Читать книгу "Белая роза - Огюст Маке"

сильного чувства, ударяются в неимоверно жестокий аскетизм. В своем аскетизме молодой человек дошел до того, что стал укорять себя даже за воспоминания о Катрин. Между тем, он по-прежнему был полон страсти, бороться с которой уже не хватало сил. В итоге Ричард ушел в глухую тень и вступил в безнадежную схватку с хохочущим фантомом, которого не было сил оттолкнуть. Зачаровывающим воспоминаниям о ласках возлюбленной он пытался противопоставить в своем сознании строгую красоту плененной матери и мысли о священном королевском долге и величии, сияние которого не заслонят никакие бури. Он размышлял о полученной передышке, за время которой необходимо было набраться сил перед решительными действиями. В действительности же он лишь терял последние силы, предаваясь горьким сомнениям и болезненным думам. Очевидно, он забыл, а, возможно, никогда и не знал, что только тот добивается величия и славы, кто ничего не принимает близко к сердцу и никогда не оборачивается назад. Если человек только тем и занят, что анализирует прожитую им жизнь, значит, он не рожден для большого дела. В жесткой схватке, когда на кону скипетр и корона, тот, кто желает победить, не должен терять время на такие пустяки, как осыпание проклятиями предателей, спасение раненых и захоронение убитых.

Может быть, было бы лучше для Ричарда, если бы его душа размякла и вновь вернулась в объятия Катрин? Кто знает! Ясно одно, самым лучшим для него было бы броситься, не разбирая пути, на гигантские глыбы Бермондси, и, рискуя своей жизнью, своей кровью, пойти на отчаянный приступ. Это было бы куда лучше, чем тратить драгоценное время на ожидание и самокопание. Ведь потраченное время невосполнимо, и люди, не знакомые с любовным томлением и раздирающими сомнениями, никогда не позволяют себе тратить его таким образом.

XXI

Наконец все было готово. Килдар со своими шотландцами занял позицию рядом с аббатством. Один из лучников, сочувствующий Йоркам, обещал открыть для них потайную дверь. Шотландцы были легко вооружены и ждали сигнала. Старый лорд Килдар направил сообщение Катрин, в котором говорилось, что вскоре она предстанет перед вдовствующей королевой. Пройдет совсем немного времени, и судьба последнего сына Йорков будет решена: Белая роза победит или умрет.

Ричард покинул свое укрытие. Он вышел из него, как лев из пещеры: потягиваясь на ходу, выпустив когти и расправив пышную гриву. Стоило лишь взглянуть на его светловолосую голову, плечи, завернутые в шотландский плед, руку с зажатым в ней мечом, мечущие молнии голубые глаза, как становилось ясно, что в этом человеке течет кровь гордого короля Эдуарда. Если бы Катрин увидела в этот момент своего супруга, она бы точно не устояла и со слезами бросилась бы в его объятия, умоляя о прощении.

И вот, настал этот долгожданный, выстраданный момент! Сколько бессонных ночей предшествовало ему, как дорого пришлось заплатить за него кровью и золотом! Ричард готов к бою, он готов обнять свою мать, готов услышать, как ее королевские уста объявят его королем. При этой мысли сердце принца стучит и так сильно наливается кровью, что его уже не в силах вместить грудь человека.

Они договорились, что Килдар будет биться в первых рядах, чтобы расчистить путь для принца. Килдару выпала честь первым встретить поджидающие их опасности. Овладев ситуацией, он должен сбросить Ричарду лестницу, а принц будет ждать возле рва и поднимется по лестнице вместе со своими телохранителями.

В самом аббатстве лучник, преданный делу Йорков, уже успел все подготовить. Он предупредил королеву Елизавету, передал Килдару слова благодарности от взволнованной матери, и, наконец, именно он взялся проводить Ричарда в покои королевы.

Более того, этот человек переманил на сторону принца большую часть гарнизона. Он заявил, что солдаты Генриха VII устали от скупости и строгости узурпатора и с нетерпением ждут того дня, когда Белая роза заменит на английском флаге Алую розу. Все говорило о том, что появление Ричарда в Бермондси будет сопровождаться не битвой, а триумфом.

И действительно, Ричард вошел в аббатство, как триумфатор. Солдаты гарнизона сложили оружие, и шотландцы проникли в аббатство, не встретив сопротивления. Килдар послал Ричарду долгожданный сигнал, и сын Йорка, исполненный религиозного почтения, вошел в монастырь.

В тот же момент открылась потайная дверь, и солдаты встретили Катрин с сопровождавшими ее шотландцами не как врага, но как госпожу. Она прошла на широкую внутреннюю площадь аббатства. Ее сердце громко стучит от надежды и любви. Катрин смотрит на небо, чтобы отыскать на нем и благословить звезду, в которой она видит глаз Божий. Но небо черно и зловеще. А сцена, которая разыгрывается на земле, тоже выглядит зловеще. Безграничная, теряющаяся во тьме площадь окружена кольцом неподвижных солдат. Может показаться, что они собрались для участия в торжественной церемонии. Действительно, что может быть торжественней, чем церемония признания сына его матерью и передачи ему законной королевской власти? Но не слишком ли торжественно выглядят и небо, и земля, не слишком ли много величия в стоящих рядами военных, собравшихся отметить столь важное событие?

Катрин робко делает шаг вперед. Ей хочется уйти в тень, стать бестелесной феей, а общение с Ричардом ограничить невидимым поцелуем. Но юный принц также поражен величием разворачивающегося спектакля. Взгляды обоих пытаются охватить бесконечные ряды солдат, на фоне которых жалко и беззащитно выглядит группа преданных шотландцев.

Он хочет задать вопрос Килдару и ищет его глазами. Но Килдара нет на площади. Ричард зовет его, но все напрасно. Он не отвечает, его нигде нет.

Тогда принц просит, чтобы его отвели к вдовствующей королеве. Он обращается с этой просьбой к преданному лучнику, составившему заговор и сдавшему Бермондси.

Но этот человек опускает голову. В его глазах появляется какое-то странное выражение, в них мелькает чувство, похожее на стыд, и он словно отгораживается от Ричарда. Впервые Ричарда охватывает дрожь. Он хватает этого человека за руку.

– Где королева? – говорит он. – Я желаю видеть королеву!

– Она приближается, – отвечает лучник дрожащим голосом.

Ричард жадно всматривается в темноту. Он видит, как где-то в глубине площади, в нише, где расположен вход в монастырь, загорается свет. Он различает новых солдат, которые с опущенными остриями копий медленно движутся в красном свете факелов. Позади солдат идут служители церкви, и он слышит звуки мрачного псалма, раздающиеся в ночной тишине.

Вскоре появляется какое-то странное монументальное сооружение, похожее на белые носилки. Оно украшено золотыми гирляндами, в нем на смертном одре лежит женщина с закрытыми глазами и скрещенными руками, на ней саван, перепоясанный черными лентами. На ее челе лежит