходит официант в благородно-черном сюртуке, из-под которого торчит крахмально-белый фартук, и, не скрывая наглую ухмылку, предлагает карту напитков.

— Лера, что желаешь? — спрашиваю исключительно светским тоном.

— Я бы предпочла сакэ.

— Не держим-с такого, — отвечает официант.

— Тогда абсент.

Себе и Ванзарову я заказал кофе с коньяком.

Как раз вовремя появился Джуранский. Ротмистр увидел, в какую историю угодил его начальник, отвернулся вежливо и выбрал столик так, чтобы держать под контролем входную дверь. И на том спасибо.

Официант поставил изящные чашечки и бокал с зеленой жидкостью, лопатку и сахарницу с горкой колотого сахара. Лера кидает рафинад в бокал, с треском размешивает и делает большой глоток. Но этого ей мало. Вытаскивает серебряный мужской портсигар, зажимает папироску в зубах, чиркает спичкой и, затянувшись, выпускает в лицо Ванзарову струю дыма.

— Ну, мужчины, о чем молчим?