Читать книгу "Будем жить! - Евгений Щепетнов"

– Было бы чем пугать. От страха вон как съежился! Эй, как там тебя… Никита! Чего боишься? Мутантов мы убили, бояться нечего! Нам ты не нужен – хочешь, так бегай, развлекайся. Хоть голышом, хоть с морковкой в попе – нам-то чего?

Небольшой парнишка фыркнул и захохотал, а девчонка продолжила:

– В общем, рассказывай свою историю, если хочешь. А не хочешь – иди по своим делам, а мы поехали. Вот еще, будем мы тебя уговаривать, дел нам больше других нет!

Никита вдруг ей поверил. Ну не может девчонка с такой ангельской внешностью и с таким нежным голоском так врать! Не из Ордена они, точно!

И тогда он выпустил из рук зазвеневшую о мостовую лопату и начал свой рассказ. Когда рассказал обо всем, что с ним случилось, лица его новых знакомых стали жесткими, хмурыми, без малейшей тени улыбки. Даже шустрый парнишка, живой, как ртуть, – и тот застыл на месте, и на лице его закрепилась маска отвращения и ненависти.

– Охренеть! – протянул он и недоверчиво помотал головой. – Точно, Глад! Я же говорил – там грузовик стоял тот самый!

– Да вроде не ты говорил, а Мишка говорил, – поправил его высокий, но парнишка отмахнулся:

– Да какая, на хрен, разница, кто говорил! Ты глянь, чё они творят! У них уже полсотни отморозков под ружьем! Каннибалы, мать их ети! Я хренею!

– Они типа не каннибалы, – поправил его Никита. – Как я понял, это такой обряд. Выпил крови, съел кусок мяса – вот ты и стал адептом Ордена. Я читал, как в байкерские банды принимали в США, в самые отмороженные банды: вначале новичка били все кому не лень, а потом на него ссали. Он вот так и ходил потом, вонючий и ссаный. Типа настоящий байкер стал. А эти вместо того кровь пьют, ну как у ацтеков было. Жертвоприношение. Но самая страшная там все-таки вот эта палачка. Она ростом как… как вот она, – он указал на Лену, – может, чуть повыше. Красивая девка. Ходит в одних коротких шортах, можно сказать голая, вся в татуировке – чешуя, как у змеи, нарисована. Или как у дракона. И все время улыбается. Представляете? Она все время улыбается, как полудурка! И у нее коллекция членов! Она отрезает их у жертв и заспиртовывает!

Никита вдруг вспомнил, что он сидит голым перед девчонкой, опомнился, закрыл пах рукой. Но никто не обратил на его жест никакого внимания. Им было плевать, одет он или раздет. Оно и понятно – не до него сейчас, совсем не до него!

– И что делать? – Маленький парнишка нервно вздернул пулемет на плечо. – Не добили, вот и результат! Как будем их валить?

– Как-как… пока – никак! – зло сплюнул высокий. – Куда мы сейчас пойдем? Без подготовки, без боезапаса, такими малыми силами? Полсотни бойцов! Это тебе не хрен собачий! А у нас полуобученные парни и девчонки, они еле в мишень попадают! Основная ударная сила – наша пятерка! А это плохо! Готовить надо личный состав, и только потом… Если Глад опять уйдет… беда будет! Ты посмотри, какой он, сука, удачливый! И умелый организатор! Одну банду покрошили – он тут же другую организовал! Талант, да и только! Ладно, дома решим, что делать. Возьмем на заметку. Теперь – что будем делать с Никитой? Берем с собой, если вы не против?

– А он-то не против? – задала закономерный вопрос девчонка. – Может, ему тут интереснее! То с мутантами побегает, то от Ордена попрячется. Веселье!

– Ха-ха-ха! Ленок, да ты сегодня просто фонтан искрометного юмора! – закатился небольшой парнишка. – Я тебя просто не узнаю! Вот что значит семейная жизнь!

– Но-но! – грозно буркнул высокий, но глаза его прищурились, а на губах мелькнула улыбка. – Не трогать мою семейную жизнь! Свою обсуждай! Справляешься с тремя-то девчонками? Как пожалуются, что ты филонишь в постели, так сразу двух у тебя заберем! Чтобы не понтовался, мол, тебе и сотню обслужить не влом! Болтун!

– Хе-хе-хе… – захихикал небольшой парнишка и, не ответив, махнул рукой Никите. – Эй, Никитос, поедешь с нами? Айда, поехали! Чую, парень ты крутой, вон сколько времени от мутов бегал! И от Ордена ушел! И вообще – духовитый пацан!

– Сколько раз тебе говорил, не произноси это слово! – сердито пробурчал высокий, Андрей. – «Пацан» – это значит «маленький поц», а «поц» с иврита – «член». Вот приятно Никите, что ты его назвал «маленькой пиписькой»? А если тебя так назвать?

Девчонка вдруг засмеялась – как колокольчик зазвенел, и оба парня, как и Никита, удивленно на нее посмотрели. Видимо, она нечасто смеялась, потому они так и восприняли ее смех. Что небольшой парнишка тут же и подтвердил:

– Да, Лен, не узнаю тебя! Семейная жизнь тебе точно на пользу! Даже завидую Андрюхе – вон как тебя… хм… пробрал, что ты смеяться стала. Ни разу не видел еще, чтобы ты смеялась!

– Да ну тебя! – Лена улыбнулась и, отвернувшись от собеседника, обратилась к Никите: – Никита, поедем с нами. Мы живем в Усть-Курдюме. Там у нас база. Там еще много народу – тоже где-то с полсотни наберется. Только у нас больше девчонок. Почему так? Ну, так получилось – больше, и все тут. Хотя и парней хватает. Если поедешь с нами, будешь жить по нашим законам. По совести будешь жить. Сразу скажу – никаких кровавых жертв у нас нет. Но дисциплина есть. Если не будешь слушаться командира – мы тебя прогоним. У нас работают все, каждый делает то, что может. Еды хватает, одежды – тоже. И оружие есть. Так что будет возможность отомстить Гладу и его банде. Но – после. Итак, ты с нами едешь?

– Еду! – Никита больше не думал ни секунды. Встал, снова прикрыл ладонью причиндалы (ему вдруг стало очень стыдно стоять голышом перед такой красивой девчонкой) и негромко, краснея, спросил:

– А у вас нет какой-нибудь тряпки? Ну… на время, прикрыться. А то стремно так-то, голышом…

Ему дали штаны – слегка потрепанные, но вполне носимые, дали рубаху – пропотевшую, но хорошую (Андрей с себя снял, они по росту оказались почти одинаковы). Ботинок не было, но, если не выходить из машины, так и ничего страшного. Никита забрался на заднее сиденье джипа, и скоро машина, урча движком, ехала по улице Соколовой в сторону улицы Мясницкой.

До апокалипсиса Соколовая, начиная от Симбирской, была улицей с односторонним движением, но сейчас уже все равно, так как никакого движения и нет. За все время, что они ехали, Никита не увидел ни одной машины ни в попутном направлении, ни навстречу. Почему, он понять не мог и решил спросить у своих нежданных соратников, сидевших в машине так, будто эти поездки для них были совершенно обыденными и даже скучными.

– Как думаете, почему никто не ездит на машинах? Куда делись люди?

– Ну а ты почему не ездил? – Андрей оглянулся, и на губах его появилась улыбка. – Вот что ты делал в тот день, когда… хм… все началось? Мы называем его День непослушания. Апокалипсис, в общем.

– Я… ну, я очнулся, захотел пить. Пошел и… увидел родителей и сестер… и бабушку… неживых…

Голос Никиты прервался, он откашлялся и продолжил слегка осипшим, но спокойным голосом:

– Я стал звонить по телефону – в разные службы. Никто трубку не брал. А потом связь вообще исчезла. Тогда я пошел по дому, по квартирам. В подъезде никого не было – живых. Рядом жили бабка с дедом, ну… чужие бабка с дедом, старики, в общем. Дверь у них простая, не стальная. Я ее выбил… чуть плечо не сломал. Хоть и деревянная, а крепкая! Старики тоже умерли. Я перетащил в эту квартиру моих… открыл окно, накрыл их простынями и оставил. Хотел отнести куда-нибудь похоронить, когда понял, что никто не поможет, но… не стал. Где хоронить? Во дворе? Чем копать могилу? Ну и все такое. В общем, оставил в квартире, как в склепе. Ну а потом жил… продукты были. А когда хотелось еще чего-то, ходил в магазин, всего набирал. Людей не видел. Только мутантов. Только я сразу понял, что мутанты – это зло, и от них прятался.